Пять лет — один ответ

Интересно другое: хотя ВСУ стали за пять последних лет намного сильнее, получили реальный боевой опыт, абсорбировали в свой состав добровольцев, Украину по-прежнему пытаются вынудить пойти на серьезные уступки.

Когда Украина пытается наращивать свою обороноспособность, она может рассчитывать на помощь США и ряда постсоциалистических стран, не понаслышке знающих о российской военной угрозе. А вот представители Старой Европы предпочитают рассуждать о перспективах снятия санкций и умягчении Кремля. Ситуация выглядит так, будто европолитиков охватил пресловутый стокгольмский синдром.

Возвращение российской делегации в ПАСЕ не стало триумфальным, но выглядит более чем показательным. Германия и Франция, выступившие хладнокровными диспетчерами этого процесса, заинтересованы в частичной нормализации отношений с Россией. Застрельщиком в этом вопросе выступает Эммануэль Макрон, амбиции которого как нового европейского лидера предполагают возможность сотрудничества с Кремлем. «Особые отношения» России и Франции, которым более 200 лет, никуда не делись. Внутри Европейского Союза, где руководящие должности до конца года займут представители Старой Европы, немало противоречий, и эффективно продлить в конце 2019 года санкции в нынешнем объеме будет непросто.

Что будут требовать европолитики от Украины? Ответ лежит на поверхности — выполнения минских договоренностей, и разведение сил у Станицы Луганской должно стать только первой ласточкой. Следом должны наступить прекращение огня и (в идеале, но далеко не сразу) выборы в частях Донецкой и Луганской областей, не контролируемых сегодня украинской властью. Кремль намерен продавить собственный вариант «урегулирования» при помощи ведущих государств ЕС, активно используя фактор военнопленных и заложников. От Украины ожидают «понимания» — от Президента и от нового парламентского большинства, в котором у Владимира Зеленского будет, очевидно, контрольный пакет.

Зеленский уже анонсировал проведение осенью в Мариуполе конференции, посвященной восстановлению Донбасса. Правда, для ее эффективного проведения необходимо участие не только представителей политического Запада и международных финансовых организаций — их пожертвования будут символическими, но вот кредитные ресурсы, если их станут привлекать, потребуют от украинского бюджета погашения — и с процентами. Также потребуется лояльность украинских олигархов — они-то пока что не демонстрируют острого желания взвалить на себя тяготы по восстановлению инфраструктуры Донбасса. Хотя именно предприятия и шахты Донбасса были источниками первоначального накопления капиталов. Полагаю, что украинские миллиардеры свое участие в деле восстановления Донбасса смогут обменять на преференции от государства, апеллируя, безусловно, к патриотическим чувствам и необходимости «сшивать страну».

В этой ситуации интересна позиция США, которые продолжают оставаться на полях Минского процесса, но не форсируют свое участие в нем. У Дональда Трампа хватает и других глобальных проблем: ему предстоит разобраться с восстановлением ядерной программы Ирана и фокусами режима Николаса Мадуро в Венесуэле. Поэтому найти общий язык с северокорейским лидером Ким Чен Ыном Трампу кажется намного легче, чем добиться урегулирования конфликта на Донбассе. Так что давайте объективно готовиться к тому, что Верховная Рада в очередной раз отложит на более поздний срок вступление в силу закона об особом статусе Донбасса. Хотя европолитики хотели бы побыстрее закрыть вопрос и забыть об украинских проблемах. Слишком чувствительная тема, слишком неустойчивые президентские позиции.