Новая холодная

Трагический «колумбайн» (массовое убийство в стенах учебного заведения), случившийся в оккупированной Керчи, должен вызвать не только сочувствие к погибшим и пострадавшим. Кровавый кошмар стал отголоском безудержной милитаризации Крыма, в котором подобных ужасных происшествий ранее не случалось. Российская пропаганда продолжит искать конспирологические версии «руки Украины» в действиях Влада Рослякова, но этот тот случай, когда за поиском соринки в чужом глазу в собственном не замечают бревна.

Трагедия в Крыму подвигла российскую Думу на заявление по ситуации в Украине. В нем мало слов сочувствия, а риторика больше подходит ведущим и участникам ток-шоу на российских телеканалах, где ситуация в Украине давно и надежно вытеснила внутрироссийские темы. Думцы увидели «угрожающий единству православия неонацизм», назвали Украину «террористическим государством» и возложили на ее руководство ответственность за разрыв российско-украинских отношений. Впрочем, как ни старалась нижняя палата Федерального собрания, но дорасти до решения Совета Федерации, еще 1 марта 2014 года санкционировавшего использование российских войск за границей, ей не удалось.

Однако пока в России при власти Путин, обращать особое внимание на заявления других политиков смысла нет. Хозяин Кремля периодически проводит «сеансы одновременной игры» со страной и миром, озвучивая разнообразные идеи. На этот раз пригодился дискуссионный клуб Валдай, со сцены которого Путин посулил россиянам рай в случае ядерной войны, а другим участникам — сдохнуть. Да, именно так и сказал.
Заверив, что «Крым — наше», поскольку там прошел референдум (о формате и легитимности которого в мире не забыли), президент России заявил, что готов договариваться со следующей украинской властью. У этой, дескать, слишком много проблем в экономике и политике, а спецслужбы организовывают теракты против избранного руководства Донбасса (об этом упомянуто и в заявлении Госдумы). Путин обвинил официальный Киев в антигосударственной и антинародной политике, подобной той, которую проводил Михаил Саакашвили. 

По большому счету Путин не сказал ничего нового по поводу российско-украинских отношений. Его пренебрежительная позиция к Украине в разных формах проявлялась с 2000 года неоднократно. Фактически стартовавшая в нашей стране президентская кампания не делает российского президента более взвешенным, скорее наоборот — в лучших имперских традициях тот стремится показать, кто в постсоветском доме хозяин.
Интересно другое: реакция из-за океана. Во время конференции в Atlantic Council ее озвучил спецпредставитель Госдепартамента США по Украине Курт Волкер. Он назвал ошибочным мнение Москвы, что она до сих пор может указывать Украине, Грузии и другим странам, как вести себя в отношении НАТО. Более того, Волкер заявил, что считает неправильным увязывать возможное вступление этих стран в Альянс с восстановлением их территориальной целостности. Это качественно новый сигнал из Вашингтона. Волкер анонсировал постепенное усиление санкций против России каждые один-два месяца, дабы заставить ее выполнять взятые на себя обязательства.

Неожиданно усилил позицию американского дипломата лично Дональд Трамп. По его словам, Путин может быть причастен к убийствам, а Россия и Китай пытались вмешаться в ход выборов. Американский президент анонсировал выход своей страны из Договора о сокращении ракет малой и средней дальности, который де-факто РФ не выполняет. И этот шаг Трампа может обернуться новой гонкой вооружений — неприятным сюрпризом для РФ, руководство которой повторяет мантру о неэффективности экономических санкций Запада.

Украина продолжает оставаться на передовой гибридного конфликта с Россией, постепенно ощущая усиление поддержки Запада. Но не стоит питать иллюзий: Вашингтон хочет иметь пространство для маневра в диалоге с Кремлем и не заинтересован в распаде Российской Федерации. Поэтому нам стоит сформулировать собственные национальные интересы и учиться отстаивать их в пространстве и времени, пока тональность отношения к Украине в России не изменится качественно. Ведь «прочь от Москвы» уйти можно исключительно в сознании и конкретных делах.