Плохой выбор Ирана

Что побудило Иран признаться?

Единственной позитивно новостью представляется сегодня 11 января то, что руководство Ирана признала свою трагическую ошибку, которая заключается в том, что украинский Боинг был сбит ракетой иранских ПВО. Это, по мнению многих зарубежных политиков и экспертов, является достойным шагом.

Однако, во всем остальном произошедшее в эти дни можно оценить, как плохой выбор Ирана. Как произошло, что руководство Ирана не было своевременно проинформировано об истинной причине гибели 176 человек? Военные сегодня оправдывались, что хотели провести сначала собственное расследование. Но это плохое объяснение. Если бы трагическая ошибка была признана сразу, это бы избавило бы власти страны от излишнего давления извне, попыток уличить ее в обмане.

Система ПВО Ирана сделала плохой выбор, приняв украинский Боинг за американскую крылатую ракету. Чего стоят тогда системы слежения ВС Ирана?

И почему открыли небо для пролета гражданских судов, если власти и военные говорят о «большом напряжении» после атаки на американские базы в Ираке, и ожидании налета американских бомбардировщиков и дронов? Генерал Амир Али Гаджизаде, глава аэрокосмического подразделения гвардии сказал, что силы охраны, окружающие столицу, усилили свои средства противовоздушной обороны и находились на «высочайшем уровне готовности», опасаясь, что США нанесут ответный удар. Он сказал, что офицер принял «плохое решение» открыть огонь по самолету, приняв его за крылатую ракету. 

Генерал Али Гаджизаде, правда, заявил, что он обратился с требованием закрыть на время полеты. Однако его, якобы, не послушали. Это воюющая страна в состоянии повышенной боевой готовности или детский сад? 

Кроме того, руководитель подразделения гвардии заявил, что именно в момент пролета украинского прервалась связь между батареей и центральным командованием ПВО и отвечающий за кнопку вынужден был в течение 10 секунд принимать решение самостоятельно. Решение это было плохое. Но также плохим выглядит объяснения генерала, так как возникает вопрос о профессионализме защитников иранского неба. 

Иранские власти в принципе справедливо замечают, что данный трагический инцидент возник из-за агрессивного акта США против одного из влиятельных людей Ирана и посылки беспилотников в район Тегерана. Однако, чего всегда было в избытке в иранской армии, особенно в условиях военного положения, так это собранности, ответственности и отваги. Это было не раз проявлено и во время ирано-иракской войны, и в условиях сирийских операций иранских подразделений. 

Однако, в связи с вышеизложенным не возникает у читателя ряд вопросы?

Во-первых, в связи с чем Иран так скоропалительно признал свою вину, не дождавшись расшифровки «черных ящиков»? Такого еще не бывало, вспомним только ряд недавних авиакатастроф. Некоторые ответят, да потому что признались генералы. Вместе с тем, Иран должен разделить ответственность с США. Именно американскими военными нагнеталась обстановка в этом регионе. В конце концов, было признано, что в зоне был обнаружен американский беспилотник. 

Во-вторых, как отметил один из военных экспертов, «таких ошибок не бывает». То есть, у военных всегда контролируется связь между воздушными диспетчерами и пилотами гражданских самолетов. И принять борт гражданского самолета за ракету или беспилотник обученный офицер не мог бы. Разве что, ракета «земля - воздух» могла бы просто перепутать гражданский самолет с американским дроном.

После ракетной операции в Ираке, признает CNN, военные полеты США вокруг иранских границ увеличились, и иранские военные чиновники сообщили, что видели воздушные цели, приближающиеся к стратегическим центрам. 

В-третьих, ракета «земля – воздух» достигает самолет, летящий на высоте 2400 метров, почти за секунду. Поэтому любые спутники, тем более, что Канада системами спутникового слежения не обладает, засечь ее не смогли бы. Еще и, как сообщали «разведывательные службы Канады», - две ракеты. Так что давление со стороны США, Канады, Британии, Германии не должно было бы смутить руководство Ирана. 

В-четвертых, по свидетельству военных экспертов, взрыв двух ракет системы ТОР-1 просто разорвал бы самолет в воздухе. А украинский борт, как известно, еще развернулся, планировал и взорвался только при соприкосновении с землей. 

В-пятых, да и сами объяснения иранцев вызывают некоторые вопросы. Они ссылаются, в частности, на то, что самолет «повернул к чувствительному месту-дислокации войск КСИР», поэтому его могли принять за американский беспилотник или ракету и была выпущена ракета иранских ПВО. Однако, разве не иранские воздушные диспетчеры прокладывают маршрут вылетающих из тегеранского аэропорта гражданских самолетов, разве украинский борт был первым, который полетел по этому маршруту? 

Иранский генерал заявил, что было дано указание закрыть эту зону для полетов, но кто-то не послушался. Такое вообще может быть в организованном государстве, да еще в условиях фактического военного положения? 

Наконец, возникает еще один важный вопрос. В условиях прервавшейся связи между установкой и командным штабом, что не оставались другие средства для консультаций руководства по столь критическому вопросу? И как пропала связь, сама по себе или была специально отключена. В этих условиях задаемся другим важным вопросом: кто нажимал кнопку пуска? Неумеха, безответственный человек или предатель. Зарубежные эксперты после убийства Сулеймани отмечали, что рядах вооруженных сил Ирана активизировались офицеры, сориентированные на прекращение конфронтации Ирана с Вашингтоном. 

Как видно, вопросов только у меня, человека далекого от места событий и обстановки в иранских ПВО, достаточно много. И надо найти теперь ответ на другой вопрос: не является ли поспешное признание своей вины Тегераном попыткой договориться со США и таким образом повести их накаленные отношения по пути деэскалации? По крайней мере, в Вашингтоне, в том числе и Трамп, уже заявили, что самолет был сбит «непреднамеренно». Тем более, Белый дом не предъявляет Тегерану обвинения в терроризме. С чего бы это? Кто-то верит в доброту американских политиков и военных? 

В ближайшие дни, возможно, мы найдем ответы на вопросы, на которые мы пока у нас нет ответа.