Франция: верхи не хотят, низы не могут

Цыплят по осени считают

Коммунальщики, чертыхаясь убирают с улиц Парижа остовы сгоревших автомобилей, убирают сотни килограммов разбитых стёкол, вставляют витрины, а демонстранты и полицейские в госпиталях залечивают часто нешуточные раны, полученные в ходе последних выступлений «желтых жилетов». И сегодня безосновательно кажется, что этому не будет конца. 

Многие надеялись, что пятничная (27 апреля) пресс-конференция президента Макрона, к которой он готовится последние несколько месяцев наконец снимет напряжение, внеся весомые, эффективные реформы, которые начнут выполняться «прямо сейчас». 

Не произошло! Справедливости ради следует подчеркнуть два субъективных препятствия этому. Во-первых, недовольство французов столь широкое, что в одночасье, одним махом дать ответ на требования весьма сложно. Во-вторых, представительство в рядах «желтых жилетов» столь пестрое и разнородное, что также разноречивым координаторам так и не удалось создать оптимальный набор требований к властям страны. 

Но, тем не менее, искусство государственного управления, которым бесспорно обязан владеть президент и состоит в том, чтобы суметь выяснить, уточнить, сформулировать коренные текущие проблемы общества и найти ответы на них. Президенту Макрону это не удаётся уже который месяц подряд, что ведёт к усилению протестов, анархии в обществе, экономическим потерям страны. 

Отговорили

Макрон предпринял небезуспешную попытку найти альтернативу уличным выступлениям французов в виде общенациональных дебатов. Власти закрутили беспрецедентные в истории Франции общенациональные консультации, которые должны были, по заявлениям организаторов, собрать, обобщить и внедрить в жизнь чаяния народа. 

Весьма масштабные национальные дебаты, которые у ряда французских экспертов вызвали подлинный восторг и оптимизм, с моей точки зрения был известным и испытанным средством имитировать демократию, забюрократизировать, задергать общественность громадным объемом и возможностями поучаствовать. Дебатами назывались профессиональные дискуссии экспертов в конференц-зале и посиделки в кафе. Главное же число участников организаторы «нагнали» с помощью интернета. 

Впрочем, в истории страны были аналоги сбора наказов населения. Однако, склоняюсь к вердикту А. Де Токвиля, который подобные «демократические приемы» охарактеризовал как «своеобразное завещание исчезнувшего французского общества, высшее выражение его желаний, подлинные проявление его последней воли». 

Эта великая гора обмена мнениями, к которому оппозиция изначально относилась с большим скепсисом, в конечном счете, то есть в ключевом выступлении президента Макрона, «родила мышь». По сути в своем общении с журналистами и телеаудиторией Франции он не сказал ничего нового, чего не заявлял еще три месяца назад. Из множества «прожектов», обещаний и указаний его можно выделить:

1. «Значительное снижение» подоходного налога на сумму 5 млрд. Евро (4,3 млрд. Фунтов стерлингов; 5,6 млрд. Долларов США), финансируемое за счет сокращения расходов и устранения лазеек в налоговых компаниях, но французам придется «работать усерднее»

2. Повторное введение привязки к инфляции для пенсий на сумму менее 2000 евро в месяц, но на пенсионные взносы тратится больше трудовой жизни

3. Более децентрализованное правительство

4. Расширение пропорционального представительства на выборах и облегчение проведения референдумов

5. Упразднение университета ENA, который подготовил политических лидеров и капитанов промышленности, но многие считают его элитарным. 

Дополнительное разочарование общественности вызвала и весьма запутанная, привычно забюрократизированная и длительная процедура внедрения даже этих весьма ограниченных мер. К тому же, никому не понятны масштабы, сроки и технологии осуществления такого обещания Макрона как «более централизованное правительство». Что это значит, в каких масштабах, к чему это приведет французское общество сегодня вряд ли кто-то вразумительно сможет объяснить.

И вполне ожидаемыми представляются высказывания авторитетных мнений оппозиции Макрону. "Спустя шесть месяцев социальных протестов и национальных дебатов, которые стоили стране 12 миллионов евро, Макрон так ничего и не понял", - написал в своём микроблоге Николя Бе из фракции "Европа наций и свобод". "Знает ли Макрон, что своей речью он должен был положить конец кризису? Он только что перезапустил этот кризис", - заявил лидер "Непокорённой Франции" Жан-Люк Меланшон. А опрос Ipsos-Sopra Steria для Le Monde показал, что более трех четвертей французских избирателей не верили, что процесс дебатов улучшит политическую ситуацию.

«Но не орел»

Такое представление рядовых французов объясняется еще одним неустранимым противоречием. Большая часть их ярости была направлена ​​на Макрона лично, которого считают высокомерным «президентом богатых». Ошеломленный масштабными демонстрациями, он предложил в декабре первую серию подсластителей на сумму 10 миллиардов евро. Однако именно личное неприятие президента это не смогло успокоить гнев среди работников с низкими доходами. 

У многих избирателей вызывает раздражение высокомерная нравоучительная манера, с которой привык держаться глава государства. Как сформулировал американский политолог Николас Данган, Макрон привык объяснять свою точку зрения, «как студент-отличник на экзамене или как технократ, общающийся с коллегами».

Возможно, осознавая эту реальность, президент Макрон, опять отчасти признал свою вину в том, что он не вовремя и не в полной мере осознал суть и масштабы требований. Однако, фактически, заявил, что: «Я был прав!». Он сообщил журналистам и телезрителям: «Я спросил себя: должны ли мы остановить все, что было сделано за последние два года? Мы ошиблись? Я считаю, что все наоборот». А далее начал говорить о вещах, которые (согласимся с Меланшоном) могли только возмутить слушателей.  «Мы должны работать больше, я уже говорил об этом. Франция работает гораздо меньше, чем ее соседи. Нам нужно провести настоящую дискуссию по этому вопросу», - сказал Макрон 150 журналистам, собравшимся под люстрами недавно отремонтированного бального зала Елисейского дворца. 

Между прочим, как свидетельствуют авторитетные политологи, место проведения той или иной политической акции, вплоть до размещения официальной резиденции президента, существенно влияет на его работу и восприятие ее населением. Возможно, выступление «банковского мальчика» в значительной мере выиграло бы, если бы он свое выступление организовал в нейтральном, пусть и ухоженном помещении, в присутствии лидеров общественного мнения, руководителей профсоюзов, координаторов движения желтых жилетов. А так у зрителей и комментаторов только закрепился вывод о том, что во французском обществе мало что будет изменено. По крайней мере, реформы пенсионного страхования и страхования по безработице, запланированные на 2019 год, пока мало что дали. 

Словом, ни имидж «богатенького и высокомерного парамоши», ни скепсис населения по поводу эффективности своего президента Макрону поколебать не удалось. Вспоминается яркое изречение Н. Мордюковой, охарактеризовавшее одного из персонажей: «хороший мужик, но не орел!». 

«Что день грядущий нам готовит…»

Тем временем «желтые жилеты» собираются отметить окончание национальных дебатов очередной протестной акцией 1 мая. Однако, существенно толкнуть маятник изменений, вероятно, не удастся. Снижение протестной активности связано с рядом обстоятельств. Во-первых, огромные массы французов (нередко до трехсот тысяч) митинговали за свой счет, многие таким образом добирались до Парижа, а денег в семьях оказывается не так много. Во-вторых, отсутствие консолидированного, эффективного руководства желтых жилетов отчасти разочаровывало людей бесплодностью протестов. В-третьих, неизбежные при подобных общественных событиях издержки: порча имущества, перекрытие улиц, блокирование торговли и туристических маршрутов вызывала все большее раздражение в обществе. Поддержка выступлений желтых жилетов падает из месяца в месяц. В-четвертых, властям, в определенной степени, удалось с помощью дебатов «выпустить пар», ведь главная цель протестов – это стремление быть услышанными, что и имитировали общественные дебаты.

Манифестация, получившая название "Общий ответ", началась около 14:00 в районе Монпарнаса 27 апреля. Министерство внутренних дел Франции пытается успокоить своего шефа и сообщает, что активность протестующих сокращается. Но это не совсем так, сами участники говорят о росте недовольства и количества участников выступлений в выходные. Хотя на последней манифестации было действительно не более 5 тысяч участников, в т.ч. половина в Париже. 

Итак, хороших новостей для властей Франции и для тех, кто пристально наблюдает за событиями там, нет. Конечно, никакого восторга или злорадства по этому поводу у нормальных людей быть не может. Да, скорее всего, расстановка политических сил в стране изменится. Уже очевидно, что «Народный фронт» Ле Пен серьезно укрепил свои позиции, перехватил политическую инициативу. Повысили число своих сторонников и другие оппозиционные силы. Реальность этого проявится во время выборов в Европарламент 25 мая. Однако, станет ли перегруппировка политических отрядов Франции толчком к улучшению ситуации в стране, возникновению общественного спокойствия, реальным реформам, неясно. Пока же, вопреки ленинской формуле французы демонстрируют ее противоположность, когда «верхи не хотят, а низы не могут».