Вопрос о земле в судьбе Центральной Рады

Земельный вопрос в 1917 году стал тем камнет преткновения, который обсуловил победу большевиков в Гражданской войну.

К 1917 году на тех территориях, которые Центральная Рада объявила подпадающими под свою юрисдикцию крестьяне владели 65% земли. Остальные 35% распределялись следующим образом – 20% земли принадлежало 5 000 крупных землевладений, средний размер которых достигал 1500 гектар, остальные 15% были государственными и церковными землями. Чтобы понять то земельное неравенство с которым приходилось сталкиваться крестьянам на Украине стоит сказать, что 15% семей вовсе не имели земли, а 57% располагали средним наделом в 3-4 гектара, даже самые состоятельные 12% крестьянских дворов располагали в среднем 12 гектарами. Рост рождаемости и увеличение числа молодых семейств делали в глазах крестьян неизбежным завладение теми 35% земель, которые им еще не принадлежали. При других условиях возможно было бы достаточно просто принудить крупные хозяйства продать часть земли, а крестьянам дать возможность воспользоваться кредитом, тем более и без того некоторая часть крупных землевладений находилась в аренде у крестьян. Однако война уже привела к развалу системы кредитования с одной стороны, а с другой стороны Украина, как непосредственно тыловой регион несла на себе тяжесть по налогам, продразверсткам, отправке людей на фронт и оборонительные работы, что естественно снижало экономические возможности деревни.

Продолжительная война и ослабление центральной власти вкупе с ограниченными экономическими возможностями толкали крестьян к погромам и самозахватам крупных землевладений, которые получили в то время название «черный передел». Тем более, что украинские крестьяне уже имели большой опыт подобных захватов, учитывая крестьянские волнения 1902, 1905, 1907 годов и сотни выступлений в промежутке между 1911 и 1914 годами. Уже к середине лета 1917 число нападений на крупные землевания насчитывали около 100 случаев в неделю. К октябрю, начавшись на Правобережье, распространившись на Причерноморье, «погромное» движение охватило и Левобережье, тем самым став повседневным явлением почти на всей территории на которую претендовала Центральная Рада.

К 1917 году существовало две основных социалистических программы решения земельного вопроса. Первый условно можно назвать «синицей в руках» и принадлежал он эсерам, которые в свою очередь являлись наследниками народнического движения. Суть программы была в том, чтобы обобществить землю, распределить ее по некоему алгоритму среди тех, кто ее обрабатывает, либо среди частных хозяйств, как на Украине, либо среди общин, как в Белоруссии и Центральной России. Вероятно эта программа имеет свои корни еще в архаичных представлениях крестьян о земле принадлежащей Богу, что требует справедливого ее распределения между людьми.

Другую программу, принадлежащую социал-демократам можно назвать «журавлем в небе». Согласно представлениям социал-демократов главной проблемой деревни было отнюдь не малоземелье, но примитивные формы хозяйствования и организации земледелия. Хозяйство мелких собственников на Украине велось в условиях отсутствия должной механизации, без и внедрения достижений химической промышленности и селекции новых более эффективных сортов. По сути уровень технологичности мелких аграрных хозяйств в украинской деревне оставался на уровне 16 века. Какие-либо технологические, а значит и социальные сдвиги в деревне были возможны по мнению социал-демократов лишь в крупных агрохозяйствах, а обобществление земли, которое повлечет за собой уничтожение крупных наделов, рассматривалось, как регрессивное явление. Вообще стоит сказать, что если эсеры поддерживали и одобряли дореволюционное движение крестьян по захвату помещичьей земли, то социал-демократические партии наоборот относились к таким явлением либо скептически, либо прямо осуждали, как архаичные и реакционные проявления традиционного общества.

Естественно, что «синица в руках» была близка и понятна крестьянскому обществу, а «журавль в небе», который предполагал не только сохранение государственных земель, но и национализацию земель помещичьих, вместо раздачи ее крестьянам, не вызывал симпатий.  

Таким образом социал-демократам, как в России, так и на Украине предстояло определиться, будут ли они настаивать на реализации своей программы, рискуя настроить против себя большую часть населения до того, как успеют укрепить власть, либо прибегнут к тактическому отступлению предложив крестьянам, подобно эсерам, «синицу в руках».

Поначалу социал-демократы Центральной Рады пытались действовать как бы не обращая внимания на то, что крестьяне уже самостоятельно, не дожидаясь указаний со стороны партий принялись решать земельный вопрос. В июле Генеральным секретарем по земельным делам становится социал-демократ Борис Мартос, под руководством которого разрабатывается проект Земельного закона. В этом проекте была сделана попытка как бы скрестить синицу с журавлем. Закон объявлял об отмене частной собственности на землю и ее социализацию, то есть обобществление согласно эсеровской программе. Однако, социал-демократы не удержались установив максимальную планку надела, который может оставаться в частной собственности – 50 гектар, дабы сохранить хозяйства хотя бы таких размеров. С другой стороны, такая норма давала лазейку путем оформления земли на разных лиц суметь сконцентрировать достаточно крупные объемы в одних руках. Подобный маневр позволял эсдекам хоть как-то соотнести угождающий крестьянам закон с собственной идеологией.   Однако и эта уступка эсдеков своей идеологии не прошла не замеченной. Уже при обсуждении проекта закона в Центральной Раде один из крестьянских депутатов заявил: «Такой закон могут принять только враги украинского народа. Когда вернутся наши хлопцы с фронта они штыками перемеряют эти 50 гектар». И действительно предложенная норма явно выходила за рамки крестьянского представления о справедливом разделе, учитывая, что она более чем в 10 раз превосходила средний размер надела большей части крестьянских хозяйств. Решено было вообще не принимать никакого закона, дабы не навредить предвыборной кампании, которая как раз вступила в завершающую фазу. В течение месяцев оставшихся до выборов агитация со стороны Центральной Рады велась при помощи эсеровских лозунгов.

В среде будущих противников Центральной Рады – большевиков эта дилемма между стремлением крестьян к разделу и экономической необходимостью сохранения крупных хозяйств существовала вплоть до 30-х годов и естественно весь период Гражданской войны. Однако в конце 1917 под давлением авторитета Владимира Ленина большевики решились на уступку крестьянам в виде принятия Декрета о земле, что стало одним из залогов их будущей победы в том числе над Центральной Радой.