Через тернии – к звездам, через томос – к захвату чужих храмов

Рассуждая о перспективах автокефалии, её поборники больше говорят о будущих имущественных приобретениях, чем о единстве православия.

Тема автокефалии для украинского православия из рук Вселенского патриарха, невесть откуда, зачем и почему вдруг всколыхнувшая нашу хмурую светскую повседневность, освещается её – автокефалии – поборниками как-то уж чересчур поверхностно и односторонне. Дескать, нужна автокефалия, и точка! Без нее, мол, не сварить нам нашей независимой каши. Это, мол, вопрос национальной значимости и государственной безопасности. За такого рода громогласными заявлениями, правда, на второй и даже на третий план отходят вопросы, действительно, важные и значимые. Никто, например, не вспоминает о том, что, если бы томос невзначай был сегодня или завтра отправлен с Фанара в Киев, то посланцам Кир-Варфоломея некому было бы его вручить, разве что лично П.Порошенко. Единой-то православной церкви, для которой этот документ предназначен, как не было, так и нет. Филарет с Макарием, хоть и целуются напоказ в присутствии президента, но объявлять об объединении своих организаций не спешат и в колонне Крестного хода занимают места подальше друг ото друга. Переговоры же об объединении между КП и УАПЦ, как сошли на нет поздней осенью 2017-го, так и не возобновляются.

           Никто из апологетов Единой украинской православной поместной церкви не акцентирует и вопрос о том, как быть в случае с провозглашением новой церкви с церковью «старой», то есть с Украинской православной, возглавляемой ныне Блаженнейшим митрополитом Онуфрием. По замыслу организаторов возни с томосом она должна войти в общий пул автокефалистов. Но ведь такое развитие событий невозможно по определению! Заверения же в том, что права тех, кто не захочет вливаться в ЕУППЦ, не будут никоим образом ущемлены, доверия по понятным причинам не вызывают.

           Фигуры умолчания в освещении темы автокефалии происходят от того, что истинные мотивы и движущие силы киевских автокефалистов разительно отличаются от того, что произносится ими вслух и тиражируется в СМИ. В этом контексте показательные рассуждения главы Киевского патриархата. В них много всего, но более всего лукавства, призванного обосновать идею «украинской недвижимости», «украинского имущества», на которое, понятное дело, имеет самые большие права именно он – Филарет (кстати говоря, глава УАПЦ Макарий по этой теме вообще не высказывается). Дескать, дайте мне томос, и имущество сразу же приложится к нему в придачу. Не менее важным в предлагаемой новой «концепции» имущественного права является тезис о «московском церковном имуществе», которого в Украине, якобы, нет. Ложный тезис. Если вспомнить Киево-Печерскую Лавру, то он не срабатывает. Общеизвестно, что на строительство, реконструкцию, украшение многих объектов в Лавре в разные периоды, но с завидной регулярностью огромные суммы жертвовали российские цари из династии Романовых и другие россияне.

             Филарета факты и реалии не волнуют и не останавливают. В стремлении что-нибудь ещё возглавить и что-то ещё у кого-то отобрать и присвоить он не хочет видеть и слышать ничего вокруг. Хотя голоса, предостерегающие от резких движений с непредсказуемыми последствиями, звучат все громче и настойчивее. Депутат ВР В.Новинский, например, уже бьёт в набат в самом прямом смысле слова. С одной стороны, он предупреждает Вселенского патриарха о том, что любой его декрет по украинскому вопросу, пусть даже самый обтекаемый и неконкретный, будет использован как индульгенция для расправы над УПЦ и захвата её храмов. С другой, говорит, что Церковь и верующие будут защищаться, и что он сам в таком случае встанет на защиту Лавры. Умеющий слышать да услышит!

            Увы, слушать и слышать оппонентов у нас в последнее время стало, мягко говоря, немодно. В церковном вопросе последствия такой позиции могут оказаться ещё более разрушительным, чем в любом другом. Первое и самое главное из них это – выход внутреннего противостояния на качественно новый уровень, превращение политического конфликта в религиозную войну, отягощенную имущественным подтекстом. Второе - риск распространения силового противостояния на всю территорию страны или на её значительную часть, сопровождаемого вовлечением в него огромного количества людей.

           Одна из фундаментальных ценностей того европейского мира, к которому мы с некоторых пор себя без лишней скромности причисляем, это – неприкосновенность частной собственности. Modus vivendi цивилизованной Европы подразумевает безусловное право физических и юридических лиц на владение тем, что им принадлежит, вне зависимости от политической или какой-либо иной конъюнктуры. Захват чужого имущества – это рейдерство. Демократия и рейдерство несовместимы ничуть не в меньшей мере, чем гений и злодейство. Никакой декрет не может служить основанием для захвата того, что принадлежит другому. А у нас может! И это предлагается почитать не только законным и правильным, но ещё и высокоморальным и – Господи, прости и помилуй! – богоугодным делом. Достаточно назвать чужое «украинским», и можно забирать его себе, не стесняясь.

          Поневоле складывается впечатление, что высший эшелон поборников поместной украинской церкви единство православия, за которое они, якобы, ратуют, волнует, главным образом, в связи с возможностью нарастить имущественные «мускулы» своих структур, не забыв, естественно, о себе любимых. И что удивительно, с каждым новым словом деятелей КП это впечатление только крепнет и усиливается. Видимо, сообразив, что с разговорами о переходе храмов и имущества УПЦ в их руки перегнули палку, попросту говоря, проболтались, люди Филарета и он сам взялись оправдываться да по привычке валить всё на «московскую пропаганду» и «кремлевскую дезинформацию». А получилось ещё более откровенное признание в алчности и жажде наживы. Только теперь ещё и с подробным описанием того, каким образом, по каким схемам, под каким соусом рейдерские захваты планируется осуществлять.