Экологическая катастрофа на оккупированном Донбассе

Почему боевики убивают и сам регион, и его промышленность

Очень редко пишу о новостях «с той стороны». Оккупированные территории для меня – слишком глубокая, слишком близкая и слишком ощутимая рана, она до сих пор болит. Вся российская и нанятая Кремлем бандгруппировка, ошивающаяся там в качестве «руководителей» украденного у Украины региона, вызывает у меня отвращение. Но вот на глаза попалась новость, мимо которой пройти не смогла.

Общеизвестно, что на оккупированных территориях – огромные проблемы с промышленностью. Денег на операционную деятельность у ряда промпредприятий, оставшихся на территории самопровозглашенных республик, попросту нет, а о каких-то субвенциях и дотациях говорить не приходится – России жалко денег на подобные статьи расходов, Кремлю гораздо важнее поддерживать огонь войны и инвестировать в убийства украинских солдат. После всем известной блокады оккупированных территорий в собственность непрозрачных структур, якобы связанных то с беглым олигархом Курченко, то с другими марионеточными российскими псевдогосударствами (Северная Осетия и Абхазия), перешел целый ряд заводов и других промышленных активов. С тех пор они активно закрываются, поскольку рынков сбыта для них практически нет – санкции все же делают свое дело.

И вот не так давно боевиками был закрыт очередной промышленный объект – шахта «Вергелевская», находящаяся в городе Брянка. До войны она полноценно функционировала, в 2014 году ее работа временно останавливалась из-за обстрелов – но затем шахта вновь открылась. «Вергелевская» находилась на балансе так называемых «властей» оккупированных территорий, и, как и многие другие промышленные активы, начала испытывать дефицит средств. Работники шахты, как обычно, обходились обещаниями о скором возобновлении зарплат – которые начали задерживать еще в 2018 году, а вскоре перестали выплачивать вовсе – пока в апреле 2020 года все сотрудники не были уволены, а шахта была законсервирована.

Стоит сделать небольшое отступление и объяснить – что именно представляет из себя консервация шахты. Это – остановка всех ведущихся в шахте работ и она может быть «мокрой» или «сухой». Главное отличие этих типов консервации в том, что при «сухой» консервации из шахты продолжается откачка шахтных и карьерных вод, так называемый водоотлив. На Донбассе в связи с большим количеством шахт еще с советских времен функционировала целая система водоотлива: в пиковые для украинской угольной промышленности годы на тонну угля приходилось 3,5 куба воды, откачанной из шахт. Однако после начала войны экономическая система оккупированных территорий столкнулась с шоковым падением выгоды от добычи угля в связи с комплексом причин: санкции, отсутствие рынков сбыта, потеря крупных дотаций и субвенций из украинского бюджета, военные действия, непрофессионализм «управленцев» на оккупированных территориях. Как следствие – шахты резко начали становиться нерентабельными и закрываться. И закрывать их стали преимущественно по методу «мокрой» консервации по двум простым причинам: дешевизна и активное разворовывание оборудования для водоотлива. И теперь это превращается в настоящую экологическую катастрофу для оккупированного Донбасса. Там идет ускоренный подъем уровней подземных вод до отметок, которые фиксировались еще в 19 веке. Это провоцирует две проблемы, на первый взгляд являющиеся взаимоисключающими.

Первой проблемой являются затопления, прорывы, осадки грунта, трещины в домах. Шахты и подземные полости находятся по всей территории Донбасса, кроме того, во многих местах почва на оккупированных территориях – глинистая, от влияния подземных вод она «разбухает» и начинает терять твердость.

Второй же проблемой являются водные ресурсы. Казалось бы – водоемы должны лишь стать полноводнее благодаря тому, что воды из шахт поднимаются на поверхность, однако на деле ситуация гораздо сложнее. Закрытые шахты начинают выполнять функцию водостоков: те водоемы, которые расположены рядом с шахтами, начинают попросту «стекать» в них. Кроме того, отсутствие водоотлива, который также очищал шахтные и карьерные воды перед закачкой их в водоемы, провоцирует усиленное загрязнение водоемов.

Вот и ситуация с шахтой «Вергелевская» как раз демонстрирует пример такого отрицательного влияния «мокрой» консервации на водные ресурсы оккупированного Донбасса. После ее закрытия практически полностью – всего за какие-то 3 месяца – обмелела река Лозовая возле Алчевска. То же самое происходит с большим Исаковским водохранилищем там же – воды из него просто уходят вниз, в закрытые и затапливаемые шахты. А вода в водохранилище становится все грязнее – потому что, снова-таки, система водоотлива не функционирует.

Что мы видим по итогам 6-летней оккупации региона россиянами и их наемниками? Промышленность умирает. Водоемы мелеют или вовсе исчезают. Люди остаются без работы. Экономика региона продолжает падать. В этом контексте украинская промышленность, со всеми ее проблемами – просто-таки пример и недостижимый идеал для еле живой промышленности на оккупированных территориях. Только вот радостно от этого не становится…