О чём протестовали психиатры Киева

Протесты сотрудников Павловской психиатрической больницы г. Киева достигли предельной точки, когда 150 психиатров вышли на улицы.

Протестные акции психиатров были направлены против второго этапа медицинской реформы. Короновирусный кризис внёс свои поправки в ситуацию в стране, многим приходится справляться с тем, чего раньше никогда не было, бюджетники ощутили это весьма остро, но следует обратить внимание на важную вещь. Без разумной и эффективной медицинской реформы состояние медицины в стране будет плачевным. Как это касается психиатрии?

Важно понимать, что спрос формирует предложение. Хирургическая помощи всегда будет нужна пациентам с переломами, травмами или необходимостью удаления аппендицита. Конечно, деньги пойдут за пациентом к врачу в то учреждение, на которое существует действительный спрос. Бескомпромиссным мерилом такого спроса являются излеченные пациенты. Люди получили выздоровление, и хирург, качественно предоставивший услугу, будет востребован. На него будет спрос и у пациентов, и у государства. Этот же принцип можно наблюдать в любой другой отрасли медицины. Но как обстоят дела в психиатрии?

Факт, который признают сами психиатры, состоит в том, что количество пациентов, излеченных в психиатрии, по-прежнему равно нулю. То, что в психиатрии называется «лечением», направлено лишь на подавление симптомов. Подавляющее большинство пациентов находятся в психиатрических стационарах не добровольно, а принудительно, и почти каждый раз это происходит с нарушением прав человека, пренебрежением Конституцией и в противоречии с процессуальными кодексами?

Соучредитель Международной Гражданской комиссии по правам человека, профессор психиатрии, доктор Томас Сас писал:

«Поддающееся обнаружению телесное поражение – золотой стандарт медицинского диагноза. Без практической конвертации бумажных денег в золото, стоимость таковых опирается исключительно на веру в них. Без концептуальной конвертации в поражение тела, диагноз заболевания опирается исключительно на веру в таковой. Лишенные опоры на золото, бумажные деньги представляют собой фиатные (декретные) деньги – политически непреодолимый соблазн к надругательству над денежным обращением, называемому "инфляция". Лишенный опоры на поддающееся наблюдению физическое повреждение диагноз, представляет собой фиатное (декретное) заболевание – медицински непреодолимый соблазн к надругательству над понятием заболевания, называемому ″психиатрия″».

Вопрос финансирования государственного института чрезвычайно важен. Социальная сфера обычно поддерживается из казны государства. Но не менее важно осознавать результаты той или иной финансируемой сферы, и психиатрии, существующей на деньги налогоплательщиков, здесь показать нечего. Разрушенные судьбы, зависимость от сильнодействующих психиатрических препаратов, причинение вреда здоровью, потеря памяти, как прямой разрушающий эффект электросудорожной терапии, которая по сей день применяется в психиатрических заведениях Украины, и десятки уголовных дел о преступлениях против человека, включая организованные преступные группы с коррупционными связями – к сожалению, сегодня так выглядит психиатрия. С тех пор, как карательная психиатрия несколько ослабила свою хватку с распадом СССР, в СМИ регулярно появляются жуткие истории о смертях в психиатрических заведениях, загубленных жизнях и опасности психиатрии. Но при этом психиатрам удаётся избегать ответственности за свои деяния.

Прежде чем говорить о регулировании финансирования, необходимо задаться вопросом и потребовать отчёт о результатах работы психиатров. Провести анализ не только на основе мнения самих психиатров, но и анализе реакции пациентов на полученные в психиатрии услуги по так называемому лечению психических расстройств.

Александр Данилин, психиатр с 30-ти летним стажем работы в психиатрии, в своей книге «Миф о шизофрении» приводит строки из письма своей пациентки, которые точно отражают самую суть психиатрии:

Вот строки из письма одной из моих пациенток. «Самым тяжелым переживанием в психиатрической больнице была невозможность оправдаться – объяснить свои действия, своё поведение. Что ни говори, слушать тебя не станут, а если ты с трудом добьёшься разговора, то скажут только одно – это болезнь! <...> С утра врач заглянет в палату и убежит. Если врачи и проходят по коридору, то прячут глаза, чтобы никто с ними не заговорил. <...> Если ты обратился за помощью, значит, ты больной.

Когда в семнадцать лет я жаловалась на тяжелую переносимость лекарств, врач мне сказала: «Чем дальше с возрастом, тем тяжелее будет лечение», – а мне препараты сковывали мышцы так, что было очень трудно есть. Сжимание и разжимание челюсти, глотание надо было осуществлять усилием воли. <...> Мучительна ещё невозможность побыть одной. Дверей у кабинок в туалете нет. <...> Человека истоптать, изломать — намеренная цель, чтобы управлять им, чтобы ″психи″ слушались беспрекословно. Весь персонал настроен на это, и с негласного разрешения врачей, по-видимому...»