Тематика Украины ушла на периферию внешней политики Германии, Франции и даже России
Несмотря на то, что конфликт на
Донбассе продолжается уже пятый год, тематика Украины ушла на периферию внешней
политики Германии, Франции и даже России. C 2017 года переговоры в Нормандском
формате (Украина, Россия, Франция, Германия) фактически стоят на паузе, не
демонстрируя ровным счетом никакой эффективности. Встреча 11 июня 2018 года
глав МИД стран Нормандской четверки, после 16-месячного перерыва, в очередной
раз продемонстрировала, что переговорный процесс находится в тупике.
Дело в том, что внутри правящей в Украине верхушки установился
прочный консенсус относительно необходимости возврата системы власти и
хозяйственных отношений, существовавших на Донбассе до 2014 года – этот факт
превращает любые переговоры с участием Киева в безрезультатные. Кроме того,
накануне старта избирательной кампании возврат в электоральное поле
неподконтрольного Киеву Донбасса означает неизбежный проигрыш на выборах
нынешних власть придержащих. В этой связи примечательно, что единственные
требования, с которыми Киев выходил на берлинские переговоры глав МИД, –
освобождение заключенных в РФ украинцев (что выходит за рамки
«Минска-2»).
Встреча глав МИД прогнозируемо завершилась без малейших
результатов, стороны договорились договариваться дальше. Как отметила немецкая
газета Deutsche Welle, «участники переговоров договорились лишь о
том, чтобы продолжить переговоры на эту тему на уровне политических директоров
министерств иностранных дел».
Не демонстрирует, в сущности, никакого результата переговорный
формат США-РФ на уровне Курта Волкера и Владислава Суркова, по
игогам прошлогодних встреч которых стороны не сумели выработать алгоритмы
прекращения огня на Донбассе и введения в регион миротворческой миссии. Более
того, с недавних пор, в связи избирательным процессом в России и ужесточением
антироссийских санкций со стороны США, Вашингтон и Москва приостановили
переговорный процесс по Донбассу. Об этом в середине мая сообщил замглавы МИД
РФ Григорий Карасин, когда еще было непонятно, сохранит ли Сурков
должность помощника президента РФ и куратора донбасского вопроса.
Правда, вне зависимости от канала переговоров США-РФ, на постоянной
основе действует канал коммуникации Кремль-Банковая (улица в Киеве, где
находится Администрация президента), который находится под контролем
Виктора Медведчука, главы организации «Украинский выбор» и
спецпредставителя Украины по вопросам гуманитарного характера в минской Трехсторонней
контактной группе. Ранее Петр Порошенко заявлял, что
именно Медведчук является самым эффективным переговорщиком, потому
что только у него есть прямой контакт на высшем уровне с Владимиром Путиным. Влияние Медведчука объясняется
не только налаженными личными связями, но и тем, что он при любой власти
является самостоятельной политической фигурой. Кремль не раз давал понять, что
готов вести предметные переговоры исключительно с Медведчуком, так как
считают его договороспособным в отличие от прочих украинских
политиков.
Недавнее переназначение Суркова помощником президента РФ свидетельствует, что политика Москвы по отношению
к Украине в целом и Донбассу в частности ровным счетом не претерпит никаких
изменений. Если в федеральном ТВ тематика Украины по-прежнему собирает внушительные
рейтинги, то в рамках российской realpolitilk вопрос Украины находится,
как уже было сказано выше, на периферии. Судя по всему, в Москве принято
решение договариваться с Киевом о чем-либо уже после начала следующего
политического цикла в Украине, когда, с высокой долей вероятности,
конфигурация киевской власти может серьезным образом трансформироваться.
А может и не трансформироваться – вспоминаются выборы в
1996 года в России, когда многие политические игроки списали
Бориса Ельцина со счетов раньше времени. Потому раньше времени
списывать Петра Порошенко явно не стоит, поскольку он, несмотря на
катастрофическое падение персональных рейтингов доверия, сконцентрировал в
своих руках колоссальные административные, силовые, финансовые и медийные ресурсы.
Как бы там ни было, но окно возможностей для урегулирования
ситуации на Донбассе откроется не раньше, чем, повторимся, в следующем
политическом цикле, с 2020 года. Для начала урегулирования, как минимум,
необходимо отменить принятый в начале 2018 года закон Украины «Об особенностях
государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины
на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях» («о
реинтеграции / деоккупации Донбасса», где неподконтрольные Киеву территории
признаны «оккупированными», а РФ объявлена «государством-агрессором»). В
частности, данный закон препятствует предоставлению Донбассу особого статуса по
«формуле Штайнмайера», на чем настаивает РФ, и делает невозможным
проведение выборов в регионе.
Введение миротворческой миссии ООН на Донбасс до 2020 года также
крайне маловероятно. Ключевые причины в том, что у всех вовлеченных в конфликт
сторон принципиально разное видение миротворческой миссии, отдельные
круги в государствах Евроатлантики и вовсе рассматривают ее как
оккупационную администрацию. Помимо этого, имеются риски интернационализации
конфликта, связанные с гибелью зарубежных миротворцев (только на разминирование
Донбасса, по оценкам военных экспертов, уйдет около 10 лет). Наконец, имеется
неопределенность национального состава миссии и вопрос ее финансирования. В
целом, не стоит считать миротворцев панацеей, о чем свидетельствует история
военных конфликтов в бывшей Югославии.
Пока же на Донбассе по-прежнему будет сохраняться ситуация «ни
войны, ни мира». Для постсоветского пространства, впрочем, это не уникальный
случай. Но даже в таком формате, как подсказывает опыт ряда непризнанных
республик на территории бывшего СССР, можно нащупать траекторию
какого-никакого, но развития. Понятно, что это не то, чего ожидали проживающие
на Донбассе люди, но сегодняшние политические реалии именно таковы.
Рубрика "Блоги читачів" є майданчиком вільної журналістики та не модерується редакцією. Користувачі самостійно завантажують свої матеріали на сайт. Редакція не поділяє позицію блогерів та не відповідає за достовірність викладених ними фактів.