В русле деструктивных тенденций: внешнеполитические итоги марта для Украины

Итоги марта, с точки зрения внешнеполитического позиционирования, оказались неоднозначными

1 марта 2018 года в Верховной Раде в первом чтении был принят внесенный Петром Порошенко законопроект о Высшем антикоррупционном суде, раскритикованный Венецианской комиссией, ЕС и МВФ, поскольку решающую роль при назначении судей будет играть президент, а не западные игроки, функционировать же суд начнет не раньше 2020 года. В интервью Financial Times Порошенко, объясняя причины, почему не учитывались предложения западных игроков при голосовании за законопроект, заявил, что «желание иностранных доноров иметь значительное влияние на назначения кандидатов в судьи в Антикоррупционный суд будет нарушать суверенитет Украины».

В общем-то понятно, что Антикоррупционный суд рассматривается западными акторами как инструмент внешнего влияния. Наряду с активистами-антикоррупционерами, щедро окормляющихся за счет западных грантов. Вашингтон и Брюссель настойчиво требуют отменить электронное декларирование для этих активистов, ссылаясь на собственный опыт. Торги между Киевом и Западом по этому вопросу продолжаются, но, ознакомившись с декларациями антикоррупционеров, напрашивается однозначный вывод, что сегодня в Украине борьба с коррупцией фактически стала не меньшей «кормушкой», чем собственно сама коррупция.

Скорейший запуск работы ориентированного на Вашингтон и Брюссель Антикоррупционного суда вкупе с поднятием тарифов на природный газ для бытовых потребителей выступают ключевыми условиями возобновления кредитования со стороны МВФ, программа сотрудничества с которым завершается в первом квартале 2019 года. В конце марта премьер-министр Владимир Гройсман отказался поднимать цены на газ, понимая к каким последствиям лично для него это могло бы обернуться. Напомним, что месяц назад глава Кабмина, чьи рейтинги и без того находятся на уровне статистической погрешности, объявил о намерениях идти на ближайшие парламентские выборы.

Вышеуказанные факты свидетельствуют о том, что денег от МВФ до конца каденции нынешней власти больше не будет. Безусловно, существует немало способов латать бюджетные дыры – займы на внутреннем рынке (под ними необходимо понимать в том числе эмиссию денег Нацбанком), выпуск суверенных еврооблигаций, распродажа госсобственности и прочее, но без денег от МВФ платить по внешним долгам, а также реализовывать имиджевые и социальные программы в предвыборный год киевским «верхам» будет явно сложнее.

Тем более, если учесть, что проводимая правящей верхушкой экономическая политика абсолютно не отличается прагматизмом. Лоббирование интересов западного капитала в ущерб национальным производителям стало правилом хорошего тона для действующей украинской власти. Однако мало кто мог подумать, что официальный Киев начнет лоббировать экономические интересы аравийских монархий.

Такие выводы следуют после ознакомления с результатами турне Порошенко по странам Персидского залива. В принципе, аравийские монархии обладают серьезными инвестиционными ресурсами и заинтересованы вкладывать за рубеж. Правда покамест с инвестициями из стран Персидского залива в украинскую экономику дело обстоит неважно. Показательным в данном случае является сравнение объемов инвестиций из аравийских монархий в экономику находящейся под санкциями Российской Федерации с показателями вложений в экономику украинскую. 

В общем, по итогам визитов Порошенко в Кувейт и Катар каких-либо выгодных контрактов для украинской экономики заключено не было, зато было заявлено о договоренностях на поставку вооружений из этих стран, а также о возможности поставки сжиженного газа из Катара. По всей видимости, поставки газа будут осуществляться с расширяющегося терминала в польском Свиноуйсьце, тем более на рубеже 2020-2021 годов планируется ввести новый газопровод-интерконнектор между Украиной и Польшей пропускной способностью до 7 млрд кубометров в год. Понятно, что цена катарского топлива «кусается» в сравнении с российским трубопроводным газом, даже если закупать последний через европейских трейдеров, но логика нынешней украинской власти, нацелившейся на разрыв связей с РФ, именно такова.

Прошедший март лишний раз подтвердил этот тезис. В частности, в прошлом месяце Кабмин Гройсмана остановил Программу экономического сотрудничества с РФ на 2011-2020 годы, а также было приостановлено действие межправительственного договора о порядке взаимных поставок оружия и военной техники, комплектующих изделий и запасных частей, организации ремонта и предоставлении услуг военного назначения от февраля 1995 года. Кроме того, Украина в связи с «делом Скрипаля» выслала 13 российских дипломатов «в знак солидарности с британскими партнерами и трансатлантическими союзниками страны», как написал в своих аккаунтах в соцсетях президент Порошенко. В МИД Украины заявили, что высланные российские дипломаты являются сотрудниками спецслужб РФ. Здесь в очередной раз приходится констатировать непрофессионализм и ограниченную субъектность МИД Украины: если высланные российские дипломаты являются сотрудниками спецслужб, то киевские власти имели массу поводов выслать их еще в 2014 году, а не дожидаться 2018-ого, прикрываясь так и не расследованным покушением в Великобритании.

Примечательно, что незадолго до высылки дипломатов вице-спикер Верховной Рады Ирина Геращенко заявила, что Украина не будет прибегать к этому шагу, не желая вызвать зеркальные меры Москвы, что затруднило бы, по ее словам, предоставление правовой помощи украинским гражданам, находящимся под следствием либо отбывающим наказание в виде тюремного заключения на территории РФ. Тем не менее, геополитическо-конъюнктурные и внутриполитические (борьба за праворадикальную электоральную нишу) мотивы взяли верх, следовательно численность российской дипмиссии на Украине и украинской в России сократилась на 13 человек в каждой.

Загвоздка в том, что степень разрыва официальных связей между Киевом и Москвой прямо пропорционально увеличивает политический вес неформальных посредников между государствами, способных решать вопросы на высшем политическом уровне. На сегодняшний день ключевым из них является Виктор Медведчук, глава оппозиционной общественной организации «Украинский выбор» и спецпредставитель Украины по гуманитарным вопросам в минской Трехсторонней контактной группе, который контролирует канал коммуникации по линии Кремль – Банковая. Формально в компетенции Медведчука находится обмен пленными и незаконно удерживаемых лиц в рамках Минского процесса (его заслуги признал президент Порошенко на пресс-конференции 28 февраля), однако рост товарооборота между Украиной и РФ в 2017 году на 28,6% и на 14,2% за первые два месяца 2018 года дают основания подозревать, что перечень вопросов, курируемых данным политиком, куда шире.

Увеличение политической капитализации Медведчука, очевидно, осознают и в высоких киевских кабинетах. Возможно, именно поэтому Верховная Рада не решилась признавать выборы президента РФ нелегитимными в целом, ограничившись Крымом и Севастополем. Помимо прочего, в случае непризнания выборов президента РФ в целом было бы непонятно, как бы обеспечивалась работа «Нормандской четверки», где осуществляется диалог между президентами Украины и России.

Сами же лидеры стран «Нормандской четверки» 29 марта сделали совместное заявление, где сказано, что они «рассмотрят возможные пути ускорения имплементации Минских договоренностей в ближайшие месяцы». Стороны также приветствовали договоренность о возобновлении с 30 марта 2018 режима прекращения огня по случаю Пасхальных праздников. 10 апреля на встрече Петра Порошенко с Ангелой Меркель в Германии планируется обсуждение темы введения миротворцев на Донбасс. Прорыва от этой встречи ожидать не стоит, как минимум по причине того, что Киев не считает непризнанные республики Донбасса стороной конфликта. К прямому диалогу с Донецком и Луганском, обсуждению с ними вопроса введения миротворцев призывает, в частности, указанный выше Медведчук, чей план по урегулированию конфликта в регионе известен на Западе под экспортным названием «формула Штайнмайера».

Вот только необходимо ли официальному Киеву накануне выборов возвращение в электоральное поле Украины не менее 2 млн избирателей, которые настроены категорически против пришедшей на волне Майдана власти? Все предыдущие действия Киева давали на этот вопрос однозначный ответ, и едва ли он способен измениться в ближайшее время.