Задержание украинцев в Грузии: теория бархатного авторитаризма

Недавнее задержание в Тбилиси 6 украинцев, похожее на спланированную провокацию, можно рассматривать, как свидетельство трансформации грузинского режима, начавшего очень остро реагировать на критику

 В этом плане Грузия чем-то похожа на сегодняшнюю Украину. Из добровольцев неукраинского происхождения, большое количество которых мы видели в роли советников в 2014 году в Украине, при должности осталась разве что лишь Ульяна Супрун. О том, чем кончился поход в украинскую власть Михаила Саакашвили, сейчас аж стыдно вспоминать. И то Михаилу Николаевичу повезло гораздо больше, чем укрывавшемуся в Украине ингушу Тимур Тумгоев, которого попросту отдали на расправу российскому ФСБ. Но и здесь мы не оригинальны: правительство Молдовы недавно столь же подло выслало группу турецких профессоров (некоторые жили в стране по 20 лет), которые на родине сразу же были арестованы по подозрению в симпатиях к Фетхуллаху Гюлену.

Нетрудно заметить, что три из четырех стран ГУАМ эволюционируют в сторону специфической олигархической демократии, старт которой дал приход к власти в государствах наиболее влиятельных представителей бизнес-элиты - Петра Порошенко в Украине, Бидзины Иванишвили в Грузии и Владимира Плахотнюка в Молдове. Общность создаваемой в них политической модели не только в неприязни к иностранцам, которые слишком нахально указывают на коррупцию в стране. Происходящее в них можно назвать "бархатным авторитаризмом", при которым понятие свободы и несвободы превращаются в нечто размытое, грани демократии нечетки, а правовая система вроде бы как бы и есть, но если присмотреться ближе, то ее вроде бы уже и нет.

В системе "бархатного авторитаризма" нет беззакония - в ней вместо дубинки используется сам закон. В Украине неугодного депутата лишают гражданства, а в Молдове президента время от времени отстраняют от исполнения полномочий - когда он слишком упирается и не хочет что-то подписать. Не знаю, есть ли такая практика в Грузии, но думаю, что должна быть, потому что эволюция всех трех государств по существу одинаковая.

Заговорщики - реальные или вымышленные - или изгнаны из государств, или сидят в тюрьме, как Влад Филат, но репрессии не вызывают отторжения в обществе, наоборот, искренне поддерживаются какой-то его частью. Все три государства создали очень похожие идеологии, подразумевающие мобилизацию перед возможным вторжением Путина и автоматическим записыванием любого критика в его прислужники. Внешняя политика тоже строится по алгоритму, когда-то сформулированному нашим депутатом Барной: во-первых, демократический мир должен давать нам деньги, потому что мы противостоим России и, во-вторых, демократический мир должен заткнуться в оценке нашей демократии - тоже потому, что мы противостоим России.

Во всех трех странах элита апеллирует к патриотическим чувствам, но это именно тот тип патриотизма, который называют "последним убежищем негодяя". Когда о таком патриотизме слышал Салтыков-Щедрин, он сразу понимал, что где-то что-то украли. При этом националистическая часть политического спектра во всех трех странах или принуждена к эмиграции, или сидит в тюрьмах, или оттеснена на маргинес и заклеймена, как "фашиствующие радикалы" и "пятая колонна". Вспомните, где сейчас герой Украины и народный депутат Надежда Савченко. Говорят, что она объявила очередную сухую голодовку, но никого это не интересует.

При этом внешне ни Украина, ни Грузия, ни Молдова не выглядят странами несвободы, тем более по сравнению с Белоруссией и Россией. Здесь есть какое-то подобие политической жизни и даже достаточное количество журналистов и оппозиции, которых не стыдно и иностранным инвесторам показать. Если искать политические аналогии, то тут Украина ближе к режиму Альфредо Стресснера в Парагвае: каудильизм правителя, военное положение и полиция с автоматами на улицах немного компенсируются наличием небольшой квоты для оппозиции в парламенте и созданием иллюзии политической состязательности на выборах, где какая-нибудь "Сила людей" соревнуется за голоса избирателей с "Силой народа".

Можно сказать даже шире. На постсоветском пространстве создались авторитарные режимы двух типов - африканский и латиноамериканский. Африканский диктатор рассматривает себя, как временщика, имеющего право грабить родину ровно столько, сколько хватает сил, чтобы отстреливаться от конкурентов и в конце концов сбежать. Африканское мышление очень характерно для политической элиты России, давно уже обустроившей запасные аэродромы в Британии, Америке и на Лазурном Берегу.

Латиноамериканский диктатор - не временщик, а хозяин. К доставшейся ему стране он относится, как к личной фазенде, от благополучия которой зависит и благополучие вождя. Таким был, например, доминиканский диктатор Даниэль Трухильо, который хоть и скармливал крокодилам особо бойких политических оппонентов, но все же следил за тем, чтобы его народу жилось хорошо, исходя из того, что от благополучия Доминиканской Республики зависит и состояние счетов ее "шефа-благодетеля" и генералиссимуса. Идеальным последователем Трухильо на постсоветском пространстве, конечно, является великий белорусский батька Лукашенко, но и лидеры Украины, Грузии и Молдовы, надо полагать, рассматривают свои народы приблизительно так же.

Проблема в том, что до конца никто не может спрогнозировать, куда может в итоге привести такой вектор развития страны. Можно предположить, что патриотические лозунги, которые нещадно эксплуатируются в политической риторике, по идее должны привести к тотальному в них разочарованию. Кто в этом сомневается, пусть вспомнит, какое отторжение вызывали лозунги Оранжевой революции к 2010-му году. И ничего уникального здесь нет, точно так же народ разочаровывался в Центральной раде - и то спустя всего год после миллионных парадов в ее честь. Тот же Винниченко, проехавшись в поезде с солдатами и крестьянами, настроени народа описывал так: "я під той час уже не вірив в особливу прихильність народу до Центральної Ради, але я ніколи не думав, що могла б бути в ньому така ненависть. Особливо серед солдатів, і особливо серед тих, які не могли навіть говорити по-руському, а тільки по-українському... З якою зневагою, люттю, з яким мстивим глумом вони говорили про Центральну Раду, про генеральних секретарів, про їхню політику. Але що було в цьому дійсно тяжке й страшне, так це те, що вони разом висміювали й усе українське: мову, пісню, школу, газету, книжку українську". В ситуации "тотальной зрады" Россия как раз и сможет брать здесь власть голыми руками, как это и произошло в 2010-м, в эпоху наивысшего триумфа кандидата Василия Протывсих.

Единственное, что может помешать такой тенденции - это наш врожденный украинский анархизм. Атаманщина - явление, которое принято у нас проклинать собственно, однако тот факт, что Украина существует как государство и сегодня - свидетельство того, что у анархии есть намного больший потенциал выживания, чем кажется. В стране, одна часть населения которой делает все возможное исключительно назло другой ее части, трудно быть диктатором. Даже "бархатным". Ведь все равно снесут - даже без особой причины.

Спрашивают, что измениться, если раз за разом менять президента, тем более, что все они из одного комсомольского гнезда? Меняя президентов, как перчатки, мы следуем тому же рецепту, который позволяет англичанам иметь идеальные газоны. Их просто нужно поливать и стричь, поливать и стричь - и так двести лет. В конце концов, все говорят о южнокорейском экономическом чуде, но забывают о том, что чудо началось после того, как там законодательно ограничили возможность избираться президентом больше одного срока...