Куда и как уходят ресурсы ОРДЛО

Что такое регион-донор применительно к современному Донбассу

Когда-то донором было быть почетно. Льготы разные предоставлялись, значки давали в виде капли крови. Но те времена в прошлом. Ныне донор – поставщик запчастей для более удачливого собрата.

Четыре года молодые республики исправно платят за защиту и гуманитарную помощь. Платят кровью и потом. Население неуклонно уменьшается, промышленность загибается, Донбасс стремительно возвращается к истокам – Дикому полю. Ржавеют рельсы, вьют гнезда на заводских трубах перелетные птицы. Затоплены шахты, остановлены прокатные станы и домны. Цена победы. Потери катастрофичны и невосполнимы.Но мы до сих пор Бандеру боимся больше, чем разруху.

Фабрики и заводы. Часть предприятий была стразу вывезена за кордон – все, что касалось ВПК (производство «Кольчуг» на Топазе, к примеру). Часть просто пала жертвой мародерства республиканского масштаба – на шахту «Октябрьскую» под Песками даже привозили водолаза для демонтажа медного кабеля в затопленном стволе.  Часть остановлена из-за санкций и блокады – нет сырья и сбыта. Навскидку от довоенного потенциала осталось 30%. И это очень оптимистично. Работающие предприятия, за исключением пищевой промышленности, выстроены в давно проверенную цепочку – уголь, кокс, металл. И выдают они какую-то чушку для ЕМЗ, которая восьмыми путями идет в РФ как заготовка для их станов. Стать сырьевым придатком сырьевого придатка! Вот он – путь в никуда. Но стоит остановиться Енакиевскому метзаводу, как вся цепочка рассыплется. Сначала умрет Макеевский коксохимзавод, затем быстренько починут в бозе обогатительные фабрики и шахты с коксующимся углем. Апокалипсис наших дней.

Рабочая сила. Теперь, конечно, рабочую силу не вывозят насильно из подконтрольного региона, но, скажем честно, созданы все условия для того, чтобы люди массово выезжали на поиски работы. Эта работа, прежде всего каторжная, а там – как бог даст. У кого высокооплачиваемая, у кого не очень. Обычно, все прямо пропорционально расстоянию: Ростов – тысяч пятнадцать рублей, Камчатка – все 70. Зато из близлежащих регионов в случае чего можно быстро домой обернуться, если заболел, к примеру. Или какой форс-мажор в семье. В любом случае, многие и многие тысячи дончан работают не на благо родного региона, в котором работы все меньше и меньше, скажем прямо. Многие не вернутся никогда уже. И эти многие не рядовая рабочая сила, нет – бывшие сотрудники аэропорта, железной дороги, хорошие врачи, автослесари. Удачливые предприниматели – все, у кого есть шанс начать жизнь заново. Да, часть из них уехала в Украину (хотя, какая разница?), но очень многие – в РФ. И даже если вновь заработают шахты и домны Донбасса, если вновь отстроят аэропорт и опять пойдут поезда (не только в братский Луганск), эти люди не вернуться. Они заняты – помогают соседу выправить демографическую ситуацию по мере сил. И не бескорыстно, хоть это радует. Рынок труда наполняем весьма квалифицированными кадрами – не стыдно. Хоть зачастую в непопулярных у коренного населения регионах. В ОРДЛО же остался сплошной средний класс. Точнее средненький.

Предметы искусства. Разграблено множество музеев, убиты или пропали без вести известные донецкие коллекционеры. Простой народ через барахолки и ломбарды за бесценок распродал много чего ценного. Не нужно большого ума, чтобы понять, где всё это ныне. Уж точно не в Донецке, куда в любой момент может прилететь. Осталось только торгсины открыть, чтобы изъять сладкие остатки. И не нужно забывать, что жирная точка отнюдь не поставлена. Что будет с теми же редкими и дорогими картинами Донецкого художественного музея, когда Донецк, согласно международным договоренностям, подписанным и Россией, вернется под юрисдикцию Украины? Не постигнет ли их судьба предметов искусств Берлина времен Второй мировой? В любом случае, уже потеряно очень много. Кто-то теряет, кто-то находит.

Это то, что на виду, очевидно. В процессе эволюции выживает сильнейший. Донбасс, похоже, не выиграл. И судьба его ныне незавидна. Почетный донор. Или, если честнее – ремкомплект.