Польско-украинские отношения: влияние агитации на развитие событий

О пользе искушения: почему нужно знать и изучать фильм «Волынь»

Украинская агитационная машина не способна работать на опережение ситуации, более того — ее просто как таковой не существует. Гражданский сектор в лице Министерства инфрмационной политики по сути превратился в предвыборный штаб лидеров страны, военный стал местом почетной предпенсионной ссылки для лиц с подполковничьими погонами. К современным вызовам эта махина оказывается совершенно не готова, упреждающий удар она наносить не способна, а лишь только реагирует на внешние раздражители — причем самым нерациональным образом.

Сейчас у страны возникла необходимость дать какой-то внятный ответ на безумства польских соседей по поводу «польского Львова» и фильма «Волынь». Весь государственный аппарат пропаганды оказывается столь же бессильным, как когда-то перед фильмом «Брат-2». Обвинить в том, что актиукраинскую истерию в Польше раздувают Саакашвили с Семенченко и Соболевым как-то не выходит, а больше ничего государственные идеологи придумать не смогли.

По сути, я слышал только два предложенных варианта поведения для Киева. Во-первых, это запретить эту вот польскую ксенофобскую кинопродукцию. Во-вторых, снять что-то зеркальное такое же про пацификацию. Первый вариант я отбрасываю сразу же — именно этого от нас, собственно, и ждут. Тут вообще любой запрет на что-то за западной границей будет воспринят в духе «наших бьют». Собственно, как все, что ни происходило в Польше в 1939-м, в пропаганде Рейха трансформировалось в доказательства антинемецкого заговора. Не говоря о том, что эффект Барбры Стрейзанд никто не отменял, вон специально для россиян в дьюти-фри некоторых стран появляются стеллажи с хамоном и пармезаном.

Вариант второй — оперативно снять фильм «Антиволынь»или там «Сестра-3» (про Окуеву) - не подходит по нескольким причинам. Нетрудно догадаться, каким «мэтрам» из киностудии имени Довженко в итоге достанется работа над картиной, и какова ее будет художественная ценность. Производство картин под политический заказ не смогли организовать даже такие мастера дезинформации, как россияне. Фильмы «Олимпус инферно» (про Осетию) и «Крым» (про Крым) не превратились в культурные события даже национального масштба. Предполагаю, здесь та же причина, по которой «джинсу» всегда легко вычислить в газетной полосе по стилю. Заказная что публикация, что фильм, по мере своего утверждения заказчиками на разных инстанциях теряет самобытность и хоть какую-то привлекатедльность.

Единственный зеркальный ход, который был бы уместен на фоне сооружения поляками мемориала собственным бойцам коммунистических органов безопасности, но воевавшим против УПА — это массовое возвращение на украинские экраны сериала про четырех танкистов и собаку. Его как раз в Польше декоммунизировали, но украинскому зрителю-то нужно напомнить, благодаря как благодаря танкистам Ярошу и Саакашвили возникло нынешнее польское государство.

Можно, конечно, пойти и более простым путем. Если мы ставим целью создать образ абстрактного поляка как кровожадного дегенерата, это сделать совершенно нетрудно: достаточно забить в Гугле слова «серийный убийца» и «Польша», выбрать из полученного списка кого-то понепригляднее (желательно, чтобы маньяк жил где-то на Ривненщине в начале тридцатых и чтобы фамилия состояла из сложной комбинации звуков «ж» и «ш»), доверить написание сценария Андрею Кокотюхе — и в итоге мы получим по-настоящему жуткое кино. Я даже не исключаю, что оно будет умеренно кассовым. К тому же можно сэкономить на рекламе — никто ее не сделает лучше, чем разветвленная российская пятая колонна в Варшаве, да еще и за кремлевские деньги.

Боюсь показаться еретиком, но, думаю, эти фильмы в Украине стоило бы популяризировать. Как учил великий руководитель товарищ Ким Чен Ир, нужно «превращать неблагоприятную ситуацию в благоприятную». Например, кадры вторжения русской армии в фильме «Крым» должны настолько максимально использоваться в украинской пропаганде, чтобы превратиться из художественных в документальные, как это случилось с фильмами Эйзенштейна. Потому что даже насколько бы ни были тупы потребители русского пропагандистского продукта, но и те заметили, что фильм иллюстрирует украинскую версию происшедшего, как неспровоцированную военную агрессию и насильственное отторжение вопреки воле крымчан и международному праву. То, что для отстаивания украинских позиций будет использоваться российская пропагандистская картина, только придаст нашим аргументам достоверности.

Что касается фильма «Волынь», я бы все-таки посвятил ему урок в школе, даже два. Первый урок был бы посвящен просмотру фильма, а второй — написанию сочинения на тему «почему я считаю фильм «Волынь» - отвратительной манипулятивной агиткой». Во-первых, таким образом мы порываем с порочной советской практикой предлагать размышлять только с позиции поддержки чего-нибудь. Учащимся нужно потренироваться и мыслить «против» - а учебного материала лучшего, чем польская картина, просто не найти. Во-вторых, самостоятельно созданная логика аргументации для любого человека будет намного авторитетнее любой казенщины, к которой у нас хотят обратиться патриоты. Во всяком случае этот фильм нужно крутить хотя бы для того, чтобы уменьшить накал какого-то инфантильного еврооптимизма и представлений о Евросоюзе, как о территории молочных рек с кисельными берегами, где только и ждут с распростертыми обязанностями украинцев.

Немного отступив от темы, замечу, что меня несколько беспокоят призывы «оградить школьников от политики», которые часто пришлось слышать после маршей украинских правых сил 14 октября. Мало того, что от таких аргументов в стиле «подумайте о детях» Хелен Лавджой за версту несет демагогией. На фоне многочисленных роликов из России, на которых учителя публично унижают детей за участие в акциях Навального, это выглядит особенно мерзко. Непосредственное участие в митингах — будь их организатором Саакашвили, Семенченко, Балашов, Рабинович или Тягнибок — должна стать для учащихся составляющей частью занятий по правоведению с закреплением понятия о прямой демократии. И если кто-то боится, что какой-то польский фильм несет угрозу государственности, то такой государственности — грош цена. Государственнические чувства (как, впрочем и любые другие) и закаляются как раз в непосредственном противостояниянии с оппонентами и постоянной борьбе за убеждения даже самого с собой. Альтернатива этому описана в классическом рассказе Марка Твена «Человек, который искусил Гетлиберг» - мир настолько стерильно правильных людей, воспитанных вне каких бы то ни было жизненных невзгод, что для любого проходимца не составит труда обвести всех вокруг пальца.

Такое общество мы все наочно наблюдали на примере агонии советского государства «самых читающих в мире людей», которые одномоментно рванули заряжать воду от телевизора. Для того, чтобы бороться с польской пропагандой, нужно знать азы этой пропаганды. Невозможно говорить о низости россиян, не посмотрев фильм «Брат-2». С фашизмом лучше бороться с «Майн Кампф» в руках. Напомню, что герои рассказа Марка Твена, после того, как с них сбили лицемерную спесь, в итоге убирают первое слово с городского девиза «Не введи на во искушение».

Именно в искушениях многиих построим мы Украину.