1917 год. Российская империя. 2017 год. Сто лет спустя. Современная Украина.

Уроки произошедших революций и текущая ситуация. Часть вторая.Россия накануне Октябрьской революции (начало).

I

   «Порядочных людей можно встретить только в оппозиции» - это выражение приписывается знаменитому французскому министру Талейрану времён Наполеона и постнаполеоновского периода во Франции. Не будем спорить, говорил он так или нет, а скажем, что утверждение как нельзя лучше подходит для настоящего времени. И для осени 1917 года. Поэтому мы можем опираться на Ленина – ещё не было Гражданской войны, красного террора, массового закрытия прессы, тотальной эмиграции представителей прежней власти и интеллигенции и т.д., а сам Ленин после провала восстания в Петрограде 3-4 июля 1917 года находился в подполье. В сентябре – начале октября он якобы пребывал в Гельсингфорсе и Выборге (под Питером), и только 7 октября по старому стилю (20 октября по новому) перебрался в Петроград. То, что он был в глубокой оппозиции, даёт возможность, отбросив эмоции, объективно оценить написанное им в начале осени, накануне Октябрьской революции. А там есть немало интересных вещей. В частности, работа «Марксизм и восстание». Так вот, в ней Ленин пишет, что объективных условий для победы восстания 3-4 июля не было. По 3 причинам. Во-первых, «не было ещё за нами класса, являющегося авангардом революции». Во-вторых, «не было всенародного революционного подъёма». В-третьих, «не было тогда колебаний, в серьёзном общеполитическом масштабе, среди врагов наших и среди половинчатой мелкой буржуазии». Ранее в этой же работе Ленин и отмечал, что восстание должно опираться «…на передовой класс. Это во-первых. Восстание должно опираться на революционный подъём народа. Это во-вторых. Восстание должно опираться на такой переломный пункт в истории нарастающей революции, когда активность передовых рядов наибольшая, когда всего сильнее колебания в рядах врагов и в рядах слабых половинчатых нерешительных друзей революции. Это в-третьих». Фактически речь идёт о том, что нужно приложить силу не только в момент, когда восставшие наиболее сильны, а и когда к ним присоединяются многочисленные колеблющиеся. Это, по сути, и позволяет сломить старое правительство и захватить власть, о чём говорилось в первой части.

    Но вернёмся к работе Ленина. Далее он пишет, что уже в сентябре, после неудачи заговора генерала Корнилова ситуация уже сложилась иная. «Политически мы не удержали бы власти 3-4 июля, ибо армия и провинция, до корниловщины, могли бы пойти и пошли бы на Питер». Через 2 месяца настроения в народе и в армии, по оценкам Ильича, резко ухудшились по отношению к действующей власти.

II

   В написанной примерно через месяц большой работе «Удержат ли большевики государственную власть» в послесловии Ленин писал о том, что если взялся за гуж, не говори, что не дюж. Начав восстание, надо быть готовым идти до конца. И действовать с величайшей решительностью, захватывать противника врасплох, постоянно добиваться каких-то успехов, удерживать достигнутый перевес, «…привлекать к себе те колеблющиеся элементы, которые идут за более сильным и всегда становятся на более надёжную сторону». Ни в коем случае не переходить к обороне. «Оборона есть смерть всякого вооружённого восстания». Необходимо проявлять «…смелость, смелость и ещё раз смелость».

  Ещё раз вернувшись к работе «Марксизм и восстание», процитируем ещё одну важную цитату, являющуюся как бы квинтэссенцией всего вышесказанного: «…именно Маркс самым определённым, точным и непререкаемым образом высказался на этот счёт, назвав восстание именно ИСКУССТВОМ, сказав что к восстанию надо относиться как к искусству, что надо завоевать первый успех и от успеха идти у успеху, не прекращая наступления на врага, пользуясь его растерянностью и т.д., и т.д…».

   Итак – чтобы восстание победило, к нему нужно относиться как искусству – начать в нужный момент (поймать высший накал в обществе) и идти до конца – только в таком случае можно обеспечить успех.

III

    А теперь - более детально рассмотрим ситуацию, сложившуюся в Российской империи осенью 1917 года.

    В написанной в середине сентября работе «Русская революция и гражданская война» Ленин подчёркивал то, что на стороне своих противников, властей, только богачи и верхушка армии, в том числе верхушка имевшего тогда солидное влияние казачества. Основная масса войск, по его расчётам, была на стороне большевиков или сочувствовала им. В этой связи в написанной несколькими неделями позже статье «Кризис назрел» отмечено, что армия «… в военное время имеет исключительно важное значение во всей государственной жизни. Мы видели полный откол от правительства финляндских войск и Балтийского флота. Мы видим показание офицера Дубасова, не большевика, который говорит от имени всего фронта и говорит революционнее всех большевиков, что солдаты воевать не будут. Мы видим правительственные донесения о том, что настроение солдат «нервное», что за «порядок» (т.е. за участие этих войск в подавлении крестьянского восстания) ручаться нельзя. Мы видим, наконец, голосование в Москве, где из семнадцати тысяч солдат четырнадцать тысяч голосуют за большевиков».

   Уже в начале октября в «Письме в ЦК, МК, ПК и членам советов Питера и Москвы большевикам» Ильич ещё раз напомнил об этом и добавил, что в Москве, исходя из текущей ситуации, можно сразу брать власть. Потому как «в Москве победа обеспечена и воевать некому». «Если Москва «начнёт» бескровно, ее поддержат наверняка: 1) армия на фронте сочувствием, 2) крестьяне везде, 3) флот и финские войска идут на Питер.

   Если даже у Керенского есть под Питером один-два корпуса конных войск, он вынужден сдаться… Победа обеспечена, и на девять десятых шанса, что бескровно…».

IV

   Таким образом, можем отметить, что Ленин в первой половине осени 1917 года полагал, что армия в большинстве своём отнюдь не поддерживала Временное правительство, и в случае восстания большевиков значительная её часть перешла бы на сторону восставших или осталась бы вне восстания. Это очень важно, потому как без привлечения бОльшей части армии и прочих силовых структур на успех восстания надеяться бессмысленно. В решающий момент переломить ситуацию не удастся. Об этом же он указывает в «Письме к товарищам большевикам, участвующим на областном съезде советов Северной области»  в начале октября 1917 года касательно восстания в германском флоте:

   «…более внушительного признака нарастания революции, чем восстание в войсках, нельзя себе и представить».

   Далее мы рассмотрим также настроения масс в российском гражданском обществе в те дни.

V

   Как мы знаем, в 1861 году в России было отменено крепостное право и началось ускоренное развитие капитализма. Но несмотря ни на громадное увеличение количества промышленных предприятий, многократный рост выпуска их продукции, население Российской империи в 1917 году всё ещё более чем на 70% состояло из крестьян. А крестьяне в большинстве своём имели в собственности если даже не кусок земли, то дом, скот и орудия труда. Т.е., пролетариями, которым нечего терять, кроме своих цепей, они не являлись. И несмотря на все усилия большевиков и их привлекательные лозунги на выборах в Учредительное собрание, которое 19 января 1918 года со знаменитыми словами матроса Железняка «Караул устал» было разогнано, больше всего голосов крестьяне отдали эсерам (т.е. партии социалистов-революционеров). Эсеры по России в целом на выборах в Учредительное собрание получили порядка 40% голосов всех избирателей (преимущественно, крестьян), а большевики – порядка – 24%. 

     Но мы отклонились от темы. Отклонение было допущено лишь для того, чтобы вспомнить, что основу мелкой буржуазии России 1917 года составляло крестьянство. В написанной в конце сентября работе «Задачи революции» Ленин отмечал, что «Россия – мелкобуржуазная страна. Гигантское большинство населения принадлежит к этому классу. Его колебания между буржуазией и пролетариатом неизбежны. Только при присоединении к пролетариату победа дела революции, дела мира, свободы, получения земли трудящимися, обеспечена легко, мирно, быстро, спокойно».  Таким образом, у вождя мирового пролетариата накануне Октябрьской революции было понимание, причём, ясное дело, достаточно тревожное, что Россия – в большинстве своём непролетарская страна. Крестьяне – вот основа населения и главное сословие, а они имели все признаки мелкой буржуазии, а значит – не были так решительно настроены на «последний и решительный бой».

VI

     Да что там о крестьянстве? В крупных городах также хватало торговцев, лавочников и прочих тех, кого мы сейчас называем «мелкий бизнес», а тогда они (по марксистко-ленинской характеристике) все относились к классу мелкой буржуазии. В статье «Кризис назрел» читаем: «…Что Москва более Питера мелкобуржуазна, это общеизвестно. Что у московского пролетариата несравненно больше связей с деревней, деревенских симпатий, близости к деревенским крестьянским настроениям, это факт, много раз подтверждённый и неоспоримый». И большевики активно вели пропаганду, которая давала результаты. Выборы в Моссовет дали большевикам почти 50 процентов голосов, в то время как голоса эсеров и меньшевиков составили 18 процентов, кадетов (конституционно-демократической партии, аналог нынешних либералов) – 30 процентов. В вышеупомянутой статье Ленин радуется: «…Что вместе с левыми эсерами мы имеем теперь большинство и в Советах, и в армии, и в стране, в этом ни тени сомнения быть не может».

  Но не Советами едиными измерялась сила большевиков в те дни. Несмотря на тогдашний подпольный статус Ленина, большевики имели «открытую партию, десятка два газет, имеем на своей стороне столичные (Московский и Питерский – авт.) Советы рабочих и солдатских депутатов, имеем на своей стороне большинство народных масс в революционное время…». Таким образом, в клокочущей России, где власть Временного правительства была крайне неустойчивой, да и само Временное правительство находилось в состоянии постоянного сброда и шатания, сила большевиков была достаточно крепкой.

VII

     А что происходило в селе? «По всей России разливается широкой рекой восстание крестьян, от которых обманом оттягивали до сих пор землю. Крестьяне терпеть не могут. Керенский посылает войска подавлять крестьян и защищать помещиков, Керенский стакнулся опять с корниловскими генералами и офицерами, стоящими за помещиков.» - читаем в воззвании «К рабочим, крестьянам и солдатам», написанном в начале октября по старому стилю, чуть более чем за 3 недели до Октябрьского переворота. А в цитированном ранее произведении «Удержат ли большевики государственную власть?» предпоследний абзац заканчивается так: «Или возможна, мыслима спокойная работа правительства над созывом Учредительного собрания в крестьянской стране при подавлении этим правительством крестьянского восстания?»

     Таким образом, даже если утверждения вождя о восстании и преувеличены, то волнения в селе однозначно были. Ленин стремился крестьян, как колеблющуюся прослойку, привлечь на свою сторону следующими мероприятиями, налегая на наиболее болезненные для них позиции. В «Письме питерской городской конференции», написанном примерно за 2 с половиной недели до Октябрьской революции, имеется такое в предложенной Ильичом резолюции конференции:

   «…Конференция заявляет поэтому, что только свержение правительства Керенского вместе с подтасованным Советом республики и замена его рабочим и крестьянским революционным правительством способно:

    а) передать землю крестьянам вместо подавления восстания крестьян;

    б) тотчас же предложить справедливый мир и тем дать веру в правду всей нашей армии…».

   А цитированное чуть выше воззвание «К рабочим, крестьянам и солдатам» заканчивается следующим образом:

    «Долой правительство Керенского, который сговаривается с корниловскими генералами-помещиками, чтобы подавлять крестьян, чтобы стрелять в крестьян, чтобы затягивать войну!

    Вся власть Советам рабочих и солдатских депутатов!»

VIII

  Я намеренно так долго и всесторонне цитировал произведения Ленина первой половины осени 1917 года, чтобы показать всю остроту политической ситуации предреволюционного периода России. Люди устали от войны, происходило массовое обнищание населения, не был, как следует, решён земельный вопрос, в армии наблюдался массовый разброд и шатания, власть выдвигала популистские лозунги, мало подтверждаемые реальными делами. Нам это всё будет необходимо в дальнейшем, чтобы сравнить ситуацию в 1917 году с нынешней ситуацией в Украине. Но предварительно мы ещё раз рассмотрим ситуацию в Украине в период, предшествовавший обоим Майданам, и оценим её, так сказать, революционность. Об этом – в следующей части.