Убийства оппозиции – предвестник большого террора

Вполне вероятно, что скоро на Украине начнут массово "самоубиваться" рядовые "ватники" и "колорады".

Минувшая неделя принесла новый урожай громких «самоубийств» представителей оппозиции. 9 марта, по сообщением украинского МВД, застрелился 53-летний депутат V и VI созывов Станислав Мельник, а уже 12 марта тоже «самоубился» экс-губернатор Запорожской области Александр Пеклушенко. В случае с Мельником, правоохранители объявили о найденной предсмертной записке, в которой покойный просит прощение. Однако вопрос вызывает сам метод самоубийства – Мельник умудрился застрелиться из охотничьего ружья, хотя человек с его статусом и возможностями без труда мог бы добыть «для простоты дела» обычный пистолет.

Еще более странным выглядит самоубийство Пеклушенко. Экс-регионал решил покончить с собой, выстрелив… в шею. Не известно, куда попала пуля (вернее, не известно в общественном доступе – детали украинское МВД не оглашает и всячески замалчивает) – в пищевод, трахею или гортань. И, тем не менее, не надо быть узкопрофильным медиком, чтобы знать несколько фактов:
1) выстрел в шею – это очень больно;
2) вероятность смерти не составляет 100%, что для самоубийц является очень важным фактором;
3) в американском исследовании Миллера Хемменва New England Journal of Medicine and the National Academy of Science, приведена интересная статистика – 96% самоубийц, использующих огнестрельное оружие, стреляют себе в голову, а остальные 4% приходятся на выстрелы в тело «в области сердца». Это пример страны, в которой происходит больше всего самоубийств в мире с применением огнестрельного оружия. И как видим, в шею самоубийцы себе не стреляют.

Все эти примеры говорят только об одном – полной нелепости официальных версий о массовых самоубийствах бывших высокопоставленных чиновников. А ведь к этому списку можно прибавить и недавние громкие «самоубийства» в Мелитополе мэра Вальтера и главного милиционера Бордюги. В августе прошлого года также «самозастрелилась» из ружья экс-глава Фонда госимущества Валентина Семенюк-Самсоненко. А за день до «самоубийства», Семенюк-Самсоненко разговаривала по телефону с Александром Морозом и планировала с ним совместную поездку в Житомирскую область.

Не менее странной является и смерть экс-депутата Михаила Чечетова, «вдруг» выпрыгнувшего из окна своей квартиры. Десятки людей, которые знали Чечетова, отзываются о нем, как о «чутком», «отзывчивом», и тому подобными эпитетами, которые употребляются при воспоминании о покойном. Лично мое мнение о Чечетове, с которым удалось пообщаться лишь на паре программ – это человек был ярко выраженного конформистского склада, как и подавляющее большинство руководства покойной Партии регионов. Чечетову не составило бы каких-то глубоких моральных усилий поменять, например, свою политическую позицию. Также он мог бы сосуществовать с любой властью, которая не нарушала б его индивидуальный комфорт. Наконец, даже угроза зоны вряд ли б перебила у такого человека страх перед смертью… А Чечетов почему-то все равно прыгает из окна.

И если бы по любой отдельно взятой смерти высокопоставленных чиновников еще можно вести дискуссию на уровне – «сам»/«не сам», то целый набор смертей уже ставит под огромное сомнение версии самоубийств.

Убийство/самоубийство каждого отдельного экс-регионала требует персонального расследования. Вполне возможно, что эти события не имеют централизованного характера. Хотя Семенюк-Самсоненко, Мельник и Чечетов непосредственно в разное время были связаны с работой Фонда госимущества, и, несомненно, владели непубличной информацией. Особенно это актуально накануне Большой распродажи Украины, которое уже анонсировала действующий министр финансов Наталья Яресько. Самые жирные активы должны будут достаться группе «Приват», а также бизнес-структурам Петра Порошенко и неутомимого старика Джорджа Сороса. Распродаваться все будет при рухнувшей гривне, т.е. за бесценок, а потому какие-то инсайдерские огласки от оппонентов-оппозиционеров действующей власти точно не нужны.

И, тем не менее, строить версии об управляемом из одного центра убийствах оппозиционных политиков, пока еще рано. Скорее всего, в каждом случае имеется свой резон и свой интерес. Но параллельно с этим, киевская власть прощупывает на реакцию как Запад, так и украинское общество. И ее – реакции – нет ни с внешней, ни с внутренней стороны. Собственно, по Западу, после Одессы, забытого «Боинга» и разбомбленного Донбасса, особых вопросов нет. А потому подобная реакция, вернее, ее полное отсутствие – это вполне прогнозируемое явление. «Из ружья застрелился? В шею? Ай-яй-яй. Сейчас мы резолюцию по Немцову напишем, а вы там поосторожнее».

А вот то, что на эту череду убийств нет НИКАКОЙ реакции в самом украинском обществе – это уже очень тревожный звоночек. На данном этапе речь идет об убийствах информационно значимых персон, которые в этой стране имеют хотя бы какие-то гарантии неприкосновенности. У них были «свои» судьи, милиционеры, были возможности нанимать адвокатов, заказывать джинсу в СМИ, наконец, просто выехать (и далеко не в лагерь беженцев) в ту же Россию… Но украинское общество, и в первую очередь, «ватный сегмент», полностью молчит. И в этом молчании репрессивная машина будет только набирать обороты. Молчание и покорность жертвы делает из «просто» преступников настоящих живодеров. И если сейчас устраняются узнаваемые хэдлайнеры инакомыслия – экс-регионалы и коммунисты, то вполне возможно, в совсем недалеком будущем массовый террор перекинется на рядовых граждан.

Власть, которая уничтожила экономику страны, проиграла две войны в Донбассе и за год опустила в нищету все население, должна дать своим побитым псам – хуторянам – хоть какую-то кость. Вполне возможно, что такой костью станет лицензия на отстрел «ваты». А будет ли она – «вата» - молчать, вопрос дискуссионный. Украинское общество в своей массе состоит из конформистов. Все буйные давно уже на фронте, и имеют возможность выбора, с какой стороны им воевать. Однако, как поведет себя протестный обыватель, который окажется перед угрозой индивидуального прессинга, понять не просто. В условиях, когда бежать некуда (и не за что), а любой вид протеста станет наказуем, «вата» может начать организованное сопротивление. Собственно, это уже происходит в Харькове и Одессе.