Участники войны мэр Херсона и солист группы «СТЕП» пострадали уже в мирное время

Представитель ХОГА на митинге уже традиционно «забыл» упомянуть о том, что мэр Мыколаенко – участник войны в Анголе. А участника войны в Афгане Володю Ефимова "бортонули" все афганские организаци

В херсонском городском парке Славы, у памятника воинам -интернационалистам , во врем церемониал возложения цветов представитель облгосадминистации уже традиционно «забыл» упомянуть о том, что мэр Херсона Владимир Мыколаенко – реальный участник реальных боевых действий в Анголе. А участника боевых действий в Афгане Владимира Ефимова («Смажений кабанчик»), когда ему нужна была помощь, попросту «бортонули» все афганские организации, включая главную, всеукраинскую.

Итак, херсонском  городском парке Славы, у памятника воинам - интернационалистам 15 февраля состоялся митинг - реквием и церемониал возложения цветов. На митинге как положено выступил и мэр Херсона Владимир Мыколаенко, участник боевых действий в Анголе.

Что характерно, представитель облгосадминистации уже традиционно «забыл» упомянуть о том, что Владимир Васильевич – реальный участник реальных боевых действий в Анголе. То есть продолжается всё та же, ставшая уже традиционной игра: «Ты отдай мою игрушку…»

Годится ли играть в неё столь высоким руководителям городских и областных властных структур – вопрос. Тут как говорил Фурманов в известном культовом фильме «Чапаев»: «Но зачем же стулья ломать – от этого только убыток казне.»

Идём далее - все знают солиста суперпопулярной херсонской группы «Степ» Владимира Ефимова как одного из авторов и исполнителей всенародно любимого «Смаженого кабанчика». Но мало кому известно, что он ещё имеет медаль «Ветеран войны в Афганистане».

Так как за три месяца осени 1983 года в качестве ударника эстрадного ансамбля он объездил с выступлениями все горные районы, многие воинские части нашего «ограниченного контингента». В том числе выступал и на площадке у подножия дворца Амина.

Тем не менее, когда Володе понадобилась дорогостоящая операция по замене сустава, я лично обошел по нескольку раз все афганские организации Херсона, где он живёт. Писал и Червонопискому, и многим другим.

В результате все пжелали исключительно счастья, здоровья и успехов в личной жизни. За что им конечно же всем большое спасибо. А Володя до сих пор отдаёт долги за ту операцию, хотя нужна ещё одна. Вот уж поистине никто не забыт.

Сегодня же, в День вывода войск из Афганистана, думаю уместно опубликовать его рассказ о тех незабываемых событиях. Хотя нынче у нас уже другая война, ту тоже вряд ли стоит сбрасывать со счетов. Итак, вот его рассказ:

«Первый концерт давали внизу, у подножия дворца Амина, на открытой площадке. Вдруг поднялся Афганец, это такой ветер пополам с пылью. Ладони вытянутой руки уже не было видно. Когда утихло, оказалось, что вся аппаратура забита песком.

Концерт, конечно, отыграли, но нас ещё до начала предупредили, что по сцене во время работы всё время необходимо перемещаться, чтобы вражеским снайперам с гор труднее было в нас попасть (ну ни фига себе!). Ладно, гитарист или певец может бегать, а как я побегаю за ударной установкой? Всё-таки насколько мог, старался раскачиваться из стороны в сторону. 

Следующий концерт уже был в госпитале. Вот где я увидел настоящее лицо войны. Там были наши ребята и без рук, и без ног, и без того и другого вместе. До сих пор не могу спокойно об этом вспоминать.

Сильно действовали на нервы не столько сами обстрелы, под которые попадали регулярно, сколько ожидание или пули снайпера, или мины. Всё время были в напряге, не расслаблялись. Всё как в кино-земля дрожит, люди падают, крики, стоны. 

После обстрела вертолёт зависает, на ходу забрасываем в него ящики с аппаратурой, и он круто взмываем вверх. И так постоянно, полностью к этому привыкнуть не смогли до самого конца. Доставалось и другим – тем, кто по-настоящему «пахал», а не снимал сливки.

Так, в МИ-8, где летели два супердефицитных на то время комплекта аппаратуры «Маршалл» Розы Рымбаевой, угодил «Стингер». Хорошо, сама она летела в следующем. Так что не скучали.

Важно уяснить, что нравы афганцев нам, европейцам, конечно не понять. Поэтому без комментариев просто перечисляю события. Так, два наших прапорщика купили у соседа-афганца одну из его многочисленных дочерей.

Поселили её у себя в каптёрке, кормили-поили, ну и конечно, «пользовали» по очереди, по мере надобности. Потом, когда закончился срок их пребывания, они улетели к себе домой, в Союз, а «жену» бросили и предупреждать о своём отъезде не стали. 

Та несколько дней поголодала, не выдержала и пришла к их командиру-где мои мужья? Тот не «въезжает», чего она от него хочет. Когда понял, пошёл к её отцу-мол, забери обратно дочь. А тот-зачем она мне нужна, её кормить нечем. Не нужна вам-убейте. 

В Кабуле, в женском университете, давали концерт. Пришли за кулисы, а там на сцене несколько человек на национальных инструментах играют и что-то своё заунывно поют. Нам говорят - быстро расставляйте аппаратуру. Мы не понимаем - как же так, они ведь поют. Ничего, говорят, потому что если артисты встанут, тут же все зрители выйдут, и концерт давать будет некому. 

Нужно успеть начать сразу, как только те артисты кончат играть. Делать нечего, быстро расставляем аппаратуру. Успели подключить только один микрофон. С последним звуком «их» песни зрители быстро встали и дружненько пошли к выходу. 

Тут наш аккордеонист подскочил к микрофону и моментально начал играть. Остановились, вернулись, сели. После аккордеониста сразу вылетел ансамбль танца с «Яблочком». Так один за одним показали все номера.

Однажды мы подлетали к Джелалабаду, там у нас должен был быть очередной концерт. Но из-за сильного обстрела километров 20 не долетели, сели где-то на горной площадке.

Площадка была защищена горами, место тихое, решили пересидеть. Каково же было наше изумление, когда по рации сообщили, что сели мы на…минное поле. Что делать, из машины выходить нельзя, автотранспорт подойти не может. 

Тогда пилоты говорят - мы сейчас изменим маршрут, полетим по ущелью. Пусть это будет дольше, зато безопаснее. А по инструкции им нельзя было летать ниже 4000 тысяч метров, где «НУРСЫ» вертолёт уже не доставали. Тут же ребята решили лететь почти по самому дну ущелья. Я сначала не понял, как такое возможно, ведь ущелье настолько узкое, извилистое, что казалось по нему даже танк не пройдёт, не то что вертолёт. 

Сразу вспомнился нашумевший советский боевик «В зоне особого внимания, ответный ход»? Там наш офицер говорит бабушке - уходите отсюда, тут сейчас пойдут танки.

Та - А как же они пройдут, тут ведь узко? Ничего, отвечает, эти на одной гусенице, эти пройдут. Так и у нас. Когда же полетели, я снова не понимал, почему мы летим и не разбиваемся.

Потому что сплошная серо-коричневая стена, как в фантастическом боевике, на огромной скорости пролетает мимо, и время от времени винт едва не касался скалы.

Но душманских снарядов избежать всё равно не удалось, с гор нас начали нас обстреливать. Наш стрелок только взялся за пулемёт, как тут же упал, признаков жизни не подаёт. Пилот кричит - кто будет стрелять? Я, говорю. 

Нажал на кнопки, стреляю. А там, в ленте, через два патрона обычных один трассирующий, так что отлично видно, куда очередь попадает, даже в прицел смотреть не надо. Остановился, только когда патроны кончились.

Едва прилетели и выгрузили аппаратуру, мне говорят - что это у тебя? Посмотрел в зеркало, а сбоку головы кровь, и достаточно большая ссадина. Пуля только оцарапала. Что ж, значит, в рубашке родился.

Вообще об этом до сих пор трудно вспоминать, так как там действительно на каждом шагу была смерть. Зато некоторые известные, признанные исполнители приезжали сюда исключительно на заработки.

Они давали несколько концертов либо в закрытых помещениях, либо на хорошо охраняемых площадках. Отбудут несколько представлений, набьют десятки огромных тюков дублёнками, и-домой. И так каждый раз. 

Это я видел на таможне собственными глазами. Много такого рассказывали и таможенники - они о них очень презрительно отзывались. Хотя и вынуждены были пропускать без досмотра. Фамилий называть видимо не стоит, так как они и сейчас популярны и везде рассказывают, каким опасностям подвергали себя в Афганистане. 

Мы же отыгрывали по нескольку концертов ежедневно. Прилетаем, к примеру, в крошечную воинскую часть, что прилепилась где-то на скале, и начинаем из «вертушки» выгружать аппаратуру.