Во-первых, будет красиво

1. Мы полностью отбросили русскую водку и за бокалом Шатонеф-дю-Пап наконец-то разглядели наших европейских коллег. Отсканировав их с ног до головы, мы обратили внимание и на грустные носочки, и на среднюю изношенность блеклой обуви, и на невыдающиеся часы и безликие галстуки. Мы окончательно и бесповоротно решили, что длина брюк до щиколоток — это прекрасно, что сочетать клетку с полоской не так уж и плохо, так же как и зеленый с бордо. Мы стали выливать на себя с утра тонну геля для волос, чем и нанесли жителям Апеннин болезненный удар.

2. Мы полностью поменяли модели для подражания. Сначала это были нехорошие (читай: злые) бандиты — бизнесмены в малиновых двубортных пиджаках. Потом — государственные мужи в невероятно дорогих костюмах, обуви из крокодила (или питона, для бедных). Теперь моделями для подражания стали лучшие представители социальных групп: у гопников — тот, у кого костюм спортивный новый, а полоски на костюме ярче и белее, чем первый снег; у модников — тот, у кого жуткие кроссовки из последней коллекции и майка на вырост по самые коленки. И только у государственных мужей ничего не поменялось: как лидер, как вождь, как глава — так и они.

3. Мы научились считать и сравнивать, а сравнивая — выбирать. Теперь любое несоответствие местной цены цене миланской, лондонской или парижской вызывает горячую дискуссию о правилах ведения бизнеса, о необходимости персональных скидок. И еще сопровождается звонками известным VIPам, которые могут решить этот вопрос, а также фразами типа «Да я самого, этого вашего лично знаю» или «Да я у вас как минимум на сто тысяч только в этом сезоне купил». Ибо экономика.

4. Мы стали «взвешенно» подходить к своему гардеробу, оставляя себя любимых на потом. Сначала, говорим мы себе, спокойствие и тишина в доме, в семье, в любовном гнездышке — все для дам, все для наследников, чтобы мозг не выносили, и только потом уж и о себе можно подумать. Время наличных в целлофановых пакетах и фразы «Размер мой знаете, надо обновить гардероб» безвозвратно ушло. Теперь на покупку футболки или поло тратится полдня, литр эспрессо или просекко и миллион безвозвратно утерянных нервных клеток продавцов-консультантов.

5. Мы стали без сожаления избавляться от старых вещей: от маек — напоминаний о первом посещении Хургады, от «мягеньких» и «удобных» рубашечек, от галстуков времен первых заседаний первых наблюдательных советов. Хламу у нас не место.

6. За это время вырос профессиональный уровень наших продавцов-консультантов, теперь они уже не «если немного великоваты, то купите стелечку» и не «это маломерка, надо брать на два размера больше». Они легко поддерживают беседу не только о погоде и качестве дорог, но и о перспективах Зеленского на второй срок, а также небрежно критикуют качество пиццы в модном ресторане. Учимся, однако.

7. Мы стали добровольно посещать Украинскую неделю моды. Мы лично знакомы с Лилями, Сержами, Артемами и Ленами. Мы сетуем на качество тканей и негодуем по поводу цен. Нас перестала смущать бирка made in Ukraine, а то, что брюки Prada шьются здесь, у нас, под боком, уже вызывает гордость. Пусть знают.

8. Мы научились улыбаться, нет, не смеяться над примитивными телевизионными шоу, а именно улыбаться, пока еще робко, неуверенно и очень сдержанно, и только под устрицы с Cava. Но все же мы окончательно оставили позади образ мрачных и вечно недовольных представителей развалившейся империи. Мы выучили несколько базовых предложений на английском, а некоторые — даже на итальянском. Стараемся, чего уж.

Happy end? И только с дресс-кодом у нас никак не срастается — то ли мы боимся потерять свою с такими трудами взращенную индивидуальность, то ли опасаемся быть принятыми за официантов. Мы никак не можем привыкнуть к тому, что если дама в платье в пол, с декольте навыкате и с бриллиантами в несколько десятков каратов, то нам по меньшей мере надо соответствовать идеальным смокингом, бабочкой как у Джеймса Бонда и лакированными туфлями.

Есть еще к чему стремиться, есть куда расти, думаю, к 50-летию страны у каждого второго украинца будет смокинг. На том пока и остановимся.