Повесть о том, как Фигорь Волдымирович настучал на Ляпсея Ляпсеевича

Прекрасный человек Ляпсей Ляпсеевич. Его знает и эмиссар пиндосский! Штусер Савлуй Савлуевич, когда песни орет на завалинке, завсегда его зовет.

А протопоп отец Петр, что живет в Колиберде, когда соберется у него человек пяток гостей, всегда говорит, что он никого не знает, кто бы так умел п-жить по-новому, как Ляпсей Ляпсеевич.

Очень хороший также человек Фигорь Волдымирович, хоть и снимался в домашнем видео. Растений Ептрович Пупопуз, который до сих пор еще ходит в сюртуке от «Хьюгобосса» с червоной подкладкой, обыкновенно говорил, что таких ляприотов, как Фигорь Волдымирович и Ляпсей Ляпсеевич сам черт из лайна вылепил.

И вот однажды сидит Фигорь Волдымирович и думает, на кого бы телегу накатать в Тайную канцелярию. Тут к нему в голову пришла мысль, что прекрасный человек Ляпсей Ляпсеевич, только рылом уж больно прост.

- Напишу-ка, что Ляпсей Ляпсеевич по наущению басурманского царя у меня в палисаднике гарбузы воровал и складывал их в Бабилонскую башню на потеху Антихристу.

А Ляпсей Ляпсеевич в это время прилег в малиннике для передрыха после вареников с сыром и тут услыхал такой стук, словно сорок тысяч дятлов одновременно начали долбить из дуба гигантское корыто.

- Так то ж Фигорь Волдымирович на вас, Ляпсей Ляпсеевич, в Тайную канцелярию стучит, - отвечают ему соседи из-за плетня. – Говорит, что вы, Ляпсей Ляпсеевич, то да се, да третьего дни верхом на валенке скакали, да еще у осавула Трынбубия чуб от головы отвалился, так то тоже ваша работа.

- Свершилось! – возопил Ляпсей Ляпсеевич. – Сбылось знамение сорока четырех синоптиков. - Знаменитый комбижЫр, хлысь и дрысь эпохи Фигорь Волдымирович сорвал с меня три жупана и выявил мою антихристову сущность. Бу-га-га. Сам-то он ни то, ни се, а туда же. Да он пока обезжиренный творог ел с Клином Блинтоном, я в Конотопском сражении одной дупой четыре амбразуры закрыл. Деревянные опричники Урфина Джюса меня на кол неструганый четырежды саживали за то, что я мимо ихних окон с фигой в кармане ходил гоголем на заборе «Хий» писал.

И по всему выходило, что дело к драке идет. Одни соседи стали поговаривать:
- Уж наш-то Ляпсей Ляпсеевич как лягнет ногой вашего Фигорь Волдымировича, так тому мало не покажется.

- Как же, как же? – отвечали другие соседи. – Уж наш-то Фигорь Волдымирович да вашего-то Ляпсея Ляпсеевича как возьмет одной рукой за штаны, а другой за воротник да как макнет головой в отхожее место, вот и будет ему народная люстрация.

- Хватал ваш хватайло, пока самого не схватили за хват, так что ему на три года вперед хватило! – не унимались первые соседи.

Но тут с барабанным боем, вздымая пыль пионерскими сандалиями, пришли Тимур и его расстрельная команда. Тимур поднял руку и звонким как металлическое ведро голосом произнес:
- За Родину! За Сталина! За здоровье молодых! Мелко рубленными кизяками из главного корабельного орудия! Огонь по батареям пли!

Грянул выстрел. Ляпсей Ляпсеевич схватился руками за сраженную грудь, покачнулся из стороны в сторону и упал как неудачно прислоненная к стене лопата.

А Фигоря Волдымировича на следующее утро отправили в ГУЛАГ вертухаем второй категории. И вот однажды он навылавливал из баланды картошки, наелся, полез на вышку караулить, задрых, навернулся сверху вниз, да лопнул с брызгочками. Грохот произведенный при падении лег в основание легенды об испытании красными башибузуками бульбородной амбы, за что академику Цукерову вручили сразу три золотые медали. Стену от брызг три недели отмывали, да все без толку. А перед приездом ревизора из Петербурга закрасили известью.