Рецепт всемирной известности от бомжа-фотографа из Чехии

Мне интересно рассказывать о нетипичных историях успеха всемирно известных фотографов. Вот еще одна такая история.

Пока кипят страсти вокруг первой в Украине биеннале современного искусства, я решила отвлечься от бурных дискуссий и рассказать еще об одном интересном фотографе, чья выставка прошла этой весной в рамках уже Московской фотобиеннале. История Мирослава Тихого – яркое пятно на общем фоне современного искусства, где биографии художников или неприметны или, наоборот, специально придуманы.

Тихий был обыкновенным городским сумасшедшим, бродягой и пьяницей одного небольшого чешского городка. Волей судьбы он теперь всемирно известный фотограф. Хотя  стал ним известен совсем недавно, когда ему уже исполнилось 78. Умер фотограф в прошлом году в возрасте 84 лет.  Мирослав Тихий не делал ничего для того, чтобы стать знаменитым.  И когда он стал знаменит,  это никак не изменило его жизнь.

Первая персональная выставка прошла на фестивале в Севилье в 2004-м году, затем собственная ретроспектива в Кунстхаусе в Цюрихе в 2005-м и персональная выставка в Чехии. В 2005 году Мирослав Тихий выставлялся на фестивале «Встречи в Арле», где победил в номинации «Открытие года».  Затем выставки в Нью-Йорке, Берлине, Антверпене, Лондоне и Париже.

Сегодня Мирослав Тихий – это сложившийся бренд на мировом арт-рынке, стоимость его работ – от 10 тыс. евро.

Если говорить кратко, то ничем кроме своего творчества он в своей жизни не занимался.  В молодости посвятил себя живописи, но в последствии полностью переключился на фотографию, которую также оставил в 90-х, объясняя тем, что отснял свой заранее определенный  лимит. Свой лимит он определил себе сам и такое самоограничение не может не радовать.

С 60-х годов Мирослав Тихий был классическим бомжем.  Он совсем не следил за своей внешностью, то есть он не мылся, ходил в нестиранном рванье, не стриг волосы и ногти. И, конечно, слишком много пил.

Его регулярно арестовывала полиция и отправляла в психлечебницу, но он возвращался в жизнь своего городка снова и снова  - таким же неизлечимым. Сейчас, по противоречивым свидетельствам «очевидцев» трудно  сказать, был ли он действительно обыкновенным сумасшедшим, чья мания проявлялась в безудержном фотографировании одних и тех же объектов (в его случае женщин), или он был мудрым философом, таким вот Диогеном без бочки, героически отринувшим все социальные нормы и живущим ради воспевания великого и прекрасного (опять же - женщин). И истина здесь вряд ли посередине.

Главная тема съемок Тихого – это женщины, которых он встречал на улицах города или в бассейне. Больше его ничего по сути не волновало. И они, обычные горожанки, отражались на пленке - прекрасные и чистые, возвышеные и таинственные. И представали не объектом желания, а символом красоты и основой основ.Тихий - искренний фанат женственности.  Обнаженные тела на его снимках привлекательны, но не пестрят пороком, не унижают женщину, а возвышают ее в ее красоте и загадочности. За каждым телом мы видим образ и героиню, историю и эпоху.

Тихий снимал тайком, (за что его обвиняли в вуайеризме), хотя на некоторых его снимках девушки смотрят в кадр.  Интересно, что он не разу не приставал к своим «моделям», хотя его в этом пытались обвинить.

Из-за спонтанности съемки у Мирослава Тихого получался притягательный «расфокус», где изображение покрывалось дымкой таинственности и детали только угадывались. На снимках смазывалась эпоха, и поэтому сегодня трудно предположить в какие годы был сделан тот или иной кадр. Тихий не подписывал фотографии, поэтому годы угадывались по моделям машин или фасону одежды женщин.

Его фотоаппарат – это вызов для многих фотолюбителей, делающих из фототехники культ поклонения и ставящих техничность кадра выше содержания. Мирослав Тихий самостоятельно мастерил фотоаппараты, из фанеры, старого железа, скотча, дерева, с такими же самодельными объективами-моноклями и самодельными затворами. Он вырезал линзы из плексигласа, зачищал с помощью наждачной бумаги разной грубости, потом полировал смесью зубной пасты и сигаретного пепла. Тихому удалось изготовить даже телеобъектив и фото-увеличитель, на котором он и печатал свои работы.

Отдельное слово об оформлении фотографий.  Он самостоятельно печатал, затем вырезал фото, часто неровно, сам делал паспарту, в основном цветное, дорисовывал карандашом детали. Он истязал напечатанные снимки, они валялись в его захламленном жилище, рвались и мялись, их обгрызали мыши, на них проливали чай и не только. Его фотографии несут ореол «выживших в катастрофе».

Одна из причин искренности снимков Тихого в том, что он снимал для себя, не тиражируя свой стиль, чем часто злоупотребляют добившиеся успеха фотографы. Он не предполагал, что его фотографии увидит кто-то еще, кроме него.

Многих может не удивить его мастерство. Не все понимают дедовскую романтику и «бомжеватую» эстетику.  Кто-то комментировал его фото фразой «в моем семейном архиве есть фотографии и не хуже». Да, но у этих архивов нет Мирослава Тихого и его 84 лет бродяжной сумасшедшей жизни.