Борьба ЮЖНОЙ РУСИ против польско-литовских КОЛОНИЗАТОРОВ (III)

Продолжение материала от 11 и 15 мая 2022. Восстание под руководством Хмельницкого

Союзное казацко-татарское войско окружило поляков под Зборовом, и принудило Яна-Казимира заключить мир на следующих условиях:

Число реестрового казацкого войска составляет 40 тысяч.

Чигирин с округом поступает во владение гетмана.

В местах жительства казаков (в воеводствах Киевском, Черниговском и Брацлавском) не будет польских гарнизонов, иезуитов и евреев.

На все должности в названных воеводствах будут назначаться только православные. Православный киевский митрополит будет заседать в польском сенате.

Первое время после заключения мира было временем всеобщего восторга, эпохой небывалой народной славы. Но очень скоро малорусское население опомнилось от упоения победой. Предоставленные права не могли удовлетворить народ.

Хмельницкий начал составлять реестр казаков и записал в него на несколько тысяч больше, чем следовало по договору. Всё остальное население под именем «поспольства» должно было снова поступить под власть панов. В этом была вопиющая несправедливость. Практически всё южнорусское население, способное носить оружие, принимало участие в борьбе с поляками («шли в казаки»). Теперь оказалось, что они проливали кровь только ради каких-нибудь сорока тысяч, сами же должны снова поступить в панскую неволю.

После составления реестра Хмельницкий дозволил владельцам возвращаться в свои имения, и приказывал всем, не вошедшим в реестр, повиноваться своим господам под опасением смертной казни. Вместе с этим и король издал универсал ко всем жителям Украины, в котором извещал, что в случае бунтов холопов против владельцев коронное войско вместе с запорожским будет укрощать их.

Как только стало об этом известно, вспыхнуло возмущение против гетмана. Владельцы имений, едва вступивши в свои владения, должны были снова бежать из них, а иным пришлось поплатиться жизнью. Богатые паны стали приезжать в свои имения с командами, отыскивать зачинщиков мятежей, казнить их. Где паны чувствовали силу, там поступали жестоко с непокорными холопами: отрезывали уши, вырывали ноздри, выкалывали глаза. Хмельницкий по жалобам владельцев вешал, сажал на кол непослушных. Холопы, со своей стороны, где только было возможно, жгли панские усадьбы, убивали и мучили владельцев. Сами реестровые казаки недовольны были исключительностью своих привилегий.

Популярность Хмельницкого и вера в него сильно пострадали. Он сам начал понимать свою ошибку: «Паны поддели меня. По их просьбе я согласился на такой договор, какого не могу исполнить никаким образом. Судите сами: сорок тысяч казаков – а с остальным народом, что я буду делать? Они меня убьют, и на поляков всё-таки подымутся». Таким образом, условия Зборовского договора оказались невыполнимыми для обеих сторон. Польская шляхта не желала примириться с уступками мятежным холопам, а Хмельницкий не мог снова загнать в панскую неволю множество крестьян, которые примкнули к восстанию.

Остальное население («поспольство»), не вошедшее в число привилегированных, должно было, как и прежде оставаться рабами и холопами, но теперь уже не только польских, но и «своих» панов. Хотя этот план, несмотря на жесточайшие репрессии, осуществить до конца не удалось, но попытка его реализации внесла глубокий раскол в южнорусское общество и имела роковые последствия. Рядовое население осознало, что освобождение от поляков само по себе не обеспечивает освобождение от холопства и рабства, не дает возможности достойной жизни. Поэтому, того единодушия и сплочённости народа, которые были на начальном этапе борьбы, не стало. Это неизбежно привело к ослаблению казацкого войска. Видя это, Хмельницкий позволил идти в казаки и тем, кто не был в реестре («охочим» казакам). Хотя борьба с поляками продолжалась, но казацкое войско стало слабее. Единства, что существовало вначале, уже не было.

Военные действия с поляками возобновились в 1651 году. Войска противников сошлись при Берестечке (на Волыни). Тяжелейшее поражение казацкого войска связывают, обычно, с изменой крымского хана. История неясная и мутная. Что явилось причиной «измены» татар? Возможно, хан понял, что ослабленному казацкому войску предстоит поражение и решил не проявлять чудеса героизма, сохранив своё войско. Ведь других мотивов, кроме добычи, у татар не было.

После поражения Хмельницкий вынужден был согласиться на новый договор с поляками, который был подписан под Белой Церковью. По этому договору малорусское населения теряло практически всё, что было достигнуто на первом этапе войны. Число реестровых казаков сокращалось до 20-тысяч. Польская шляхта вступала во владение своими имениями. Евреи по-прежнему могли быть их арендаторами. Малороссийский гетман должен был состоять под властью коронного гетмана.

После подписания Белоцерковского договора значительная часть крестьян и казаков, не желая возвращаться в панскую неволю, толпами уходили в Московскую Украйну, и заселяли бассейны рек Северский Донец и Оскол. Здесь возникли города Харьков, Сумы, Ахтырка, Лебедин, Изюм и другие. Так появилась Слободская Украина. 

Когда Богдан Зиновий Хмельницкий начинал борьбу, он и не помышлял разрывать с Речью Посполитой. Он хотел только припугнуть зарвавшихся польских панов, заставить их считаться с собой и православным южнорусским населением. Однако успехи намного превзошли его ожидания. Хмельницкий, неожиданно для себя, стал фактическим хозяином православных областей польско-литовского государства. Упустив возможность сокрушить Речь Посполитую в начальный период войны, что можно было сделать, пользуясь растерянностью и неподготовленностью поляков, Хмельницкий начал понимать, что сил одних казаков и такого ненадёжного союзника, как крымский хан, не хватит для дальнейшей борьбы.

В Москву начали приходить заявления о готовности служить православному московскому государю. Поступали челобитья царю с просьбой взять Малороссию под свою высокую руку, ибо православным малороссийским людям, кроме государя, деться некуда. Из Москвы осторожно отвечали, что когда от поляков утеснение в вере будет, тогда государь и подумает, как бы православную веру от еретиков избавить. Неоднократные просьбы сменялись угрозами объединиться с крымскими татарами и ударить на Москву или принять покровительство турецкого султана (такие предложения были).

С самого начала южнорусского восстания между Москвой и Малороссией не было взаимопонимания. Установились двусмысленные отношения. Москва, традиционно, на покровительство православному русскому населению смотрела с точки зрения политики «собирания» русских земель. Ещё в начале XVI века Иван III говорил литовским послам, которые приходили требовать возвращения литовских «отчин». Эти города являются его Ивана «отчиной», и не только эти города: «ано и не то одно наша отчина, кои городы и волости ныне за нами, и вся Русская земля из старины от наших прародителей наша отчина». Богдан смотрел на дело иначе. Он рассчитывал стать чем-то вроде герцога Чигиринского, который бы правил Малороссией с помощью казацкой старшины под покровительством далёкого государя московского.

Взаимного доверия не было. Хмельницкий ждал от Москвы открытого разрыва с Польшей и военного удара на неё с востока, чтобы освободить Малороссию и взять её под свою руку. На это челобитье ещё до зборовского договора из Москвы отвечали: «Вечного мира с поляками нарушать нельзя, но если король гетмана и всё войско Запорожское освободит, то государь гетмана и всё войско пожалует, под высокую руку принять велит». Это звучало как насмешка. В Москве медлили и выжидали, не зная как поступить. Предпринимали дипломатические ходы в поддержку православного населения Речи Посполитой, как сказали бы мы сейчас, «выражали озабоченность». Результата, разумеется, не было, и быть не могло. Но возникала опасность получить на южных рубежах государства в качестве врагов, помимо татар ещё и малороссийских казаков. Необходимо было принимать решение.

Москва колебалась. Там прекрасно понимали, что вооруженное вмешательство в конфликт на стороне казаков и Хмельницкого, которые являлись подданными польского короля, означает неизбежную войну с Польшей, которая может быть затяжной и изнурительной (что и случилось).

Следует также иметь в виду, что внутреннее положение в самом Московском государстве было весьма непростым. Еще совсем не так давно (1598) со смертью царя Фёдора Ивановича пресеклась прежняя царская династия московских Рюриковичей. На царский престол всходили «неприродные» цари – Борис Годунов, Лжедмитрии I и II, потом князь Василий Шуйский. Страна погрузилась в тяжелейший кризис, который получил название Смуты. Под угрозой оказалось само существование государства. Только ценой больших усилий, прежде всего рядовых граждан, и больших жертв удалось этот тяжелейший кризис преодолеть.

В 1613 году на земском соборе был избран новый царь Михаил Фёдорович Романов, который правил совместно со своим отцом патриархом Филаретом и при поддержке земских соборов. Царь Алексей Михайлович был вторым царём новой, ещё не укрепившейся, династии. В народе было недовольство его окружением и советниками, которые, как сказали бы мы теперь, «злоупотребляли своим служебным положением». Трудным было и экономическое положение государства. Положение усугублялось и назревающим церковным расколом, который явился следствием исправления богослужебных книг патриархом Никоном. В такой ситуации решиться на ведение войны было непросто.

Однако после поражений казацкого войска оставаться сторонним наблюдателем было невозможно. Возникла реальная угроза, что малороссийские казаки как и крымские татары перейдут под покровительство Турции. Необходимо было принимать окончательное решение. Для обсуждения этого важнейшего вопроса был созван в 1653 году земский собор. В результате обсуждения на соборе было высказано следующее мнение.

«Польский король Ян-Казимир при избрании на королевство присягал остерегать и защищать всех христиан, чье исповедание отлично от римско-католического. Король своей присяги не сдержал: восстал на православную христианскую веру, разорил многие церкви и обратил их в униатские. Стало быть, гетман Хмельницкий и всё войско запорожское после нарушения королевской присяги – вольные люди: от своей присяги свободны. А потому, чтобы не допустить их отдаться в подданство турецкому султану или крымскому хану, следует принять гетмана Богдана Хмельницкого со всем своим войском, со всеми городами и землями под высокую государеву руку».

После этого царские послы во главе с боярином Бутурлиным отправились к гетману, и 8 - го января 1654 года Переяславская рада по предложению гетмана постановила принять подданство «царя восточного православного» и принести ему присягу верности. После этого боярин Бутурлин, от имени царя, утвердил гетмана в его достоинстве, вручив ему знамя и булаву. В марте 1654 года послы Хмельницкого поехали в Москву и после переговоров с Московским правительством получили от царя жалованную грамоту. В ней подтверждались права и вольности казаков и всех жителей Украины, которой представлялось широкое самоуправление. Гетман имел право внешних сношений и только с польским королём и турецким султаном не мог ссылаться «без указа Царского Величества».

Областное управление и суд находились в руках выборной казацкой старшины, с гетманом во главе. В городах сохранялись учреждения магдебургского права. Число «списковых казаков» должно было составлять 60 тысяч, разделённых на территориальные полки. Гетман обязывался государю и его наследникам «служити и прямити, и всякого добра хотети, … и во всём быти в нашей государевой воле и послушанье навеки».

Когда приходилось присягать, гетман и казацкие старшины домогались, чтобы и московские послы присягнули за своего государя, как всегда делали польские короли при своём избрании. Но московские послы не присягнули, ссылаясь на то, что царское слово не бывает переменно. Малороссийское духовенство присягало неохотно, а народ присягал без сопротивления, однако и не без недоверия. Малорусы боялись, что москали станут принуждать их к усвоению московских обычаев, запретят носить сапоги и черевики, а заставят носить лапти. Что касается казацкой старшины, то они вообще скрепя сердце отдавались под власть московского государя. 

Весной 1654 года московское правительство формально объявило войну Польше.

(Продолжение следует)