Борьба ЮЖНОЙ РУСИ против польско-литовских КОЛОНИЗАТОРОВ (II)

Продолжение материала от 11 мая 2022. Восстание под руководством Хмельницкого

С середины XVI века православное русское население, которое в основном проживало на территории современной Украины, стало южной окраиной нового конфедеративного государства – Речи Посполитой. Главным в этом объединении была корона Польская. Вторая составляющая - великое княжество Литовское, хотя и имело некоторую самостоятельность, но после того как при объединении поляки аннексировали у Литвы около половины её территории, оно утратило всякое международное значение. Литовская и русская знать перенимала польские обычаи, переходила в католичество и быстро ополячивалась.

Польша была королевством, в котором король избирался. Королевская власть не имела ни авторитета, ни силы в государственном управлении. Истинными хозяевами страны была крупная знать – магнаты, в руках которых были сосредоточены громадные земельные и денежные богатства, и вокруг которых группировалась мелкопоместная шляхта. Формально власть в польском государстве находилась в руках сейма, состоявшего из представителей аристократии и из шляхетских «послов». Если какое-либо решение или действие правительства, по мнению части шляхты, нарушало её права и вольности, шляхта составляла вооруженные союзы (конфедерации) для защиты своих прав и интересов, или притязаний. Это «право гражданской войны» расшатывало политический порядок в государстве.

Насколько много прав и привилегий было у польского шляхетства, насколько бесправным было трудовое население Польши, крестьянство и холопство. Польские шляхтичи присвоили себе право жизни и смерти над своими крепостными. Для пана убить холопа – было всё равно, что убить собаку. Как писал польский писатель того времени: «В Турции никакой паша не может последнему мужику сделать того, что делается в наших местечках и селениях. Любой азиатский деспот не замучает за всю жизнь столько людей, сколько их замучат в один год в свободной Речи Посполитой». Если так польские паны относились к своим крестьянам единоверцам, то можно только представить, как они относились к своим крепостным православным («схизматикам»). Их они не считали за людей.

Но ничто так не тяготило и не оскорбляло южнорусского народа, как власть иудеев. Паны, ленясь управлять своими имениями сами, отдавали их в аренду иудеям с полным правом панского господства над холопами. И тут не было предела истязаниям над рабочей силой и духовной жизнью холопа. Пользуясь унижением православной религии, иудеи брали в аренду церкви, налагали пошлины за крещение, за венчание, за погребение и вообще за всякое богослужение.

Крестьянство внутренних областей Речи Посполитой вынуждено было терпеть и как-то приспосабливаться под произвол шляхты. Не то было в южнорусских областях. Здесь была возможность бежать в дикую степь, в казаки, в Запорожье. Тут начинались казацкие мятежи под предводительством Жмайла, Тараса, Сулимы, Павлюка, Остранина и Гуни. Все эти восстания были неудачны для казаков и кончились потерей важнейших прав, завоеванных ранее казачеством. Так постепенно вызревало восстание в Малороссии, которое возглавил Богдан Хмельницкий.

После церковной унии, когда православие оказалось фактически под запретом, выяснилось, что южнорусское население в польско-литовском государстве стало в нём изгоями. Казачество и южнорусское крестьянство, к которым шляхта относилась как к рабам, увидело в собственном государстве врага злее Турции и Крыма. Взаимная ненависть между поляками и малороссами постоянно усиливалась.

У Хмельницкого были личные мотивы ненавидеть польскую шляхту и мстить полякам. Этот личный мотив послужил толчком, для организации им антипольского восстания в южнорусских областях польско-литовского государства. Но все действия так называемых «исторических личностей» также всегда определялись личными интересами. Здесь нет исключений. В основе всегда лежало либо стремление к славе и известности, либо к мести, либо к личному обогащению. Другое дело, что действия человека, основанные на личных мотивах, иногда могли встречать отклик у многих других людей. Такие личности становились лидерами, вождями, императорами, предводителями, гетманами.

Начало восстания Хмельницкого было связано с его конфликтом с польским управляющим. Попытки добиться своих прав через суд Хмельницкому не удались, и он был взят под надзор, а после этого бежал в Запорожскую Сечь. Здесь вначале ему удалось привлечь на свою сторону около трёхсот человек. Был брошен призыв к восстанию против поляков. Под видом нищих и богомольцев ходили агитаторы Хмельницкого. Поляки чувствовали, что что-то назревает и жестоко расправлялись с теми, кого подозревали в связи с Хмельницким, но это только усиливало ненависть к ним. Толпы людей, особенно с левой стороны Днепра, откуда бежать было легче, спешили к Хмельницкому. К весне 1647 года образовалось войско до восьми тысяч.

Когда до поляков дошёл слух, что запорожцы выступают из Сечи, они отправили против них реестровых казаков под началом коронного гетмана, но реестровые казаки, убив своих польских начальников, перешли на сторону Хмельницкого. Усилившись реестровыми казаками, Хмельницкий разбил польский отряд у Желтых Вод. Чуть позже он разбил главные силы поляков под Корсунем. После этой победы у южнорусского населения открылись глаза. Оно поняло, что его польские поработители не столь могущественны и непобедимы. Панская гордыня пала под ударами рабов.

После первых побед Хмельницкий хотел остановиться и договориться с поляками, но южнорусское население смотрело на всё это иначе. Как только разнеслась весть о победе над польским войском, по всей Украйне и даже в Белоруссии, более свыкшейся с порабощением, чем Южная Русь, вспыхнуло восстание, которое сопровождалось крайними жестокостями.

После Корсунской победы Хмельницкий приостановился и отправил в Варшаву казацких послов с жалобами и объяснениями. В это время короля Владислава постигла смерть (ходили слухи об отравлении). В Польше предстоял новый выбор короля. Хмельницкий поддался на убеждения и не повёл свои войска на Польшу. Но мало доверяя полякам, он написал грамоту царю Алексею Михайловичу, в которой изъявлял желание поступить под власть единого русского государя, чтобы исполнилось «из давних лет глаголемое пророчество».

В это время в Южной Руси ширилось восстание. Холопы собирались в шайки, называемые тогда загонами, нападали на панские усадьбы, разоряли их, убивали владельцев и их «смотрящих», истребляли католическое духовенство, доставалось и униатам, а также всякому, кто только был подозреваем в расположении к полякам. Убийства сопровождались варварскими истязаниями: сдирали с живых кожу, распиливали пополам, забивали до смерти палками, жарили на угольях, обливали кипятком …. 

Самое ужасное остервенение показывал народ к иудеям. Они были осуждены на истребление, и всякая жалость к ним считалась изменой. Тысячи иудейских младенцев были бросаемы в колодцы и засыпаемы землёй. По грубым оценкам тогда было уничтожено более ста тысяч евреев.

Всё польское, всё шляхетское в Южной Руси какое-то время было поражено безумным страхом, не защищалось и не бежало. Паны, которые имели у себя вооруженные команды, не в силах были противостоять народному восстанию. Восстание, которое под влиянием первых побед Хмельницкого началось в Южной Руси, и сопровождалось зверствами холопов над поляками и иудеями первое время парализовало волю поляков. Одним из немногих, кто тогда не потерял присутствия духа, был Иеремия Вишневецкий. Он родился в православной вере, но потом под влиянием иезуитов перешел в католичество и, как это часто случается с новообращёнными, стал жестоким гонителем и ненавистником всего русского. Он со своей командой, которую содержал на свой счёт, стал казнить мятежников в своих обширных имениях. Эти казни сопровождались самыми изощрёнными мучениями и издевательствами.

Своим примером Вишневецкий увлёк за собою нескольких панов и вместе с ними начал давать отпор народу, сражался несколько раз с многочисленными отрядами холопов и казаков. Но подавить восстание ему не удалось, и Вишневецкий уехал в Польшу. Хмельницкий считал Вишневецкого своим злейшим врагом, а его жестокости ставил поводом к разрыву переговоров с поляками.

Сенаторы, заправлявшие делами во время бескоролевья, составили ополчение из шляхты. Всего войска, выставленного против Хмельницкого, было тридцать шесть тысяч. Польское шляхетство, проживая в своих поместьях в праздности и удовольствиях за счёт труда холопов, в то время не отличалось воинственностью. Было много таких, которые первый раз выходили на войну. Зато спеси и заносчивости было с избытком. Те, кто привык холопов считать за скотов, говорили: «Против такой сволочи не стоит тратить пуль, мы их плетьми разгоним».

Польский военный лагерь сделался сборным местом, куда поляки ехали не драться с неприятелем, а повеселиться и пощеголять друг перед другом. Они старались показать ценность своих коней, богатство упряжи, красоту собственных нарядов, сабли с серебряной насечкой, сапоги с серебряными и золотыми шпорами и т.д. Но более всего паны старались отличиться один перед другим роскошью стола и кухни. За ними в лагерь везли огромные склады посуды, ехали толпы слуг, в богато украшенных панских шатрах блистали чеканные кубки, чарки, тарелки, даже умывальники и тазы были серебряные. И, по замечанию современника, было в этом лагере больше серебра, чем свинцу. Привезли паны с собой бочки с венгерским вином, старым мёдом, пивом, запасы варенья, конфет, разных лакомств. Везли за ними богатые постели и ванны. С утра до вечера отправлялись пиры с музыкою и танцами. Одним словом, это был увеселительный съезд панов.

После первых незначительных схваток русские пленники напугали поляков тем, что у Хмельницкого огромное войско и с часу на час ожидается прибытие крымского хана с ордой. (Перед восстанием Хмельницкий действительно ездил в Крым для переговоров с ханом, но определённой договоренности достигнуто не было). Это произвело такой внезапный и всеобщий страх, что ночью все побежали из польского лагеря, покинув своё имущество на волю неприятеля. Утром рано Хмельницкий ударил по бегущим, тогда смятение усилилось, поляки кидали оружие, каждый кричал «стойте», а сам бежал. Победителям почти без выстрелов достались многие тысячи возов с драгоценной утварью. Вин и водки было так много, что при обыкновенном употреблении их стало бы для всего войска на месяц. Холопы набросились на драгоценности, лакомства, вина, и это дало возможность убежать полякам.

В Варшаве между тем происходило избрание нового короля. На этот раз близость казаков не дозволила панам тянуть с избранием целые месяцы, как это бывало прежде. Потребность главы государства была слишком очевидна. Хмельницкий со своей стороны отправил на сейм депутатов от казаков. Королём был избран Ян-Казимир. После избрания нового польского короля Яна Казимира, которого поддержал через казацких депутатов и Хмельницкий, от короля пришёл приказ Хмельницкому прекратить войну и ожидать прибытия королевских комиссаров. Хмельницкий тотчас со всем войском потянулся назад в Украину.

В последнее время Хмельницкий действовал вопреки всеобщему народному желанию. Восставший народ требовал, чтобы он вёл его на Польшу. Хмельницкий мог идти прямо на Варшаву, навести страх на всю Речь Посполитую, заставить панов согласиться на самые крайние уступки. Он мог бы совершить коренной переворот в Польше, разрушить в ней аристократический порядок, положить начало новому порядку, как государственному, так и общественному. Но Хмельницкий на это не отважился. Он не был рождён для этого, он был человеком своего времени. Он усвоил польские понятия, польские общественные привычки и это сказалось в решительную минуту.

После письма короля Хмельницкий прибыл в Киев, где его встречали под звон колоколов и гром пушек, как спасителя народа, русского Моисея. Польские комиссары привезли Хмельницкому от польского короля грамоту на гетманство, булаву, осыпанную сапфирами, и красное знамя с изображением белого орла. Хмельницкий назначил аудиенцию послам на площади и собрал казацкую раду. Здесь-то и высказался народный взгляд, не хотевший никаких сделок, стремившийся к решительному разрешению вопроса между Русью и Польшей. «Зачем вы, ляхи, принесли нам эти детские игрушки, - закричала толпа, - вы хотите нас подманить, чтобы мы, скинувши панское ярмо, опять его надели! Пусть пропадут ваши льстивые дары! Не словами, а саблями расправимся».

Хмельницкий понял, что ничего не будет из этой польской комиссии. Предстоит война. Однако по усиленной просьбе польских комиссаров подал условия мира: по всей Руси уничтожить память и след унии, униатским церквам не быть вовсе, все чины и должности в Руси должны быть замещены православными, казацкий гетман должен зависеть только от одного короля, иудеям не дозволять жительство в Украйне. Комиссары отказались подписать эти условия и уехали. Продолжилась война. Поляки выставили войско и сверх того королю дали право на собрание общего ополчения шляхты (посполитого рушения). Эта мера предпринималась в крайнем случае, когда Польше угрожала смертельная опасность.

Хмельницкий выступил из Чигирина и шёл медленно, ожидая крымского хана. Вскоре Ислам-Гирей соединился с казацким войском. Хмельницкий осадил польское войско под Збражем, надеясь принудить поляков к сдаче голодом и беспрестанной пальбою. На выручку осаждённым двинулся король, получивший благословение от римского папы. Хмельницкий имел возможность уничтожить умиравшее от голода польское войско, но пошел на переговоры с польским королём.

В результате был заключён договор Польши с казаками. Войска казацкого положено быть 40000. В черте, где будут жить казаки, не позволяется квартировать коронному войску и проживать иудеям. Все должности и чины в этой области будут даваться только православным. Киевский митрополит будет заседать в сенате. После заключения договора Хмельницкий был допущен к королю (взявши, однако, на это время заложников). Он изложил королю насилия и оскорбления польских панов, которые довели народ до восстания. «Терпение наше потерялось, нельзя осуждать нас за это. И скот бодается, если его мучат».

Зборовский договор оказался неприемлемым и невыполнимым и для казаков и для Польши.

(Продолжение следует)