Опасность спекуляций вокруг "смерти" Президента Туркменистана

Проблема передачи власти в Туркменистане

На фоне парламентских выборов в Украине новость о якобы внезапной смерти второго президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова закономерно утонула в отечественном информационном потоке. И, казалось бы, не зря – первоисточник данного сообщения имел явно сомнительный характер. К примеру, о смерти Президента Узбекистана Ислама Каримова сообщило информационное агентство «Фергана», что позже подтвердили правительственные источники. В случае с лидером Туркменистана транслятором является некий малоизвестный директор Центра мониторинга евразийских проблем Аслан Рубаев. Примечательно, что по сравнению с узбекским кейсом, ряд СМИ бросились распространять непроверенное сообщение. При том, что Аслан Рубаев почти сразу его опровергнул и принес извинения. Как оказалось позднее, лидер Туркменистана пребывает в полном здравии.

В любом случае несмотря на странность всей ситуации и ее возможный программированный характер, важен вопрос, который она подняла. Речь идет о процессе передаче власти в стране и опасностях, которые он таит для Туркменистана. Данная проблема присуща практически любому государству с авторитарным политическим режимом. Особенные трудности возникают в условиях султанизма, когда вся политическая система страны завязана на одной личности. К государствам с авторитарным режимом султанистского типа можно отнести все страны Центральной Азии, кроме Кыргызстана.

В данном регионе смена власти тем или иным путем проходила во всех странах. При этом до постройки электоральной демократии в Кыргызстане произошло две революции, а в Казахстане Нурсултан Назарбаев, оставив пост президента, сохранил фактическую власть. В Таджикистане со времен гражданской войны власть не менялась. В Туркменистане и Узбекистане, после смерти предыдущих президентов, власть в обход конституции, но с формальным проведением выборов утверждалась за ранее определенными преемниками. Соответственно, кроме Кыргызстана, ни в одном государстве Центральной Азии так и не выработался четкий и слаженный механизм передачи власти.

Причина такой ситуации банальная. Изначально в центральноазиатских республиках президенту отводилась роль верховного арбитра, который должен сохранять баланс сил между региональными элитами. Очевидно, что по мере укрепления собственных позиций, глава государства изменял положение дел в пользу своего клана. Соответственно, это порождало определенный уровень недовольства среди других внутренних политических игроков. В результате Кыргызстан имел две революции, а в Таджикистане произошла гражданская война. Также в этом контексте показательно, что в Туркменистане, Узбекистане и Казахстане власть, несмотря на явные возможности, не передавалась в семье, при сохранении господствующих позиций отдельных региональных элит.

Но если в том же Узбекистане наблюдаются отдельные позитивные изменения как в высших эшелонах власти, так и на уровне общей внутриполитической ситуации, то в Туркменистане с приходом к власти Бердымухамедова система, сформировавшаяся при Сапармурате Ниязове, осталась практически нетронутой. Сохранилось доминирующее положение клана текинцев, не претерпело изменений административно-территориальное устройство страны, которое фактически закрепляет племенное разделение населения. Собственно, именно поддержка и культивирование трайбализма способствует продолжению противостояния между текинцами и чарджоусцами, а также усилением менее влиятельных элит. К примеру, марыйского клана.

Поэтому, несмотря на показную внешнюю стабильность, Туркменистан является пороховой бочкой. И этому способствует не только замкнутость политической системы на президенте, но и соседство с нестабильным Афганистаном. Как известно, афганские моджахеды способствовали экспорту военных действий на территорию Таджикистана. Поэтому симптоматично, что в марте 2019 г. туркменские пограничники не пропустили 150 афганских военных, которые в итоге попали в плен к талибам. Собственно, с последними туркменское правительство, имея вполне оправданные опасения, не хочет ссориться. Но в случае длительного отсутствия политической стабильности, Талибан не упустит возможности экспортировать войну в страну. Особенно учитывая геополитическую важность Туркменистана, как для России (сфера влияния и полезные ископаемые), так и для США (возможная база для американских войск).

Поэтому любые спекуляции вокруг «смерти» Гурбангулы Бердымухамедова на фоне экономического кризиса в стране сами по себе опасны. Они могут обострить существующие противоречия, породить центробежные тенденции и, в итоге, втянуть внешние силы (как соседей, так и США вместе с Россией). На первый взгляд, маловероятный сценарий, но опыт Таджикистана демонстрирует обратное. Отсутствие слаженного механизма передачи власти и возможность непризнания отдельными элитами нового лидера (по всем признакам Бердымухамедов готовит на свое место сына Сердара) могут нарушить хрупкий статус-кво, существующий в Туркменистане.