ПОРОШЕНКО И МАНТРЫ О МИРОТВОРЧЕСТВЕ

Если план с миротворцами «безальтернативен» — что делать в случае, если он продемонстрирует свою несостоятельность?

Выборы с каждым днем неумолимо приближаются. Тема достижения мира (и тут уместно говорить не о «войне и мире», а именно о «достижении мира», потому как чаще всего имеют место конструкции вроде «принести мир в Украину», «принести мир на восток страны») стала излюбленным полем для разного рода спекуляций и попыток выстраивать очередные «безальтернативные планы».

Разумеется, активнее всего на эти темы говорит действующий президент Украины Петр Порошенко. Постоянно подчеркивая в своих заявлениях свою роль как «президента мира, а не войны», Порошенко столь же постоянно задействует такие внешние атрибуты как камуфляж, чтобы акцентировать внимание на своей роли главнокомандующего. Именно из-за своего статуса на сегодняшний день Порошенко будет всеми силами продавливать месседжи вроде «только продолжение существующей политики принесет мир», «только миротворческая миссия, развертывание которой предложила Украина, принесет на восток мир» и т. д.

Однако, у людей, которые давно анализируют политику, есть такая вредная привычка – помнить и записывать позицию политиков по разным важным вопросам. Мы помним, что Петр Алексеевич неоднократно менял свое мнение по вопросу мира и миротворцев. Причем радикально.

25 сентября 2014 года Порошенко заявил, что никаких миротворческих контингентов на территории Украины не будет: по словам президента, опыт Приднестровья и других замороженных конфликтов демонстрирует, что нахождение миротворцев указывает на потерю суверенитета страны на этой территории.

Однако уже в 2015 году позиция Петра Порошенко по этому вопросу резко изменилась: «для восстановления мира в моей стране еще весной 2015 года я обратился с официальным запросом к президенту Совета безопасности ООН инициировать соответствующие процедуры для развертывания миротворческой операции ООН в Украине».

Но не стоит забывать о том, что именно произошло в 2015 году: 18 февраля 2015 года действительно было одобрено обращение к ООН, и только после этого, в июне того же года Верховная Рада внесла правки в закон «О порядке допуска и условиях пребывания подразделений вооруженных сил других государств на территории Украины», добавив положение, согласно которому целью пребывания иностранных вооруженных сил в Украине может быть «предоставление стране, по ее просьбе, помощи в виде проведения на ее территории международной операции по поддержке мира и безопасности на основании решения ООН или ЕС».

С 2015 по 2017 гг. Порошенко обходил вопрос миротворцев стороной, пока в 2017 не пришлось реагировать на заявления РФ по поводу введения миротворцев на линию разграничения.

И здесь неизбежно должен возникнуть вопрос о том, чего же на самом деле хочет президент Петр Порошенко?

С 2014 года всей страной был пройден достаточно долгий и кровавый путь, но, вместо какой-либо ясности, правовой определенности (частично этот дефицит был покрыт только (внимание!) в 2018 году законом о деоккупации), риторика Порошенко больше напоминала латание брешей в политической позиции, рефлексировании на вызовы, а не формирование проукраинской повестки войны и мира.

Последовательность смены официальных заявлений президента выглядит следующим образом: от справедливого заявления о никчемной роли миротворцев и миротворчества на Донбассе (образца 2014 года), потом обращения к ООН 2015 года и экстренного внесения изменений в законы (потому как так нужно было или западные партнеры попросили) — к заявлению о «безальтернативном решении конфликта с помощью миротворцев» в 2017 году.

Отдельно стоит отметить, что заявления о том, что миротворцы лишь замораживают конфликты, делались уже после событий августа 2014 и подписания Минского протокола, то есть это не было комментарием президента страны, которая еще не знала, с каким врагом она столкнулась. Это были заявления президента страны, которая уже прошла Иловайск. В 2015 – резкая перемена позиции, одновременная с происходящим в Дебальцеве и около него. Но по завершению ожесточенных боев на дебальцевской дуге, все дальнейшие действия по продвижению идеи ввода миротворческого контингента закончились на внесении изменений в законодательство в июне 2015 года: не было ни широких общественных дискуссий, ни деклараций «безальтернативности» этого мирного плана.

Все это появилось лишь в конце 2017 года, после заявлений РФ. Но дело не только в необходимости реагировать на заявления Путина – очевидно, дело в том, что неумолимо приближается 2019 год.

Таким образом, Порошенко получает уникальную возможность говорить о необходимости собственного второго срока не с позиций обычного кандидата в президенты, а с позиций того самого человека, у которого есть определенный мирный план, не вызывающий сомнений. Но так ли это на самом деле?

Заявления Порошенко о будущем миротворческом контингенте порождают очень и очень серьезные сомнения в этом. Так, во время встречи с принцем Лихтенштейна, президент сказал о роли миротворцев следующее: «Я подробно проинформировал его светлость о важности введения миротворческой миссии ООН в соответствии с мандатом Совета безопасности ООН, который позволит создать компонент безопасности имплементации Минских соглашений, «выжать» российские оккупационные войска с территории Украины, позволит прекратить продолжающиеся сегодня убийства».

И здесь снова неизбежно возникают вопросы, но на этот раз о том, понимает ли Порошенко о чем он говорит, когда апеллирует к вводу миротворческих войск как панацее для Украины: миссии по поддержанию мира априори не могут заниматься никаким «выжиманием» оккупационных войск, а уж тем более – российских войск. Их задачи заключаются в поддержании мира – то есть в имплементации существующего и в действительности работающего мирного договора, недопущении новых эскалаций и поддержании мирных и восстановительных процессов на территориях, пострадавших от войны.

Для «выдавливания» и «выжимания» существуют миссии по принуждению к миру, но все они воплощались не собственно силами ООН, а силами НАТО. Этот сценарий бесконечно далек от действительности русско-украинской войны, так как только в документах и на уровне официальных заявлений представителям стран ЕС удобно говорить о «стороне ОРДЛО» и «так называемых республиках» — на деле все прекрасно понимают, что в случае необходимости применения силы, придется иметь дело с представителями регулярных российских вооруженных сил.

Или – другое заявление Порошенко, сделанное им через официальную страницу на Facebook: «Важная задача для восстановления мира — это развертывание многонациональной миротворческой миссии под мандатом ООН на оккупированном Донбассе. Ведь другого, более эффективного пути, пока просто не существует.

Предложение по миссии на Донбассе — это и путь к миру, и тест на подлинность намерений Кремля. Если Москва хочет мира, то вот для них шанс продемонстрировать это всему миру».

В действительности говорить о том, что Москва хочет мира не приходится, и потому заявлять о «безальтернативных сценариях» в данной ситуации – более чем самонадеянно и странно.

В случае, если РФ не согласится на ввод миротворческих сил по «плану Порошенко» (а именно это и случится. Максимум, на что пойдет Россия – на задействование миротворческого контингента в качестве еще одного инструмента гибридной войны, о чем тоже следовало бы думать уже сегодня),  — что дальше?

Если план с миротворцами «безальтернативен» — что делать в случае, если он продемонстрирует свою несостоятельность? Ведь от того, что «безальтернативное миротворчество» может не сработать, война никуда не исчезнет.

Очевидно, в логике Порошенко, с этим предстоит разбираться уже его преемнику, которому на фоне невероятно завышенных ожиданий от «чудодейственной миссии ООН» придется очень и очень нелегко.