Сенцов голодает 26 день

Да, двадцать шестой день голодовки Сенцова. Знаете, какая сейчас есть альтернатива?

 Либо он умрет в тюрьме – либо к нему применят пытки. Потому что насильственное кормление (зонд в желудок) является пытками, решение ЕСПЧ. Значит, те, кто сейчас держит невиновного человека (налетайте, тролли!) в колонии – палачи со всех сторон.

Но не только Сенцов. Фокус общественного внимания очень узок. Оно умеет сосредотачиваться только на пиковых ситуациях. Вспомните, сколько было таких кампаний, которые заканчивались локальной победой – и общим озверением после нее. Освободили Дадина? – И что, что-то изменилось в пыточной Сегеже? Вообще хотя бы в одной колонии?

Сегодня «Медиазона» пишет о Сергее Мохнаткине – ну, кто вспомнит? А он ведь был символом протестом «Стратегии 31». Забыт, осужден по третьему уголовному делу, фиктивному, как и два предыдущих. Перелом позвонков, отсутствие малейшего лечения в дикой архангельской глуши.

Это и есть ГУЛаг, никуда не ушедший – это зоны, затерянные где-то на лютых северах. Это конвоиры с собаками, колючка и глухие заборы, за которые вырваться живым – удача. Эти политзаключенные, у которых просто меняется номер статьи. Была 58.10, а сейчас – любая, не все ли равно.

И что можно сделать? – Говорить. Выйти на митинг 10 на Сахарова. В загон, да. Под надзор, да. Но это отсюда, из Москвы, то немногое, чем мы можем даже не помочь, не поддержать – а просто показать, что мы помним.

Не зря сегодня «Коммерсант» рассказал, как силовики по секрету уничтожили дела на осужденных времен сталинских репрессий. Потому что памяти они боятся. Потому и «Мемориал» – иностранный агент. И репрессии потому и сталинские, что потом были по фамилии каждого следующего правителя.

А сегодня у нас – путинские. Кто не понял – тот поймет.