О создании Службы финансовых расследований вместо налоговой милиции

Логика во всем этом процессе если и присутствует, то, как минимум, неоднозначная.
Главный вопрос: каковы гарантии, что СФР окажется «менее коррупциогенной» по сравнению с налоговой милицией? Что новая организация не станет «использовать» свои полномочия, например, для давления на бизнес – а ведь в этом постоянно обвиняли Минфин? Что она вообще будет более эффективной, чем налоговая полиция? 

Давайте попробуем разобраться, присутствует ли смысл в этой рокировке.
В разговорах о создании новой службы прошел весь 2016 год. 21 апреля прошлого года министр финансов Данилюк заявлял журналистам о намерении ликвидировать налоговую полицию и вместо нее создать новое, некоррумпированное, более компетентное ведомство, способствующее как развитию отечественного бизнеса, так и расцвету инвестиционного климата в Украине.

Затем произошла редкостная даже для нынешнего правового хаоса в Украине ситуация: с 1 января нынешнего года налоговая полиция фактически оказалась вне закона. Во время принятия законопроекта №1797-VIII «О внесении изменений в Налоговый кодекс Украины относительно улучшения инвестиционного климата в Украине» была допущена ошибка, в результате которой из законодательства исчез пункт, на котором базировалось само существование налоговой милиции. Теперь некоторые депутаты и госчиновники утверждают, что норму о ликвидации налоговой милиции собирались увязать с новым законом о создании финансовой полиции. 

 Но получилось так, что в законопроекте изменили номер пункта о налоговой полиции, а в его переходных положениях, касающихся вступления в силу новых норм – номер изменить забыли.
Случайно ли это было сделано по причине низкого уровня подготовки законопроекта депутатами или аппаратом парламента, или же это был завуалированный, но продуманный, шаг по уничтожению налоговой милиции – вопрос ныне второстепенный. Но важно другое. 

По мнению экс-руководителя структурного подразделения налоговой милиции в городе Киеве, учредителя юридической компании «Правовая и экономическая безопасность» Максима Янушевского, упомянутая техническая ошибка породила проблемы для деятельности налоговой милиции: «некоторые суды начинают отказывать следователям налоговой милиции в их ходатайствах о проведении обысков, о доступе к вещам и документам. Не все, но уже есть такие случаи. Это, естественно, скажется на результате работы налоговой милиции…». 

Само собой, умышленно или случайно созданная правовая коллизия только добавляла дополнительные аргументы в пользу немедленного создания СФР и полной ликвидации налоговой полиции. Это признавали и прозападные эксперты. 

Вот прямая речь одного из них: «Если бы не эта «техническая ошибка», то вопрос о реформе финансовой полиции не оказался бы таким острым и срочным. Январь ушел на то, что все не верили в парламентскую ошибку, думали, пытались понять ее последствия. Когда стало понятно, что «оно само не решится», заговорили, что нужно срочно что-то решать», – сказал эксперт «Реанимационного пакета реформ» Илья Несходовский. 

Но вот Служба финансовых расследований, наконец, создана. Давайте проанализируем принципы ее построения, цели и их соответствие ресурсам, выделяемым на СФР.
Она, как и другие ведомства непосредственного подчинения Киеву, будет состоять из центрального и территориальных управлений. Особенность: будет создано не более семи территориальных управлений СФР, юридические полномочия которых охватывают области Украины, Автономную Республике Крым, города Киев и Севастополь. При этом структуру территориальных управлений будет утверждать руководитель СФР по согласованию с министром, назначенным Кабмином. Планируется не более 2500 кадровых сотрудников, достойные заработные платы, хорошее материальное обеспечение и финансирование.
Но возникает вопрос: почему аналогичное нельзя было сделать раньше, в рамках функционирования налоговой полиции? 

По мнению Максима Янушевского, недостаточное государственное финансирование и низкие заработные платы как раз и являлись «болевыми точками» ликвидированной налоговой полиции: «в первую очередь, это проблематика недостаточного финансирования налоговой милиции.., заработная плата сотрудника в среднем составляла 3000 тыс. грн, в январе, после принятия законопроекта, вследствие которого и возникла техническая ошибка, в среднем сотрудники получили по 2000 грн… Как может молодой человек при нынешних ценах в магазинах прокормить свою семью? Он даже сам просуществовать не сможет…Общее финансирование деятельности новой финансовой полиции заложено очень хорошее. Один вопрос: так почему же это нельзя было сделать раньше для людей, которые сейчас работают?»

Выделение СФР достойного финансирования, несомненно, является позитивным аспектом. Но надо, конечно, дождаться ясности в отношении того, будет ли оно осуществляться в запланированном объеме.

Наряду с этим обстоятельством необходимо отметить и довольно серьезные изъяны в принципах формирования штата сотрудников СФР.

Во-первых, попасть в их ряды можно будет только путем конкурсного отбора. Во время его проведения определять квалификацию специалистов будет комиссия, состоящая из кого угодно, но только не из профессионалов-налоговиков. Не хотелось бы повторения ситуации с реформированием МВД, когда профессиональный уровень правоохранителей оценивал кто угодно и как угодно по параметрам, не имеющим отношения к борьбе с преступностью.
Во-вторых, из прежнего штата налоговой полиции на службу в СФР смогут попасть не больше четверти сотрудников. 

 Реформаторы так заигрались с «очисткой», что забыли об опыте и профессионализме, который необходимо передать новой организации. Максим Янушевский: «будет создана конкурсная комиссия из 9-ти человек, куда войдут представитель совета адвокатов, представитель комитета ВРУ по налоговой политике, общественные организации, представитель ГПУ…в ходя отбора хотят взять не более 25% действующих сотрудников, плюс 5% от других правоохранительных органов… То есть 30% действующих и 70% новых сотрудников, никогда не проходивших службу в органах. Сразу скажу, что это будет очередной правовой коллапс: то, что мы видим в новой патрульной полиции, национальном антикоррупционном бюро – изначально будет неправильно создана служба, которая должна заниматься экономическими преступлениями…»
С таким пессимистическим прогнозом трудно не согласиться. Во всяком случае, опыт «реформирования» всех правоохранительных органов при нынешней власти иного вывода сделать не позволяет. Одних только антикоррупционных органов в 2015-2016 годах создали целую кучу: НАБУ, САП, НАЗК. 

Но поменялось ли что-то кардинально в борьбе с коррупцией?
К сожалению, нет. Поэтому и существует вопрос: если вся «антикоррупционная братия» не смогла справиться с коррупцией в рядах налоговой полиции, то неужели она же не допустит аналогичных проявлений уже в новой структуре? 

Может быть, опять не с того «реформу» начинаем? Возможно, было бы разумнее не ломать систему, а навести в ней порядок, установить четкую ответственность, в том числе в той же ГФС? Неужели это не более логичный путь вместо переименований, ликвидаций, переломов судеб людей и создания пусть формально новых, но фактически ненужных структур? 

Да, решение о создании СФР принято, независимо от того, кто и как к этому относится. Остается только надеяться, что при его практическом создании все же будут, как минимум, учтены те ошибки, о которых речь шла выше. Как и на прагматичный подход к оценке деятельности СФР, который заключается в улучшении ситуации в системе налогообложения. 

Если же этого не произойдет – то возникает вопрос: зачем нужны все эти новые структуры, вместе с властью, их создающей?