Боевики «Новороссии»: почему разлагается Девятый полк?

Шила в мешке не утаишь или сдувшийся "бренд" 9-го полка боевиков ДНР .

Обстановка в оккупированном Новоазовском районе в последние полгода накалилась. Если раньше здесь было явно поспокойнее, чем на севере, то к весне ситуация резко покатилась по наклонной. Конфликты боевиков с местными, с администрацией, друг с другом и даже с расквартированными рядом бойцами 45-й бригады спецназа ВДВ РФ не только набирают обороты, но в последние месяцы и вовсе перешли от устных перепалок к дракам и даже вооруженным стычкам.

Что происходит в полку – понять сложно, структура закрытая, а в последние месяцы закрытая особенно. Но шило в мешке уже не помещается – часть информации, то сарафанным радио, то соцсетями, то через жителей Безымянного и Новоазовска, выползает наружу. Так всегда бывает, когда начинаются скандалы.

Девятый полк был сформирован на базе Семеновского батальона, основой которого были бывшие бойцы «Народного ополчения Донбасса» и люди Гиркина, бежавшие из Славянска. На практике его личный состав с 2014 года изменился практически до неузнаваемости: большинство старых бойцов либо погибло, либо покинуло его ряды. Сохранилось название, «бренд» и отдельные элементы символики. В 2015-м полк активно расширялся – за счет уже не столь «идейных» элементов, а в 2016-м и вовсе пошел набор из «зэков». Неоднократно менялось командование – как формальное, местное, так и фактическое, российское. Не все бойцы выдерживали состояние «ни мира, ни войны», некоторые начали искать прибыли «здесь и сейчас». В итоге, к началу 2016 года покатились классические проблемы: не занятые делом части быстро начинают разлагаться. Контрабанда (пока – по мелочи, но есть звоночки о переброске наркотиков), вымогательство, конфликты по синьке, один раз дошедшие до подрыва гранаты в расположении. По непроверенным пока данным от местных, в конфликтах с «мирняком» - минимум один труп, причем по глупости, а не по злому умыслу. Эти безобразия, в основном, касались действий отдельных бойцов, но и командование не отставало: сначала ухитрилось вступить в конфликт с приехавшими в Новоазовск проверяющими, потом «испортиться жилищным вопросом» и поругаться с 45-й бригадой по поводу мест расположения (к счастью для них же, этот спор был вовремя пресечен).

И дело не в том, что там служат какие-то особенные уроды, выделяющиеся на фоне других частей террорвойск. Дело скорее в специфике места и времени. С одной стороны, бойцы расслабились, многим уже все надоело. С другой стороны, мирные жители тоже уже не шибко рады годами жить в подвешенном состоянии с не всегда адекватными, но всегда очень борзыми вооруженными ребятами под боком. И то, что некоторые из них вроде бы твои же соседи, ситуацию не разряжает: напротив, всплывают старые конфликты еще довоенных времен. Командование полка самоустранилось и переключилось из «мобилизационного» режима существования в рутинный, иной раз стараясь, как бы это повежливее сказать, монетизировать подвернувшиеся возможности, чтобы время, проведенное в районе, не казалось вырванным из жизни.

Последние штрихи – всплеск наркомании, который стало невозможно скрывать после госпитализации нескольких ополченцев, а заодно и конфликт с гражданским руководителем области Владимиром Моргуном и местным МВД, начавшийся, по сути, с бытовой разборки одного из бойцов полка с родственником Моргуна. Конечно, к Моргуну в Новоазовском районе также масса претензий, но мордобой между ополченцами и гражданской администрацией, с хватанием за оружие и рассказами, кто кого на берегу без головы видал, порядок не наводит и воздух не озонирует. Постепенно информация о происходящем в районе через соцсети начала просачиваться и в Донецк, и в Мариуполь, и в Киев. Вероятно, дошла и до Москвы – уже по другим каналам.

В связи с этим, и 9-му полку, и Новоазовску в целом, имеет смысл ожидать больших перемен. С такими успехами следующие проверки могут оказаться плачевными - полк, превративший некогда самый спокойный регион в проблемный и, вместе с тем, растерявший боеспособность, уже нужен разве что для парадов.