Их было двенадцать. Двенадцать бойцов первого, суперзасекреченного спецподразделения, о существовании которого не знали даже многие их вчерашние коллеги. Тому минуло уже почти двадцать лет, и сегодня из этого «звездного» состава продолжает службу в органах внутренних дел всего один человек - полковник милиции Александр Галенчик. Зато уж человек, без преувеличения скажу, уникальный.
При первом же знакомстве я определил его для себя как некий симбиоз Шерлока Холмса со Штирлицем. Но было что-то еще - неуловимое, плохо формулируемое в словах и, тем не менее, отчетливо витавшее вокруг него. Нечто вроде аромата тонкого одеколона и отборного табака, перебиваемого запахами пороха и скрипящей портупеи. Нечто, неудержимо навевающее ассоциации с «золотопогонниками» тех еще времен, как говорится в старой офицерской шутке, «до синевы выбритых и с кругозором от Баха до Феербаха». Впрочем, когда я увидел на столе тщательно отреставрированную фотокарточку предка при тех самых золотых погонах и «Георгиях», осталось лишь констатировать: «Порода-с...» Причем, вопреки известному постулату, на потомке отнюдь не отдыхающая.
Сегодня Александр Юрьевич - заместитель начальника Управления по борьбе с организованной преступностью УМВД Украины в Днепропетровской области. Практически вся служба прошла на тех участках, о работе которых не говорится, а если и пишется, то только под грифом «секретно». Люди, подобные ему, получая боевые награды в мирное время, увы, зачастую так никогда их и не одевают, ибо их удел - строгий деловой костюм, машины с тонированными стеклами и телефонные номера, не значащиеся ни в одном справочнике.
К счастью, дела, происходившие почти два десятка лет назад в стране, которой больше нет на карте, уже перестали быть секретом. О них, о первых без всякой натяжки боевых операциях созданного в 1988 году спецподразделения - наш рассказ.
Вспоминает Александр Галенчик:
- Первое оперативное дело нашего подразделения № 1/88 я помню прекрасно. Еще бы - я же его и заводил. Это был как раз один из «глухарей» - уже больше года нераскрытое убийство гражданки Даниловой. Мы получили оперативную информацию о том, что это преступление, а также целый ряд дерзких и исключительно жестоких разбойных нападений совершила преступная группа, возглавляемая неким Борисом Толкачевым…
...Данилова была дамой одинокой. И, тем не менее, ее далеко не маленькая квартира прямо-таки поражала невиданной для конца восьмидесятых роскошью. Это сейчас никого не удивишь «видиком» или японским магнитофоном. А в те времена наличие подобных чудес электроники, да еще собственной видеокамеры, - это было уже из ряда вон… Естественно, водились у Даниловой и деньги, причем как в стремительно теряющих вес рублях, так и во все более твердой иностранной валюте. На ней самой неизменно поблескивали изделия из драгоценного металла, в блеск которых то дело вплетались искорки, отбрасываемые светом на бриллиантах.
Естественно, подобное благосостояние, особенно в те смутные времена, отнюдь не должно было располагать его обладательницу к излишней доверчивости или беспечности. А потому соседка Даниловой, спускавшаяся по лестнице то ли в магазин, то ли на утренний моцион, была несказанно удивлена, увидев дверь в «упакованную» квартиру открытой. Это было настолько не в обычаях хозяйки квартиры, что соседка позволила своему любопытству распространиться до того, чтобы толкнуть эту самую дверь и сделать несколько шагов в прихожую…
А дальше она, уж и сама не помня как, оказалась сперва на лестничной клетке, а потом уж и на улице, заходясь истошными криками: «Караул! Убили! Зарезали!» Увы, именно последнее определение более всего и подходило к случившемуся - спина Даниловой была искромсана ножом. Прибывшая на место оперативная группа констатировала два факта: явно насильственной смерти хозяйки и ограбления квартиры. И все - ни свидетелей, ни следов, ни вещдоков…
Так было при попытке раскрыть преступление «по горячим следам». Можно представить, что «досталось» сотрудникам «шестерки», взявшимся за него спустя достаточно длительное время: уравнение со всеми неизвестными. И тем не менее - таков уж был принцип нового подразделения - работать в первую очередь не от преступления, а от преступника. И вскоре весь состав банды был уже у оперов как на ладони. Их было трое - уже упоминавшийся ранее дважды судимый Толкачев - тертый, битый жизнью и «зоной» волк, остававшийся наводчиком, «мозговым центром», разрабатывавший план «операций», распределявший роли и указывавший цели, но в нападениях, как правило, личного участия не принимавший. Также дважды сидевший за тяжкие преступления Мартынов, не гнушавшийся грязной и даже кровавой «работы». А третий был иностранцем - болгарин с красивой фамилией Иолло, не судимый, не привлекавшийся и, тем не менее, грабивший и убивавший без раздумий. Основной мишенью налетчиков были зажиточные еврейские семьи. Действовали они просто вопиюще нагло, словно уверенные в своей неуловимости и безнаказанности, а уж их методы «вытрясывания» из потерпевших припрятанных денег и драгоценностей иначе, как зверством, не назовешь. В ход шли помимо банальных избиений и ножи, и пресловутые утюги. Естественно, под пытками люди отдавали все.
Оперативники начали игру с преступниками. Речь о «выбивании» признаний не шла - и не только потому, что нельзя было нарушать социалистическую законность (и пятнать собственную, офицерскую честь). Хотя и этих причин с головой было бы достаточно, существует и третья, о которой знает любой оперативник, - полученные под давлением показания, как правило, даются с таким расчетом, чтобы на суде при первой же попытке детального их разбора они рассыпались в прах. Значит, «доказуха» должна была быть железной. Такой, чтобы к ней не мог придраться ни один прокурор, не сумел «развалить» даже самый «крутой» адвокат. Выход был один - психологически сломать преступников так, чтобы они сдались. И это получилось. Нашлась даже прямая улика! Магнитофон Даниловой. Он так приглянулся Толкачеву, что тот не сбыл его с рук, как остальное награбленное, а подарил своей любовнице, из чьей квартиры это доказательство и было изъято и успешно приобщено к делу.
Как оказалось, именно Толкачев постучал в дверь Даниловой. По какой-то причине она доверилась ему, впустила в квартиру. А заодно впустила и свою смерть - Мартынов вцепился в женщину мертвой хваткой, а Иоллу стал яростно наносить удары ножом. Можете представить, сколь неопровержимы были представленные суду доказательства, если их обоих приговорили к исключительной мере наказания. Оба они были расстреляны.
Толкачеву же, в прямом смысле слова, «не приложившему руку» к убийству, страшного приговора удалось избежать. Он отделался восемью годами, отсидел шесть, и ныне следы его затерялись. Кстати, первым признательные показания, несмотря на всю «крутизну», дал именно он. Почему? Да потому, что в результате хитроумной оперативной комбинации оказался в полной уверенности, что имеет дело не с милицией, а с «коллегами», и если не заговорит о подробностях своих дел, то умолкнет навсегда.
Кстати, этот прием нередко с успехом применялся оперативниками спецподразделения. Об еще одном таком примере Александр Галенчик рассказал так:
- Вот показывают фильмы о ФБР - какие они там «крутые»: внедряются, работают «под прикрытием»... Это я не к тому; что ФБР в действительности слабая контора. Общался я с ними, имел дела, даже в гостях был - серьезные ребята. А только мы без всякой спецподготовки и специального обучения уже тогда были не хуже. И «под прикрытием» работали вполне успешно. У меня, - смеется, - даже банда своя была...
А началось все с того, что вдруг, посреди бела дня, да не в глухом лесу, а в городе Кривой Рог пропал человек. Исчез, растворился бесследно. И он, и огромная по тем временам сумма денег. И никто бы, может, этого исчезновения и не заметил, если бы не наш, скажем так, источник оперативной информации.
Из сообщения источника следовало, что на территории области исправно функционирует канал вывоза с Украины антикварных ценностей, прежде всего - икон. Ниточка тянется с Украины в Белоруссию, на Польшу - и дальше, дальше. Существует группа наших земляков, которые по селам скупают за бесценок «товар» (ну, это в лучшем случае - скупают). И существует белорус-курьер, который за этим товаром приезжает. Вернее, существовал, поскольку на сей раз, позарившись, очевидно, на громадную по тем временам (а было это самое начало 90-х) сумму в сто тысяч рублей, то ли еще почему, курьера убили…
Причем по информации получалось, что совершено было преступление не спонтанно, а очень даже продумано и подготовлено. Приведя курьера на квартиру к сожительнице главаря группировки некоего Козина, его бдительность усыпили, предъявив ценности. А потом внезапно оглушили, добили и разделали на части. То есть труп расчленили, разложили по полиэтиленовым мешкам, вывезли и утопили на каком-то безымянном болоте. А поскольку, по информации источника, крови при этом было очень много, квартиру тщательнейшим образом вымыли.
И что нам оставалось? Единственная надежда - что кровь все-таки затекла под плинтуса или под плитку и при осмотре экспертам будет что взять на анализ. Но ведь нужны еще и основания для такого осмотра! Не придешь же вот так, за здорово живешь, в квартиру срывать плинтуса и полы. Какой прокурор на такое санкцию даст на основе только оперативного сообщения? Пальцем у виска покрутит да пошлет подальше... Без наличия трупа никто никогда дела об убийстве не возбудит. А заявления о пропаже человека не поступало.
Оставалась только одна надежда - на чисто оперативную комбинацию: под видом белорусской «бригады», приехавшей на поиски курьера, похитить Козина, вывезти в место, располагающее к интимному общению, и там разговорить. Я доложил своему руководству, а мне говорят: «Идея прекрасная, садись, пиши план». Какой еще план?! Я только за голову схватился - как же писать, если никто еще ничего подобного не проводил?! Однако, пришлось. Сижу, рожаю шедевр канцелярской мысли: «Учитывая, что стандартными методами и способами раскрыть преступление невозможно, предлагается провести комбинацию с внедрением в банду действующих сотрудников отдела под видом преступного элемента, прибывшего «на разборки». Старшим предлагаю себя. Прошу выделить...» и так далее.
Тяжкие труды на ниве чистописания чуть было не оказались зряшной работой. У заместителя начальника УВД, на чей стол бумага легла для окончательного утверждения, чуть сердечный приступ не приключился. Возмущению его не было предела: «Да ты что! Какие еще внедрения, какие действия бандитскими методами?! Ты что, всех нас в тюрьму посадить хочешь?!» Может, и висеть бы этому делу вечным «глухарем», да вот уж - точно как в кино - появился вдруг в приемной... Министр внутренних дел Украины Иван Дмитриевич Гладуш. Понравилась министру лихая оперовская задумка. Он этот план и утвердил, не побоявшись взять на себя ответственность.
Далее настал черед «перевоплощения». Оперативникам пришлось распрощаться с прическами, кое- кому отрастить бороды. Для полного соответствия имиджу «крутых братанов» тщательно подобранный кожано-адидасовский «прикид» дополнили внушительного веса «цепуры» и «гайки» (естественно, взятые «под отчет»). Последним штрихом стало нанесение спецсоставом «татуировок», лучше всяких слов свидетельствовавших о «правильном» положении и солидном «послужном списке» «пацанов». «Бригада» получилась на славу. Загрузившись в бежевые «Жигули» одиннадцатой модели, она отправилась на охоту…
А та выдалась нелегкой. То ли предвидя подобный оборот событий (но не в «театрализованном», а во вполне реальном варианте), то ли просто почуяв звериным чутьем опасность, Козин ни на шаг не отлучался от жены, которая таскала за собой подругу с маленьким ребенком. Это длилось двое суток - за четверкой по всему городу ездили машины наружного наблюдения, а за ними в отдалении плелись «Жигули» с потихоньку сатанеющими от ожидания и напряжения «бригадными». Похищение должно было пройти в доли секунды. И уж никак не в присутствии женщин и ребенка. Мало того, что сопротивление (не исключено, что и вооруженное) мог оказать сам Козин. С ничего ни сном ни духом не подозревающими об операции коллегами вполне могли возникнуть недоразумения - вплоть до перестрелки. Этого нельзя было допустить ни в коем случае.
Когда в эфире прозвучал доклад «наружки» о том, что женщины с ребенком зашли в магазин, а Козин преспокойно ожидает их на улице, «одиннадцатка» рванула с места, дымя покрышками. Успеть! Только бы успеть! Они успели. Здоровенный амбал, не успев даже сообразить, что собственно произошло, оказался на заднем сиденье автомобиля, который, не теряя ни мгновения, помчался вперед. Зажатый между двумя бойцами бандит поначалу... попытался нагличать, решив, что его таким стремительным способом задержала милиция. Обвившаяся вокруг запястий (вместо традиционных «браслетов») обычная веревка несколько поумерила его пыл. А сунутый под нос в сопровождении некоторых «шедевров» нецензурной лексики «ствол» заставил и вовсе забыть заготовленную гневную тираду о произволе и отсутствии доказательств.
Спустя самое короткое время все сомнения Козина в том, что он имеет дело с себе подобными (если таковые и оставались), отпали полностью. Он стоял на краю свежевыкопанной ямы, а над головой его печально шумели деревья, словно прощаясь с уходящим в последний путь. Вот тут ему стало по- настоящему страшно.
В этом месте просто необходимо вспомнить старую солдатскую пословицу «Смелому Бог помогает». Дело в том, что в запарке трех последних сумасшедших дней бойцы спецподразделения напрочь забыли об одной «незначительной» детали - а куда, собственно, везти похищенного Козина? Лесами Днепропетровщина не богата, а потому водитель, повинуясь едва заметному знаку Галенчика, свернул с трассы в первую попавшуюся «посадку». И надо же такому случиться - второй раз в этой истории в кустах оказался «белый рояль». На сей раз - в виде неизвестно кем и для чего отрытой ямы, словно заботливо подготовленной к приезду оперативников.
Давно и неопровержимо доказано, что запах разрытой земли и вид распахнутого перед ним черного провала, который должен стать последней точкой его жизненного пути, заставляет, как правило, человека совсем по-другому взглянуть на окружающий его мир. Поставленный на край ямы Козин сразу обмяк, «поплыл», словно боксер, попустивший нокаутирующий удар. Вышедший вперед Галенчик спокойно отрекомендовался «бригадиром» прибывшей из Белоруссии «братвы» и начал задавать вопросы: «Куда делся курьер? У нас информация есть, что вы его «завалили», так кто «валил»? Скажи, если ты не виноват, мы тебя в покое оставим... И «бабки» где?! Их возвращать надо!» Козин молчал, тупо уставившись перед собой стеклянными от животного ужаса глазами. Тогда Галенчик, повернувшись к одному из стоявших рядом бойцов, небрежно бросил: «Ну что ж, раз такое дело, неси веревку... В багажнике она».
Матерый зверь, безжалостный бандюга, еще недавно хладнокровно отдававший команду убивать и дававший инструкции по глумлению над мертвым телом, рухнул на колени, как подкошенный. Пена выступила у распахнутого в крике рта: «Старшой, не губи! У меня ребенок маленький, родители старые! Все расскажу!» С трудом подавив в себе гадливость, Галенчик процедил: «У нашего пацана тоже дети были... Рассказывай давай». Отчаянно хотелось отойти подальше от слюнявого труса, ползающего на коленках и взахлеб «сдающего» всех подельников, но было нельзя - в рукаве у него, как и у остальных членов группы, притаился микрофон японского «Перлкордера». Самая передовая на то время оперативная техника, которой спецподразделение было обеспечено стараниями «Южмаша», бесстрастно фиксировала признания.
Козин рассказал все. Кто убивал, как убивали и (что самое главное) где спрятано тело. Рассказал и о том, что деньги и ценности спрятал у родителей, - клялся отдать, просил только не убивать стариков. И уж заодно в порыве красноречия «сдал» партию контрабандного оружия, надежно припрятанного для перепродажи.
Операция удалась. Оставалось последнее - выйти из создавшейся ситуации так, чтобы бандит не заподозрил, что «исповедники» его были все-таки ментами. По первоначальному плану, его необходимо было выкинуть из машины в людном месте. А еще лучше - под ноги патрулю, ходящему возле здания городского отдела милиции. Да еще и со словами типа: «Раз ты такая гнида, сдаем тебя, козел, ментам!» Однако повезло и тут - до горотдела ехать не -пришлось. На дорожном кольце оперативники увидели пост ГАИ. Вот прямо на него и вылетел, кувыркаясь, из «Жигулей» Козин. Не успели ошарашенные гаишники подбежать к «потерпевшему», как он уже кинулся им навстречу, раскинув руки и оглашая окрестности воплями: «Караул! Помогите! Убийцы! Мне к прокурору, срочно! Явка с повинной у меня! Скорей!» Это горячее желание было удовлетворено немедленно...
Вспоминает Александр Галенчик:
- Не успели мы в городское управление заехать (с черного хода, естественно) и наверх подняться, выбегает следователь и идет нас обнимать-целовать, несмотря на нашу небритость-немытость трехдневную. «Ну, вы даете, ребята, - кричит, - он же весь расклад своей рукой сию минуту расписывает! Это ж высший пилотаж, я еще такого не видел!» Вскоре и генералу доложили, Министру. Все прошло на «ура»: «Молодцы, можете, орлы, отдыхать».
Выехали мы подальше в поле, машину остановили и прямо там же на капоте, до того как по домам ехать, за свою победу выпили. И не было для меня потом ничего той черствой горбушки с куском сала слаще и хмельнее тех ста грамм, потому что были мы молодыми, и были победителями. И победили красиво и чисто.