ВЫБОРЫ БЕЗ ВЫБОРА: БЕЗАЛЬТЕРНАТИВНОСТЬ КАК ОСНОВНАЯ ТЕХНОЛОГИЯ ВЛАСТИ

«Никогда не лгут так, как во время войны, охоты или выборов!» Отто фон Бисмарк

Все мы знаем, что такое демократия. Классическое определение гласит, что демократия – это такая форма политического режима, в которой главенствует коллективный метод принятия решений с равным воздействием участников на исход этого процесса. Мы сейчас намеренно не вдаёмся в идеологические (либеральная, нелиберальная) либо институциональные (прямая, совещательная, консоциональная, полиархия etc) различия между разными формами демократии, исходя из убеждения, что в сущности своей демократия – это, прежде всего, институт выборов. Есть выборы – есть демократия (как минимум формальная). Нет выборов – нет демократии (даже декларативной).

Однако как можно назвать политический режим, в котором из года в год, от одного избирательного цикла к другому выборы есть, а выбора нет? Избиратель постоянно должен выбирать между практически одними и теми же политическими лидерами и партиями, которые меняют свои названия, цвета и риторику, но остаются теми же по сути. Тут внимательный читатель подметит, что существуют государства, где веками успешно работают, к примеру, двухпартийные системы и ничего страшного, даже напротив: система демонстрирует довольно высокий уровень стабильности. Проблема здесь скорее кроется не в количестве, а в качестве партий либо кандидатов, в борьбе не рейтингов, а антирейтингов: побеждает не наиболее рейтинговый, а наименее антирейтинговый кандидат, эдакое «меньшее зло». 

Принцип «меньшего зла» – вот чем руководствуются украинцы в своём электоральном участии. Для большинства населения подобная модель «выборы есть, а выбора нет» давно стала причиной глубочайшего и системного разочарования в институте выборов как таком. Самое печальное, что по этому же пути (что есть якобы только один реальный кандидат, который пускай и не идеален, но он точно меньшее зло, а потому выбирать нужно его) идёт сегодня современная украинская власть в лице, прежде всего, президента государства.

Парадоксально, но это работает, и действительно немалое количество людей, скрепя сердце, готовы проголосовать за действующего гаранта, ведь альтернативы ему кажутся ещё более худшими, и вот тут срабатывает принцип «меньшего зла». Но важно понимать, что на самом деле всё это - результат классической, очень функциональной, проверенной временем политической технологии, которая уже не первое десятилетие используется как в Украине, так и за её пределами. Её можно условно назвать «безальтернативностью» и суть такого приёма весьма проста: внушить потенциальному избирателю, что выбор есть между, выражаясь языком Рузвельта, «сукиным сыном, но нашим сукиным сыном» и чем-то (кем-то) совсем уж плохим и/или несерьёзным. Эта технология является одной из главных, если даже не основной, в той избирательной кампании, которая уже началась в Украине и направлена, прежде всего, на президентские выборы со стороны действующей власти. Но любая технология манипулятивна и обманчива: альтернативы были, есть и будут.

ДИХОТОМИЯ ДВУХ ЗОЛ: ИСТОРИЯ УКРАИНСКОЙ БЕЗАЛЬТЕРНАТИВНОСТИ

Первые президентские выборы в независимой Украине прошли в 1991 году. Именно с них начинается история использования исследуемой технологии в украинской политической жизни. Наша власть, как и всегда, не придумала ничего нового, вооружившись известным утверждением, что всё новое лишь порядочным образом позабытое старое. Однако никто до сегодняшнего дня не накалял и не радикализовывал обстановку и не использовал безальтернативность как политическую технологию столь явно, агрессивно и намеренно, как это делает президент и его окружение.

Итак, вернёмся в 1991 год, когда наша страна только-только получила независимость. 1 декабря состоялись выборы президента, на которых с результатом в практически 62% победил бывший советский номенклатурщик и функционер Леонид Кравчук. Его основным оппонентом был диссидент и оппозиционер, член «Народного Руху» Вячеслав Чорновил. На третьем месте и вовсе оказался весьма радикальный даже по нынешним временам Левко Лукьяненко.

Важно отметить, что выборы 1991 были довольно-таки «чистыми». В силу отсутствия опыта и больших финансовых средств, кандидаты практически не пользовались никакими особыми технологиями агитации и пропаганды. Тем не менее, установка на выбор «меньшего зла» уже тогда негласно использовалась сторонниками Кравчука: дескать, за кого вы хотите голосовать, за «националиста» Чорновила или «бандеровца» Лукьяненко? Тогда как лозунги «руховцев» и прочих украинских диссидентов, так и их идеи и политический бэкграунд являлись слишком новыми, непонятными и неприемлемыми для подавляющего большинства жителей только-только ставшей постсоветской Украины, что и сыграло свою роль. Тем не менее, совокупно «националистические» Чорновил и Лукьяненко вместе набрали практически 30% голосов избирателей.

Гораздо более показательными и наглядными в плане использования технологии безальтернативности стали выборы 1999 года. Тогда за президентское кресло боролся желающий пройти на второй срок Леонид Кравчук, а его главным оппонентом являлся коммунист Пётр Симоненко. Третье место избирательной гонки занимал социалист Мороз. Именно в 1999 году технологи второго президента Украины начали «давить» на безальтернативность переизбрания Кучмы, ведь либо он, либо «красный реванш» (сегодня Порошенко использует такой же приём, пугая украинцев «пророссийскими реваншистами»).

Поскольку в обществе к тому моменту уже назрели серьёзные противоречия в силу усталости от постоянного экономического кризиса, миллионы наших сограждан начали с теплотой воспринимать относительно сытое советское время. Олицетворением и воплощением этого стал Пётр Симоненко и, частично, Александр Мороз. Технологии же Кучмы строились на внедрении в головы украинцев мысли о необходимости не допустить «красный реванш» и возврат к «тоталитаризму» и «порабощению» Украины.

На фоне коммуниста Симоненко многовекторный, во многом ориентированный на Россию Кучма всё же стал более привлекательным кандидатом, неким вынужденным символом «меньшего зла», что и позволило ему победить на тех выборах. К слову, точно такая же технология использовалась тремя годами ранее в России, где президентские технологи играли на противопоставлении демократа Ельцина и коммуниста Зюганова, а также использовали идентичные тезисы о «красном реванше».

Этот список можно продолжать и далее. С лёгкостью вспоминается и проявившееся и ставшее в 2004 политической технологией искусственное противопоставление «Запад-Восток», что едва не привело страну к сепаратизму и войне уже тогда, и дихотомическое разделение «крепкого хозяйственника» Януковича с «оранжевой газовой коррупционершей» Тимошенко на выборах 2010 года, и даже 2014 год, когда использовался тот же самый приём «либо так, либо гораздо хуже», но на сей раз несколько модернизированный. Технологи действующего президента тогда делали акцент на том, что выборы нужно срочно провести в один тур, а не то Путин нападёт. Правда, к тому моменту уже был аннексирован Крым, шли боевые столкновения в Донбассе, то есть, агрессия по идее уже произошла и продолжалась в том числе и во время выборов. Впрочем, технологии на то и технологии, их цель – манипуляция, размежевание и даже откровенный обман избирателя.

Таким образом, безальтернативность как политический приём на выборах не был придуман действующим главой государства и его командой. В том или ином виде он существовал и успешно применялся и ранее. Впрочем, определённым «Рубиконом» в сознательной радикализации данной технологии стал именно 2014 год: «либо я, либо война». Что ж, сейчас на дворе 2019, а война так и не прекратилась, тенденций к её завершению пока нет. Более того, она в любой момент может снова стать «горячей», что отлично продемонстрировал недавний «азовский инцидент». Если к этому моменту у кого-то ещё остались сомнения в чистой технологичности противопоставления «либо-либо», сейчас самое время их развеять.

ВЫБОРЫ-2019: СНОВА «МЕНЬШЕЕ ЗЛО»?

31 марта 2019 года в Украине пройдут (если только снова не отыщется повод для введения военного положения) очередные президентские выборы. Уже ни для кого не секрет, что для действующего президента они – вопрос жизни и смерти. Поэтому не стоит удивляться радикальности, напористости, агрессивности и даже некоторой непредсказуемости (отличным примером стало военное положение) политических технологий Банковой.

Важно понимать, что если для некоторых кандидатов президентские выборы – это хайп, попытка продать себя подороже или площадка для будущего заведения в парламент собственной политсилы, то для президента и его окружения это вопрос, стоящий ребром. Они пойдут на всё, чтобы удержать власть, ведь знают, что по-настоящему честные выборы продемонстрируют уровень поддержки, которого явно будет недостаточно для переизбрания. И кто знает, что будет потом, учитывая давнюю украинскую политическую традицию сваливать всё плохое на «папередников»?

Именно поэтому полнейшая, тотальная «безальтернативность» как самого Петра Порошенко, так и всего, что он делает, стала альфой и омегой его президентской кампании, одним из основных технологических решений и приёмов его команды. Можно провести контент-анализ высказываний и речей гаранта, чтобы понять, о чём идёт речь. В своих выступлениях президент очень часто употребляет такие слова, как «невідворотність», «остаточність», «безальтернативність» etc. Он не единожды заявлял о «безальтернативности» и «неотвратимости» его политического курса в ЕС и НАТО, об «окончательном» и «полном» разрыве всего и вся с Россией, о «невозможности» обойтись без кредитов от МВФ и так далее.

Президент вместе со своей командой намеренно создаёт только одну социальную реальность, только одну трактовку тех или иных событий, только одно внешнеполитическое направление, только одну идеологию и историю… Список можно продолжать вечно. Придя к власти на идеалах и лозунгах Майдана (свобода, демократия, европейский выбор etc), Порошенко сознательно лишает украинскую политическую систему и политическую плоскость как таковую демократичности, многовекторности, плюрализма мнений (что является основой свободного общества) и разнообразия мыслей, идей и взглядов на развитие государства – то есть, всего того, без чего невозможно нормальное развитие страны по европейским принципам.

Но и это ещё не самое страшное. В своих публичных выступлениях он раз за разом даёт понять, что никакой альтернативы нет также и ему как президенту Украины. Через подконтрольные президенту СМИ и при помощи собственного пула провластных экспертов украинский лидер внедряет в сознание украинцев определённого рода информационные кодоны: только Порошенко сможет договориться с США и ЕС, только Порошенко приведёт в страну деньги МВФ, только Порошенко усилит армию и поможет создать единую церковь, только он не отдаст страну Путину, не допустит «пророссийского реванша» и т.п. Но это не так.

Неестественность подобных чисто технических решений видна невооружённым  взглядом. Да, кандидаты в президенты в Украине далеко не самые лучшие. Но это не означает, что никакой альтернативы нет и выбирать нужно только того, кто уже и так пять лет управляет страной. Это тем более не значит, что не стоит приходить на выборы. Ведь именно это и надо власти: доказать «пересічному» украинцу, что ничего поделать нельзя, что альтернативы нет и выборы снова без выбора, а потому и нет смысла 31 марта тащиться на избирательный участок.

Есть смысл, и ещё какой! Низкая явка на выборах выгодна самой власти, ведь чем меньше явка избирателей, тем больше шансов и возможностей для фальсификаций и подтасовок результатов голосования. Но если человек пришёл на выборы, отметил кандидата в бюллетене и опустил документ в избирательный ящик, то сфальсифицировать или каким-либо образом подделать такой бюллетень становится практически невозможно!

«Избирательный бюллетень сильнее пули», - говорил Авраам Линкольн. Однако, к сожалению, не многие понимают, как это на самом деле работает, а потому подыгрывают власти, не приходя на выборы и позволяя ей помочь самой себе в переизбрании путём подкупов, фальсификаций и использования админресурса. Разумеется, нельзя винить во всём одну лишь политическую технологию: причины, обуславливающие крайне низкий уровень украинских  выборов как института, гораздо более системны, глубоки и масштабны. Однако речь сейчас идёт, скорее, всё же о технологической стороне вопроса.

31 марта 2019 года – ещё одна возможность положить конец всем этим грязным технологиям. Ещё одна возможность показать, что украинцы – нация думающая, мыслящая и выбирающая за дела, а не за громкие обещания. Возможность разорвать порочный круг и прекратить наконец выбирать «меньшее зло», как бы всех нас к этому не склоняли. Потому что даже меньшее зло всё равно остаётся злом, а ещё под него нередко маскируется зло большое. Да и последствия выбора «меньшего зла» не философские, а вполне практические: раз за разом всё сильнее и сильнее деградирует наша политическая система, неадекватнее становится политическая реальность, всё больше людей разочаровываются в государстве и его представителях, предпочитая либо глубокую внутреннюю, либо вполне прагматичную внешнюю эмиграцию, а страна раз за разом проскакивает мимо «окна возможностей» для каких-либо качественных изменений. Важно осознавать, что «петлять» вот так вечно не получится: мы уже дошли до того, что в государстве – революция, война, миллионы мигрантов и катастрофическая бедность. Такой путь – путь в никуда.

Наша социальная реальность, наша парадигма восприятия тех ценностей, которые сегодня стали основными, наше «движение» непонятно куда – всё это искусственно созданный конструкт, результат технологии. Что это означает? Что альтернативы были, есть и будут, что бы там не говорила власть. Не существует никакой безальтернативности. По сути, единственная безальтернативность – это могила. Оказавшись там, выхода и выбора уже не будет. Но пока этого не случилось, реальность во всей её многовариативности всегда существует рядом с нами, даже если кто-то изо всех сил старается её скрыть.