И тысяча лет как один день

Обострение религиозной проблематики в Украине не могло не породить многочисленных по ней экспертов. И почти все они, как ни удивительно, оказались в чём-то правы.

Ignorabimus!

Одним из ключевых понятий в научном наследии французского социолога Пьера Бурдьё было понятие поля - специфической системы взаимосвязей между социальными позициями. Поля бывают политическими, литературными, правовыми, религиозными и т.д. При этом, подчёркивал Бурдьё, внешнее сходство полей (и наличие в любом из них отношений власти) не должно вводить в заблуждение: логика одного поля может быть совершенно неприменима к другому.

Мысли французского социолога-материалиста неожиданно получили подтверждения в Украине: религиозное поле, к удивлению многих политиков, оказалось со своими, неподвластными политике, законами.

Проблема очень и очень многих политиков, решивших получить и свои дивиденды на обострившейся религиозной теме – что они так и не попытались изучить  предмет, с которым имеют дело. Когда активисты, пришедшие требовать от руководства Волынской епархии УПЦ поддержать единую поместную, удивлялись, что в в праздник Архангела Михаила «никого нет на месте» - это выглядит даже курьёзно. Мысль, что именно в праздник всё священноначалие будет в церквях – литургии служить – им в голову не пришла.

Но не больше понимания мы обнаруживаем и у организаторов на более высоком уровне. Вспомним молебен за автокефалию в середине октября – после очередного «уже окончательного» решения синода Константинопольской Церкви. 9 утра воскресенье – это время, когда у православных обычно принято быть на литургии. И готовность пожертвовать ею, пусть даже ради важного молебна – это не то, что могло бы положительно засвидетельствовать о новой церковной структуре.

Про отождествление «вселенского патриарха» и «вселенского Православия» вообще говорилось столько, что неясно: это такая удачная технология или организаторы сами были уверены, что константинопольский патриарх -  что-то вроде «православного папы». И что достаточно с ним «решить». Очень похоже, что и сами верили. Просто по аналогии. Ведь должен быть кто-то, кто может «порешать». Ну, во всяком случае, в тех парадигмах, в которых привыкло  действовать большинство украинских политиков.

Неверная оценка мотивации священников УПЦ – также явно из области восприятия церковных реалий через призму «бытовых» (хотя правильнее сказать – вульгарных) представлений. Церковь, считают такие «реалисты», она ж ради потоков (от бабушек, ага), священники – это те, кто на потоках сидят, так что им просто надо предложить условия повыгоднее. Дай они себе труд изучить статистику – отчего не удаётся даже закрепить за каждым приходом хотя бы по священнику – возможно, и задумались бы, почему не хватает желающих на эти «потоки». Отчего «жирующие» священники в массе своей вынуждены искать подработки. И какая у них мотивация в таком случае.  

Не было представления и о том, как долго на самом деле происходят церковные процессы. И как, при всём желании, нельзя их ускорить до привычных политических рамок. Сколь долго в 16 веке работали над таким составом епископата, который потом пошёл на унию. И что даже в условиях полного перехода епископата в унию, «запаса прочности» мирян и священства хватило на необходимые четверть века. Что уже сугубо внутриправославные споры, претензии Константинопольского патриархата на отмену томоса 1686 года насчитывают минимум столетие.

Но это было слишком сложно. Привычка говорила, что всегда можно решить по-быстрому. И это, в целом, говорит не лучшим образом об украинском политикуме.

Стяжание земное

Привычка говорила украинским политикам и то, что «Запад впишется». А суровая, оттого не замечавшаяся ими реальность, говорит: Запад-то впишется. И сил, заинтересованных в ослаблении РПЦ действительно хватает. И ведут свою политику они грамотно и выверено.

И именно поэтому не будут соотносить её с тем, чтобы помочь или помешать кому-то из украинских претендентов на президентство. Своих забот хватает.

Несклонность к стратегическим просчётам, по всей видимости, не позволяла предположить, что ими могут заниматься клирики УПЦ. Даже если предположить, что те будут действовать исключительно из меркантильных соображений. Есть массы верующих, негативно настроенных к автокефалии как таковой, а уж тем более политической? Есть. Их кто-то должен окормлять? Да. И что перспективней – буквально толкаться в новой неясной структуре за неясные выгоды или укрепить доверие уже проверенной паствы? Судьба «обновленцев» даёт достаточно прямой урок.

Стяжание небесное

На всём этом приходится остановиться перед тем, как подойти к главной ошибке, совершённой «атеистами патриархата». Не веря сами, они не верят, что и другие могут верить. И, как следствие, просто не понимают – как может быть по-другому.

Оказывается, гонения – не повод благоразумно отойти в сторону, а напоминание о том, что важно, и за что стоит встать (и, возможно, даже пострадать). Что любые попытки поиграть в сиюминутных интересах с Вечностью будут наталкиваться  на неприятие. Что «мудрость этого мира – безумие перед Богом», и никакие самые «разумные» аргументы не будут оказывать воздействия на далеко не идеальных, но всё же верующих людей.

Кстати, такое же разочарование ждало и многих оппонентов нынешней власти. Они ждали, что гонимая УПЦ станет активным участником политики. Но она, хоть и становится всё более значимым социально-моральным ориентиром, по-прежнему подчёркнуто аполитична. Потому что сиюминутные страсти улягутся – тысяча лет для Бога как один день – а душа вечная.