ЮРОДИВЫЙ ИЗ ХАРЬКОВА

Юродивые, когда то они были, и в Харькове в том числе!

О юродивых в Харьковской губернии я встречал отрывочные сведения, и никогда никакой конкретики. Но вот о юродивом из Харькова мне попался более весомый материал. Звали его Иван Гаврилович, в Харьков он попал в 1842 году из Курска, где носил фамилию Крюков. Родился он около 1805 года в мещанском сословии, родители его занимались мелкой торговлей и даже его пытались приспособить к этому делу, но ничего у него с торговлей не выходило. Обучился портняжному мастерству, но и в этом не преуспел. Каким образом он попал в Харьков, никто не знал.  Помнящие его люди описывали маленьким сухощавым старичком с седой как лунь головой, с продолговатым русским лицом и серыми старческими глазами. Лицо его имело очень доброе и как будто испуганное выражение. Одевался он очень бедно, но всегда чисто. Одежду шил себе сам, от ситцевой рубахи и до шубенки. Только сапоги покупал сам.

Жил он у разных людей и о завтрашнем дне никогда не беспокоился. Бывало в одном доме живет день-два, а в другом неделю. Принимали его очень охотно, милостыню давали тоже охотно и по многу – знали, что он никогда себе ничего не оставлял. Накупит на деньги холста и шьет одежду нищим. На милостыню часто помогал вдовам где девочки без приданного. Так помогал он одной вдове постоянно, то одежду принесет, то холста отрез, то сережки недорогие и все говорил: «прячь, прячь». А когда девушку к венцу повели, а нее приданное целый сундук.

Часто Ивана Гавриловича обирали раклы, отнимут все под чистую, даже одежду. Мальчишки обижали и дразнили. Собак очень боялся, бывало придет к дому и ждет, пока его не проведут через двор, чтобы собаки не обидели.

Вот приходил он в дом, иногда по имени хозяина звал, а иногда просто: «Здравствуй, большак». Мог рассказать что-нибудь, а чаще всего сразу начинал кроить и шить одежду. Сидит, что-то бормочет, а что не разобрать, что-то на детский лепет похоже. Очень его любили дети, с которыми он имел длинные беседы. С одной четырехлетней девочкой он был особенно дружен, но если она начинала его донимать и мешать шить, он бежал ко взрослым детским своим лепетом говорил: «девочка обижает, девочка обижает».

Купцы, у которых он покупал товары для шиться считали его посещением хорошей приметой, даже евреи. А вот если мимо прошел, значит не к добру. Первое время находились приказчики или купцы, которые его обижали, завидя его приговаривали: «Эй, Ваня попляши, у тебя ножки хороши». На таких шутников он не обижался, посмотрит внимательно и пройдет мимо, но уж в эту лавку никогда не придет покупать.

В народе было много историй, когда Иван Гаврилович предсказывал будущее. К наиболее известным предсказаниям была смерть старосты Успенского собора Ивана Рыжова, сына старосты Николаевской церкви Галкина, свадьбу одной девушки, которая уже и не думала выйти замуж. Божий человек, скудный умом, но великий сердцем – так считали харьковчане.

Иван Гаврилович умер в 1886 году в Александровской больнице. Узнав о его смерти решили хоронить его в складчину – выставили кружку для денег у больницы, она была мгновенно наполнена деньгами и ее через каждые несколько минут менять. Хоронил его весь город, и людей было значительно больше, чем на похоронах любимых актрис (Козловской, Кадминой). Была умилительная торжественность в народе, который шел за гробом юродивого. Гроб несли на руках, попеременно меняясь и как сказал один человек, донесли бы на руках не только до кладбища, но и за сотню верст!