Возмущение мудрецов

Мой знакомый ругался матом.

Его лицо было красное от перенапряжения. Нет, конечно, я и раньше слышал все эти слова -  от армии я не косил, даже сам туда напросился, и старшина у нас тоже был настоящий, слов не подбирал. Построив на плацу молодых солдат, он часто выражался весьма неинтеллигентно. Спасали эстетические чувства лысых новобранцев лишь взлетающие с оглушительным ревом Су-17, которые на форсаже проносились в нескольких метрах над крышей нашей казармы, а активно выкрикивающий эпитеты прапорщик, казалось просто пускает пузыри, словно рыба на льду. Меня забавлял этот немой театр и я любил рассматривать то взлетающие истребители, то мычащего в пространство старшину.

Знакомый Коля, между тем, махал кулаком так, словно он его опускал на голову тех нехороших людей, которые пытаются загнать украинский язык за Можайск. Он так не ругался даже тогда, когда на его фирму наехала налоговая, а госслужащие из силовых органов требовали взятку внаглую, заявляя, что "фура" просто не переедет через границу. Успокаивало меня только то, что Вадим Колесниченко на экране телевизора, перемещавшийся по залу парламента в футболке с надписью "Великое русское слово", не слышал всех этих великих слов. Ну мы же интеллигентные люди, в конце концов. Апогеем эмоционального выступления Николая - стопроцентно русскоязычного человека, далекого от политики и строящего свой бизнес и дом под Киевом, стало заявление о том, что вот теперь он, назло поддонкам, будет говорить "на мове".

- Да не на мове ты будеш говорить, а мовою. Розмовляють українською мовою - поправил я разгоряченного воображаемой битвой человека. И посоветовал другу не психовать так сильно, даже зная о новой научной концепции, доказывающей, что нервные клетки все-же успешно восстанавливаются. Другой мой знакомый, писатель Густав Водичка, сказал, что  Украина - это "капище невозмутимых мудрецов". Так вот, неплохо бы их хорошенько возмутить, подумал я. Чтобы они начали что-то делать, а не пребывать в постоянной блаженной нирване, понимая, что все на свете для них должен сделать господь Бог. И даже мову должен защитить всевышний. Кстати, по поводу возмущения: я не знаю, такая ли задача стояла перед авторами "языковой" операции, но, похоже, это у них получилось.