Москва, которую мы потеряли

Видимо, в истории вряд ли была ещё эпоха, когда всё настолько быстро менялось вокруг. Вот просто как будто вращаешь калейдоскоп, а перед глазами моментально меняются причудливые, яркие, разноцветные узоры.

Видимо, в истории вряд ли была ещё эпоха, когда всё настолько быстро менялось вокруг. Вот просто как будто вращаешь калейдоскоп, а перед глазами моментально меняются причудливые, яркие, разноцветные узоры. Когда же случайно разбивал калейдоскоп, разочарование было слишком велико. Поскольку внутри вместо феерических красок оказывались всего – навсего невзрачные крашеные стёклышки. Так и в политике. Ещё недавно у большинства из нас Москва была просто большим городом, где много всего и всякого. Пол – Украины ездило туда по разным причинам И вдруг – табу, оказывается, теперь это уже столица враждебного государства. Но я Москву помню совершенно другой, и вот именно об этой Москве я и хочу сейчас рассказать…

 

В Москве с 4 по 7 декабря в Кремлёвском Дворце съездов обычно проходили съемки финала «Песни года» - практически самой крупной звездной тусовки всего Союза (потом это стало называться СНГ). И на двух из этих финалов «Песня 95-96»  мне довелось побывать в качестве члена команды Ларисы Долиной. Не стану конкретизировать, как и почему – просто был и всё. Итак, год 1995 й…

 

…Ещё только выйдя со станции метро «Александровский сад»,  увидел огромную толпу, берущую штурмом кремлевские ворота. Да, в обозримом будущем в Кремль не попасть. Но я сказал себе: «Херсонці не сдаються», - и стал внимательно осматривать очередь со всех сторон. А вскоре обнаружил вдоль стены, слева от ворот, очень узкий проход, но достаточный, чтобы протолкнуться одному человеку.

 

Подняв над собой пропуск, как знамя, гордо полез сквозь толпу, ожидая услышать вслед: «Куда прешь, скотина?!»,- но ничего подобного не произошло: и металлоискатель, и двоих милиционеров я благополучно миновал. Вскоре вышел, как и было задумано, к Кремлевскому дворцу съездов, но свою ложку дегтя все-таки получил.

 

Часа полтора нарезал круги и внутри, и снаружи вышеозначенного заведения в поисках злополучного служебного входа №3, через который должен был войти. Нашел…. Прошел еще один миноискатель, большую группу серьезных молодых людей в штатском с рациями и, наконец, спускаюсь по ступеням к площадке за сценой.

 

Но что это? – на меня одновременно направили не менее пяти телекамер и с десяток фотоаппаратов. Ага, думаю, знай наших. Но что-то заставило обернуться – разочарование было жестоким: в двух шагах сзади меня спускались Пугачева и Киркоров. Да, к великому сожалению пришлось убедиться, что в Москве есть люди гораздо популярнее меня.

Обошел телекамеры, иду дальше. И вдруг на меня выплывает, выпархивает из толпы тоненькая, стройненькая, рыжая и пушистая, с яркими полуоткрытыми губами и огромными, широко раскрытыми наивными глазами нежная Анжелика Варум. Естественно,  тут же раскрыл объятья и…тут же их закрыл, так как гений чистой красоты, как легкий ветерок, благополучно прошелестела мимо и устроилась возле телекамеры давать очередное интервью. И тут облом.

 

Поэтому перехожу сразу к следующему году. Тут я уже как хозяин, спокойно прошел сквозь все рогатки, сразу подошел к нужному проходу, у которого толпилось несколько «кадиллаков», длинных, как такса, и два «членовоза». Спускаюсь по лестнице, на меня – ноль внимания. Оглядываюсь - ни Пугачевой, ни Леонтьева, ни Киркорова …

 

Здороваюсь за руку с Резником. Непонятно – то ли он меня помнит, то ли нет, но виду не подает. Раздеваюсь. Надо вам сказать как там все одеты – сильно одеты. Просто разу видно, что на людях надеты большие деньги. А несколько человек, хотя мафию я видел только в кино, но по-моему стопроцентные «авторитеты», окруженные огромными, гориллообразными молодцами.

И тут вдруг появляется нечто, в замызганном, растянутом джемпере. По случаю мокрого снега в Москве, обильно посыпаемого солью, и брюки и ботинки  украшены  бело-лиловыми разводами, как карта бывшего Союза. Естественно, всеобщий шок, все ищут глазами свои вещи и куда бы удрать… Но удрать некуда, поэтому все остались...

 

Беседую с Михаилом Шуфутинским

 

-В разное время Михаил Шуфутинский поёт то блатные, то лирические, то откровенно лагерные песни, почему? Издержки коньюнктуры?

 

-Меняется жизнь, меняется человек, тогда я жил в основном там, за океаном,  ощущения были такими, сегодня живу здесь и чувствую, что людям нужна хорошая, добрая песня.

 

-Отличается ли встреча Нового Года там и здесь?

 

-Конечно, встречать Новый Год в Филадельфии, среди пальм, а не под елочкой и со снегом, несколько странно, но встречал я его, в основном, с русскими, поэтому особой разницы нет. Кстати, это мне напомнило, что я давно не встречал Новый Год там, интересно было бы.

 

Кто слушает Михаила Шуфутинского там, только наши пьяные эмигранты в кабаках (больной вопрос)

-Поскольку я певец, я пою,  а приходят на мои концерты все, кто хочет. Но так, как я человек русский, пою и думаю по-русски, то приходят, конечно же, кто меня любит и понимает.

 

В это время мимо нас, словно фурия, пролетает разгневанная, стремительно-неудержимая,  похудевшая Лолита в коротком черном платье. Сигарета, как бенгальский огонь, разбрызгивает искры во все стороны. Вдруг резко тормозит в двух шагах от нас, так что раздался душераздирающий скрип тормозов, обернулась – экспансивная, сердитая, красивая - и с неперпедаваемой лолитской экспансией выпалила, допустив несколько малопечатных выражений:

 

«Представляешь,…взяла у меня концертные костюмы,…и до сих пор не отдала…вот в чем я теперь иду на сцену,…бл….на….пи#арасня! (это было самое невинное выражение в её бурном спиче)» Резко обернулась и обиженно зашагала дальше. Мне понравилось.

 

Медленно и вальяжно несет себя Кобзон. Все говорят – мафия, мафия, а он даже без малинового пиджака, золотой цепи в палец толщиной, без мобилки, пальцы веером не держит. Но вид как у Председателя Всего Мира. Понтов – беспредельно.

 

Честно, было очень неприятно. Ощущение такое, будто с балкона вдруг нечистотами облили. Ну поёшь, ну слушают, ну имеешь мафиозные связи и контакты. Однако даже люди по рангу неизмеримо выше часто ведут себя гораздо проще и достойнее. Да, видимо верно выражение «Из ничего пуля».

 

Леонтьев, Николаев, Укупник – все в длинных, теплых шубах, хотя на улице плюсовая температура, и подвозят их «членовозы» к самому подъезду. Что ж, положение звёзд обязывает, им тоже несладко приходится. Но ходить в норке до пят когда тепло – это видимо тоже издержки менталитета. Слишком резкий переход от голодной и нищей юности к роскоши и деньгам.

 

Самое сильное потрясение для всех присутствующих – Лариса Долина, ее новая фигура. Это просто класс. Восемнадцатилетняя фигуристка по сравнению с ней – обычная толстая баба. Сразу окружили, лавина вопросов:

 

Как это удалось – сжигатели жиров, препараты, которые ты рекламируешь, что-то новое или все вместе?

 

Ответ настолько же гениален , насколько прост:

-Надо меньше жрать. Просто ем через день-.

Нередко бывая у неё дома, мог убедиться – действительно, ест она очень мало, много работает и практически не пьёт. К ней – много внимания, блиц – интервью:

-Хотя Лариса Долина всегда находилась на вершине популярности, но за последний год в этом смысле произошел резкий скачек, просто взрыв, как это объяснить?

 

-Есть вечные ценности – семья, любовь, домашний очаг, дети. Я об этом пою, это находит отклик в душах людей, это им близко.

 

Прекрасно смотрится Дима Маликов – элегантный, красивый, ироничный, улыбчивый и интеллигентный. Идем по длинному коридору, по бокам которого расположены гримерки, встречаем Киркорова. Обнимаются, целуются, вспоминают вчерашний вечер в ночном клубе.

 

Дима: «Ну, ты, Филя, вчера и дал»

 

Филя: «Ты знаешь, еле проморгался к обеду. Морда была такая опухшая – глаз не видно».

 

Меня Киркоров почему-то ни обнимать, ни целовать не стал.

 

Переходим по коридору к площадкам с другой стороны сцены. Тут гримируется Лещенко, курят Лайма Вайкуле и Люба Успенская.

Устраиваемся. Спешим. Дима краток.

 

-Дмитрий Маликов – интеллигентный, мягкий, романтичный – это имидж или в жизни он такой же?

 

-Такой же.

 

-Шоу-бизнес – жестокий мир, как Маликову удается в нем выживать?

 

-А мир вообще жесток, и если внутри себя сохранять добро, любовь и не казаться, а быть таким человеком, то все плохое будет проходить мимо.

 

-Лично Дмитрию Маликову это удается?

 

-Удается.

 

-Как удается добыть и сохранить популярность, не потакая самым низкопробным вкусам, не изменяя себе и делая только то, что нравится?

 

-Если писать красивые мелодии, даже когда они сложноваты, люди всегда их поймут.

 

-Образование музыканту и певцу Дмитрию Маликову помогает или мешает?

 

-Мне помогает.

 

-Существует мнение, что звезды не очень хорошо относятся друг к другу, как у вас с этим?

 

-В шоу-бизнесе много хороших людей, мы вот вчера вечером снимали клип, потом допоздна веселились.

 

-Пожелание украинским читателям:

-Давайте жить дружно, не бойтесь делать друг другу больше хорошего, любви всем, счастья.

 

София Ротару смотрится на миллион долларов. Со временем становится всё ярче, всё шикарнее, всё элегантнее и роскошнее. С ней я не пересекался, просто за кулисами иногда виделись, вежливо здоровались – и только. Но хотя и с короной, всё – таки без короны. Видно, что королева, а без «заносов и заездов». Однозначно смотрится и воспринимается гораздо сильнее, чем в 25 и 30.

 

Следующее сильное потрясение – Таня Буланова. Она как раз из тех, к кому экран несправедлив. В жизни она гораздо лучше. В прошлом году я с ней встретиться не смог. Боюсь, как бы не произошло этого и сейчас, поэтому все время в стадии активного поиска. Ура! Нашел, поймал возле гримёрки. Подбежал и …опешил.

 

Теперь я понял, что Пушкин явно поспешил с дуэлью. Если бы он жил сейчас, то не возник бы вопрос, с кого писать Татьяну Ларину. И финал был бы другим. Онегин схватил бы Татьяну в охапку, бежал до первой попавшейся церкви и отстреливался на бегу от конкурентов из автомата Калашникова. Понимаете, все звезды по-человечески общаются только между собой и с людьми, которых хорошо знают. Как только в поле зрения появляется незнакомый объект, тут же на лицо натягивается дежурная, безразличная улыбка и так же быстро снимается.

 

Здесь - ничего подобного. Хотя мы виделись впервые, она и смотрела на меня большими глазами, она разговаривала со мной  ПО-ЧЕ-ЛО-ВЕ-ЧЕ-СКИ, доброжелательно улыбаясь. И я долго носил это ощущение тепла, как драгоценный сосуд, боясь расплескать.

 

Царственно, с большой свитой пролетела Маша Распутина. С ней приходилось достаточно общаться. В отличие от сценического имиджа она гораздо проще, человечнее, добрее. Умная, интеллигентная, хорошо разбирается в поэзии, имеет вкус и чувство меры Я бывал в её тогдашней крошечной двухкомнатной «двушке» в Измайлово.

Кухня крошечная – если пили чай, для того чтобы что – то взять, нужно было вставать. Тогда её мужем и продюсером был Вова Ермаков – толковый, креативный, преданный. Разговаривала она – десять матов на одно слово. Но как- то это мягко было, и как мат не воспринималось.

 

На её репетиционной базе в «Олимпийском» познакомился с композиторами Игорем Матетой (Живи, страна), Сашей лукьяновым (Белый мерседес), Виталием Окороковым (А дыва кусочика колбаски), и т.д.

 

Александр Малинин – бля барин: холёный, надменный, вальяжный, причесан волосок к волоску. В шикарном белом костюме, который ему очень идет. Аристократ. Постоянно по пятам за ним ходит здоро - венный телохранитель – явно, для солидности. Когда я с Малининым разговариваю, охранник насторожено водит глазами из стороны в сторону.

 

Со мной разговаривал практически нормально, со всеми остальными -холодно, вежливо, надменно. Интересно, этот ли человек несколько лет назад пел: «Осторожно, двери закрываются» и ходил с серьгой в ухе?

 

Надолго всеобщим вниманием завладел Олег Газманов – пришел в виде то ли рокера, то ли панка. На голове – высокий, длинный гребень, на голом теле – кожаная куртка с шипами и заклепками. На лице – боевая раскраска американского коммандо. Они с Киркоровым подготовили какой-то прикольный, умопомрачительный номер.

 

Все теле-и фотообъективы долгое время следят только за ним. Потом он переоделся и причесался, став нормальным. Странно – впечатление было такое, будто гребень выстрижен. Песню «Москва» он пел с хором и оркестром суворовского училища. Регулярно подходил к курсантам и говорил – Ну что, орлы, рванём? Орлы весело отвечали - Нараз!

 

Эдита Пъеха, вечно юная Эдита – вся в белом, воздушная, легкая, изящная и утонченная. Дает интервью, улыбается, разговаривает с придыханием, красиво и непринужденно. Да, время ее не берет – убедился лично.

 

Николай Расторгуев - суров, но справедлив. Ходит серьезный и молчаливый, как одинокий волк. Даже давая интервью, с трудом выдавливает из себя подобие улыбки.

 

Приятно смотреть на сестер Роуз – симпатичные, жизнерадостные гимназисточки. Перед камерой дурашливо рычат, изображая тигра. Хорошие девочки.

 

Неважное впечатление производит Юрий Антонов – толстый, неопрятный, капризный. Пытается вести фривольные разговоры с девочками - журналистками. Но это даже не смешно. Я хочу, чтобы меня правильно поняли, к его песням и творчеству это не имеет отношения – просто впечатление от общения.

 

Алла Пугачева, закрывшись руками, полами шубы, незаметно пробралась в свою гримёрку и за кулисами, в отличии от прошлого года, не показывалась.

Зато нарасхват шли «Иванушки». Искренние, веселые, абсолютно не озвезденевшие. С удовольствием давали интервью и автографы.

 

Очень лихо смотрелся Владимир Матецкий – в крутом черном пиджаке, великолепном оранжевом галстуке и двадцатидолларовых джинсах с десятидолларовыми тряпичными туфлями. Что ж, у богатых свои причуды.

 

Перед камерой – Павел Гусев, редактор «Московского комсомольца». Начинает с амбицией: «Я, как редактор самой скандальной газеты…». Дальше не слушаю. После того, как он извинился перед Пашей – Мерседесом (бывший министр обороны Павел Грачёв», и особенно когда купил тот самый  «Мерседес», всерьез его уже никто не воспринимает.

 

Иногда пытался смотреть передачу «Акулы пера». И вот что интересно: те, кто на страницах газет лихо обливают грязью популярных людей, перед камерой представляют жалкое зрелище. Эти бесконечные бэ-э, мэ-э, путаются в словах и в конце забывают, о чем говорили вначале. По меньшей мере, странно.

 

По дороге на вокзал регулярно останавливала милиция. На вокзале, уже перед самым отправлением, два раза попал в кутузку. Родная московская милиция выгребла всю наличность, не оставили даже на постель.

 

Рожи и повадки – явно уголовные. Если бы не форма, побежал бы звать милицию. В поезде в стельку пьяный проводник оконфузился прямо в проходе. А так все нормально.

 

С наступающим…