Украинцы 20 лет спустя

Эти повседневные привычки, сеющие определенный характер среднестатистического украинца, могут стать признаками судьбы всего народа.

За годы Большого перехода изменения претерпела сама жизнь в государстве Украина, повседневность главных творцов ее ВВП. И по форме, и по содержанию.

Потребительство, блатная романтика и прагматика, фаст-фуд и повальная виртуализация жизни и сознания – с этими зависимостями, на уровне индивидуальном и общественном, Украина столкнулась на пути независимости государственной. Это своего рода банальные болезни роста, свойственные обществу переходного типа и замеченные и в других государствах постсоветского пространства.

Купи слона

«Хіба ревуть воли, як ясла повні?» - Панас Мирний все знал: волнения в державе бывают не от хорошей жизни. Знали это и кормчие независимости, уверенные в выбранном векторе развития государства, но растерянные в операционном менеджменте.

Преобразования политические, затмили не только преобразования экономические, но и заслонили понимание сути независимости в общественном сознании. Главной достигнутой целью стал образ жизни, недоступный при Союзе, и предполагающий более широкие потребительские возможности.

В своеобразное продолжение уродливого американского консьюмеризма украинская страсть к потреблению превратилась лишь на втором десятке независимости, явив апогеем кредитный бум 2003-2005 гг. Но росла она потихоньку, копилась и тлела.

Путч 1991 года, объявление независимости большинством союзных республик, распад Союза, обвал экономики не принесли ни денег, ни изобилия. Более того, деньги-то как раз и отобрали. И при всех объявленных достижениях и обещаниях, жизненная ситуация основной массы граждан в пределах первой пятилетки еще очень напоминала советскую действительность: спрос на красивой жизни уже есть, но ни предложения, ни денег на все это нет. О парнях в золоте и малиновых пиджаках, разъезжавших на «боевых машинах вымогателей» - отдельный разговор.

Красивую жизнь для обычных украинцев буквально втащили на себе челноки во второй половине 90-х. Шлюзы открылись и полилось на Украину западное благополучие: зажигательной латиной из приемников, турецкими шмотками с базарных прилавков, манящими запахами духов на разлив, куклой Барби и сникерсами.  Так, еще теплую ото сна, но уже изрядно проголодавшуюся Украину принял в свои объятия «загнивающий» капитализм, подарив ей со временем супер-, мегамаркеты, кредитки, стоки, скидки и распродажи. Бананы затмили вкуснейший сливочный пломбир, квас – вкуснейший напиток детства - уступил место бодрящей Фанте, жизнерадостному Юппи и вольнодумной Кока-Коле.

Вот так, получив свое, национальное, поколение «пепси» выбрало западную фирму.

Если верить Госкомстату, обстановке в квартирах и безумному количеству авто на дорогах, наше материальное благополучне за годы независимости однозначно выросло. Достаточно вспомнить, что означало для рядового советского гражданина приобретение телевизора, холодильника, автомобиля. И как это воспринимается сейчас. И на поддержание этой иллюзии благополучия трудится многомиллионная индустрия потребительских рынков - ресторанного, интертеймента и фешн индустрии. А в начале нулевых к ним добавились еще и масс-медиа.

Однако ощущения сытости так и не наступило, счастья как не было -  так и нет. И в этом кроется западня страсти к потреблению. Это вещь в себе, которая работает исключительно на самовоспроизводство, не удовлетворяя, а эксплуатируя потребителей, делая их заложниками бесконечной охоты.

Эта привычка, заложенная в сегодняшних украинцев еще в голодные времена советского дефицита и веры в социальную мощь государства, умноженная на чисто украинскую домовитость и стремление пустить пыль в глаза, является фигурой умолчания, о вреде которой для характера, как отдельного индивида, так и общества в целом, давно известно, но говорить не принято.

Если не одуматься, то эта привычка его граждан сулит государству Украина полным крахом. Не боровшиеся за его независимость, не выстрадавшие его, в массе своей граждане получили его в дар. Не без благодарности и даже эмоционального подъема, они все-таки запомнили эту «халяву» и активное созидательное начало уступило место пассивному потреблению. И сегодня далеко не всех привлекает перспектива кем-то стать в Украине. В отличие от повсеместного желания все в ней иметь...

Чисто по понятиям

С первых лет независимости и до сегодня Украина живет по синусоиде разгула бандитизма и криминализации общества. Став порождением переходного момента в жизни государства, под действием страсти к «халяве», криминал предложил прозрачную модель отношений с правом силы. Фокус внимания, обращенный только к собственному «Я», при максимуме притязаний, но минимуме прилагаемых усилий дает модель отношений, где зона собственного комфорта расширяется за чужой счет, потребление происходит при использовании других.

В ситуации неопределенности стратегии внутреннего развития государства, дезориентации и полной ценностной прострации, криминализация различных сфер жизни произошла почти естественным образом. Помните фразу: «Не мы такие – жизнь такая»?

Криминалитет с его правом силы, внятной системой правил и романтикой шанса фактически занял нишу, открытую государством, - предложил разобщенным гражданам более понятную и ощутимую основу для самоидентификации. Его «стиль жизни», правила игры и даже специфический язык предложили своеобразный вариант попытки «быть», при засилии стремления лишь «иметь». Посредством понятий, которые работали внутри криминальных группировок, и вышли за их пределы, произошла даже полезная для государства первичная отработка навыков общественной самоорганизации и предпринимательства, и в каком-то смысле демографической саморегуляции. Криминал, с его «интеллектуальной» экспансией и средствами физического подавления, олицетворил собой тот самый переходный момент от одного качества к другому в жизни, в умах, в способе действий постсоветских людей на заре независимости.

Криминал потому и был до поры, до времени почти равноценным игроком, наравне с органами власти и спецслужбами, потому что вышел на уровень, на котором должно работать только государство – на уровень борьбы за сознание граждан. Другое дело, что такое «сращивание» с криминалом для государства не прошло бесследно: политика с удовольствием работает по той же схеме – только при наличии идеологических лозунгов. При том же минимуме собственной производительной и творческой активности политики требуют расширения потребительских возможностей для других, думая о себе. Рост влияния теневого сектора в экономике, коррупции и вывоз капитала – это явления этого же порядка.

На уровне сознания простых украинцев сползание страны в атмосферу лагерной романтики уже давно не новость. «Феня» прочно вошла в наш обиход, а с легкой руки масс-медиа блатняк стал романтичной привычкой не только потрепанных жизнью мужчин. Нивелирование прав человека и потеря доверия к судам, к власти как таковой, в результате ведет к полной беззащитности граждан, не состоящих в прямых отношениях с криминалом и под протекцией паханата.

Прожигание жизни «джентельменами удачи», с их демонстративным сверхпотреблением и практически реальной независимостью, сродни фильмам про суперменов-адреналинщиков: ведет к высокой рисковости поведения наиболее социально активных граждан. В сочетании с потребительской ориентацией, индивидуалистическими интересами и равнодушием к гуманистическим ценностям, человеческой жизни, взаимодействию, помощи и диалогу, это сводит на нет все мечты и устремления, переориентируясь на выживание как самодостаточную цель.

I'm lovin' it или жизнь в стиле фаст-фуд

Успех, успеть, спешить. Спешить – чтобы заработать. Заработать – чтобы потратить. Купить – чтобы закрепить успех. В этом нехитром колесе вот уже 20 лет бегут украинцы, махнув рукой на многие привычные радости жизни. Путь к сердцу постсоветского потребителя, приравнявшего благополучие прежде всего к сытости, стремительнее всего проложил фаст-фуд. Круглосуточная быстрая еда для вечно спешащих и занятых людей  - сегодня такая же норма жизни, как маршрутки или автоматы кофе на автозаправках. Отечественные рестораны быстрого питания, разнообразные кофейни, пиццерии и суши-бары, взявшие за основу схему работы ветерана фаст-фуда «Макдоналдс», визначально, в конце 90-х, начале нулевых, старались найти своего клиента, приблизив высокую кулинарию к массам, подарив им тем самым чувство сопричастности к всеобщему благоденствию. И это работало. Со временем ресторанный бизнес понял тупиковость такой примитивизации и стал подтягивать потребителя к идее достойного внимания к своей персоне, уводить от элементарной сытости в мир чувственных наслаждений. И сегодня можно найти предложения на любой вкус и кошелек, и фаст-фуд сегодня – это не столько не чизбургер, но и ролл «Калифорния». Однако дело сделано, механизм запущен.

Специалисты давно заметили, что «Макдоналдс»  - это давно не еда, не бизнес-модель и даже не стиль жизни. Это уже стиль мышления и отношения к действительности, завязанные на стремлении к рационализации всех сфер жизни. Требования экономической эффективности, количественной просчитываемости, предсказуемости (отсутствия неожиданностей) и контроля нечеловеческими средствами уже применимы не только к бизнесу. Победное распространение этой сети ресторанов способствует впитыванию ее правил другими компаниями и людьми, заимодействующих с ней, потребителями, персоналом, симпатиками. Индивидуальность как и внимание к ней, заменена безликим дресс-кодом и технологичным потоком, квалификация и мастерство - стандартизацией  и усреднением. Это знакомая картина для многих офисов.

В конечном счете, не с тем ли связан столь высокий показатель депрессивности настроений, выявленный не так давно социологами? Плохая еда, безрадостная роботоподобная работа, вечная спешка и поток, поток, поток – это и правда депрессивная картина.

Еще одно колоссальное влияние оказал этот ресторан быстрого питания на привычки украинцев – мы пересмотрели свое отношение к норме. Речь о стирании грани между приватным и публичным, между терпимым и неприемлемым, между едой и туалетом. Помещенных в общий аквариум, нас за почти пятнадцать лет потребления, приучили интимный процесс приема пищи делить бок-о-бок с чьей-то потной спиной, заглядывая в рот сидящему напротив. Мы научились не только есть, но и жить напоказ, демонстративно оценивать: разве не этой цели служат популярные социальные сети?

А еще мы фактически научились ценить одиночество в толпе, быть самому по себе посреди многолюдной улицы, переполненного вагона или забитого ресторана, вычеркивать себя из контекста, если уровень неприятного зашкаливает, отсутствовать, не быть. Причем очень легко.

Да, в итоге мы стали менее уязвимы, ну а что более?

Fake it, fake it more...

 На сегодняшний день Украина активно включена в глобальную систему распределения промышленных, энергетических и информационных ресурсов на мировом рынке. Понятие независимости под влиянием глобализации превратилось в категорию дипломатического языка и правовой науки. Украина, благодаря современным средствам телекоммуникации, - часть единого мирового информационного пространства. И информационная эра задает свои стандарты: посредством символов, знаков и смыслов реальность понимается как некий ее образ, делая ее по сути виртуальной. Тотальная информатизация, стирание границ между онлайном и оффлайном в бизнесе и личной жизни, ведущая роль СМИ в воздействии на сознание и поведение людей, привели к погружению индивида и общества в виртуальные пространства и формирования у них виртуального сознания. Процесс потребления, благодаря маркетингу и рекламе, превратился в потребление брендов, каждый из которых  переводит конкуренцию на рынке в виртуальную реальность, где изображаемые производителем и воображаемые потребителем «особые свойства» товара поднимают его цену. Мы фактически разрешаем конструировать нашу социальную реальность вместо нас, но за наш счет.

Такая виртуализация сознания на индивидуальном, групповом и глобальном уровне  - это еще один социальный вызов, который должен быть осмыслен в разрезе темы независимости.

При помощи средств массовых коммуникаций сегодня выигрываются выборы и войны, рождаются и исчезают целые состояния, возникают кризисы и новые страны на политической карте мира. Но современное общество часто оказывается не готово к ситуации, которая складывается в связи с бурным ростом технологических возможностей и информатизации социального пространства. К примеру, сегодня многие профессии и даже целые сферы занятости очень быстро устаревают. Более того, под сомнение ставится институт высшего образования как таковой, ибо к моменту получения диплома знания специалиста безнадежно устаревают. Дети независимости, поколение рожденных на сломе веков, очень хорошо знают, что такое геймерство и как неуютно возвращаться в реальную жизнь из увлекательной компьютерной симуляции. Из повседневности, непонятной или невыносимой, происходит бегство в иллюзию, уход от реальности. Виртуальный мир предлагает множество вариантов для самоутверждения, а реальная социальная активность становится как бы и ненужной. Но виртуальный мир прочно прорастает в сознание и человек становится легко ведомым, он может быть ценностно переориентирован, может менять религиозные, культурные, этно-национальные установки, рискует потерей национальной идентичности.

Однако не только компьютер подрывает критическое восприятие действительности.

На фоне ценностной дезориентации, свойственной эпохе Большого перехода, переживаемой Украиной, существенную угрозу представляют также ложные мифы и стереотипы, внедряемые массовой культурой и тиражируемый с экранов ТВ.

Казалось бы, что страшного или угрожающего в теме гламура и увлечении им заметной доли населения Украины? Блондинка в розовом, подчеркнуто эротичном образе, как ходячий памятник роскоши и экзотики, на самом деле пропагандирует определенный стиль деятельности. Гламур с характерными для него яркостью и простотой (прямолинейностью, непосредственностью, однозначностью) открыто декларируют, что добиться успеха можно максимально броскими и максимально упрощенными средствами. Гламур пытается произвести определенное социальное форматирование, упаковывая реальность в интенсивную конкуренцию образов, гонку за номинациями, топ-листами и хит-парадами. И ценность твоей индивидуальности, человеческие качества, впрочем как и независимость, и самостоятельность, в эпоху глобального гламура оказывается одним большим Fake-ом.