Южнорусские степи представляют собой обширное географическое пространство, которое занимают территории современной Украины и России. В древности эти земли с полным правом назывались степью. Степь издревле ценилась живущими в ней кочевниками: cтепняками были гунны, авары, печенеги, торки, половцы, татары и другие.
Историческая судьба оседлого славянского народа сложилась так, что ему постоянно приходилось вести здесь борьбу за выживание. Войны, которые вели славяне, были двоякого рода. В отдаленном прошлом они были оборонительными, а затем, по мере роста промышленности, военного искусства и политического веса Московского, а затем и Российского государства, стали приобретать все более выраженный наступательный характер. В итоге, во второй половине ХVIII века наступление северян-славян на южан-степняков закончилось победой над ними, превращением степи в сельскохозяйственные угодья и полного включения ее, а также Крыма в состав Российского государства, частью которого тогда была большая часть степной Украины. «Оседлый земледелец в конце концов победил кочевника, но победа эта была куплена страшно дорогой ценою», писал об этом российский историк Д.И.Багалей в книге «Очерки из истории колонизации степной окраины Московского государствa» (1887).
Однако в более раннюю эпоху все естественные преимущества жизни в степи были, конечно же, на стороне кочевников, которые, не имели ни деревень, ни засеянных полей и иных земледельческих занятий, привязывавших их к жизни на одном месте. В степи кочевник был неуловим и свободен, что позволяло ему внезапно налетать на села и хутора земледельцев, уводить в плен жителей, присваивать их имущество. Тем не менее, вольный характер жизни, отсутствие стимула к развитию наук, промышленности и технологий, относительная безнаказанность сыграли с кочевниками злую шутку: образно говоря, их цивилизация пала под напором железа. Говоря железо, мы подразумеваем объективную необходимость, с которой столкнулись славяне, а именно укрепление обороны, военной мощи, вооружений и т.д. для того, чтобы противостоять кочевникам.
Реальность, с которой столкнулись оседлые народы северного пограничья между степью и лесом, а именно рост населения и политических амбиций, требовала приращения территориями и новыми земельными угодьями. Это, в свою очередь, приводило к росту контактности с цивилизациями кочевников, которые стали извлекать свою выгоду из сложившейся ситуации. Поэтому неудивительно, что со времени первых нападений кочевников на северян, последним пришлось крепко задуматься об ограждении себя от этой напасти. Для этой цели славяне пользовались и естественными, и искусственными средствами защиты – с одной стороны лесами, болотами, горами, могилами, с другой – городками, острожками, валами, засеками и т.п.
Если взглянуть на историю отношений славян с тюрками степи с политической точки зрения, то мы увидим, что эта драма разворачивалась между такими государствами, как Османская империя, Золотая Орда, Крымское ханство, Ногайская орда, Речь Посполитая, Московское государство и ряд других. Что касается Золотой Орды, то она, не выдержав напора внутренней междоусобицы, сошла с исторической сцены, оставив в качестве своей преемниц Казанское, Касимовское, Астраханское, Сибирское и Крымское ханства, Ногайскую Орду и, до поры, Московское государство, в котором до прихода династии Романовых правили потомки основателя Золотой Орды – Чингисхана. Московское государство оставалось данником Крымского ханства вплоть до 1700 года. Такое положение дел было обусловлено тем, что в середине XV века, князья, правившие Московским княжеством, официально признали крымских ханов своими царями и извлекли из этого определенную выгоду. Например, крымские ханы помогли Москве в Ливонской войне, в результате чего русичи смогли отвоевать у Литвы и Польши прилегающие к ее границам территории.
В дальнейшем завертелось колесо политической чехарды, когда ханы Крыма стали заключать союзы то с Москвой, то с Польшей, а последние вели свою игру, стараясь укрепить свое государство. В свою очередь Крымское ханство укрепилось благодаря соперничеству между Московией и Польшей. При этом, оба эти государства пытались заручиться поддержкой Крыма, дабы тот не нападал на ее границы. Использовались самые бесчестные приемы. Например, польские правители сознательно отдавали население Украины в жертву крымцам. Так, в 1653 году, договором под Жванцем король Ян Казимир позволил крымскому хану грабить Украину в продолжении сорока дней и забирать в плен православных. Такой ценой польский король покупал дружбу и союз с ханом. Или, к примеру, в 1676 году крымские татары совершили набег на Волынь, Подолье и Галичину – земли беззащитные, по причине отсутствия своего войска. В тот год крымцы увели в полон до сорока тысяч человек, а поляки лишь потирали руки, говоря: «пусть поганая Русь, схизматики, погибают».
Как видим, при любом политическом раскладе межгосударственных отношений участников описываемой нами исторической драмы страдало население «московской и польской украины», как ее назвал М. Бережков в книге «Русские пленники и невольники в Крыму» (1888). Обратим внимание и на набег крымцев в 1633 году, который сыграл роль в исходе осады московитами Смоленска. В тот раз, осаждающие занятый поляками Смоленск русские князья попросту разъехались по домам, поскольку узнали, что крымцы грабят их поместья и вотчины. А ведь набег в том году спровоцировали польские правители. Так, канцлер Радзивил говорил: «Не спорю, как это по-богословски хорошо напускать поганцев на христиан, но по земной политике оно вышло очень хорошо». Так к политической розни двух государств присоединялась племенная и религиозная вражда населения внутри польского государства, дававшая степнякам еще больше возможности грабить и пленять славянское население, бывшее в загоне даже у себя дома.
Что касается набегов крымцев на земли Украины, то они не были военными походами, предупреждаемыми официально через вызов посла и объявление войны. Они предпринимались с единственной целью – грабежа и захвата поенных. Поэтом подобные мероприятия предпринимались без огласки, внезапно, и сопровождались обманом и хитростью. Но грабители и здесь действовали с оглядкой на османского султана: если предстоял набег на польские владения, то крымский хан спрашивал на то разрешения у султана, а если набег планировался на южные пределы Московского государства (т.е. на территории современной Украины), то разрешение султана не требовалось, поскольку Московское государство находилось вне юрисдикции мусульманских законов о союзнических отношениях.
Удивительно, что во всей этой кутерьме предпринимались попытки наладить союз славян (русских, украинцев и поляков) против Крыма. Например, при царе Алексее Михайловиче после разграбления крымцами московских земель в конце 1645 года, между московским и польским правительствами был поднят вопрос о заключении военного союза против крымцев. Однако делу помешал бунт другого славянина – Богдана Хмельницкого, который, заручившись поддержкой крымского хана, сорвал намечавшийся анти-крымский союз. В итоге Московское государство вместо союза с Польшей, вступило с ней в тяжкую борьбу за Украину. При этом, украинские гетманы периодически меняли свою позицию по отношению русскому царю, заключая союз то с поляками, то с крымцами, а то и с самими османами. В ту пору украинская земля вошла в период наиболее частых, самых опустошительных набегов крымцев. Именно в эти годы она потеряла наибольшее количество народа. Причем активное участие в продаже своих соплеменников в неволю принимал гетман Дорошенко, правивший в городе Чигирине. Известный писатель-историк Боплан, хорошо знавший о нападениях крымских татар на Украину, в книге Beschreibung der Ukraine, der Krim und deren Einwohnwr (Breslau, 1780) писал, что при набегах татарской войско состояло из 40-50 тысяч человек, а если войско вел хан, то его численность достигала 80 тысяч. Результатами набегов были тысячи пленников.
Только в 1686 году началась новая эпоха в отношениях Московского и Польского государств, выступивших как одна сторона в отношении к Крыму и Турции. Два государства смогли общими силами действовать против своих врагов. Однако не всегда их действия были удачными. Так, походы князя Голицына на Крым потерпели неудачу, а крымский хан совершил ответный набег. Затем, в 1688 году хан нападал на Украину дважды, выведя в плен до 60 тысяч человек. Тем не менее, походы Голицына ознаменовали важную перемену в отношениях к Крыму, а именно нападение вместо обороны.
Последний набег крымцев на Украину произошел в январе 1769 года под предводительством крымского хана Кырым-Гирея, которого сопровождал в походе французский консул барон Тотт. Из мемуаров Тотта следует, что крымцы напали тремя армиями, одна из которых, ведомая мурзой Нуреддином, имела сорок тысяч сабель, вторая - армия под началом мурзы Калги имела шестьдесят тысяч сабель, а третья армия в сто тысяч сабель была ведома самим ханом. Кроме крымцев в набеге участвовало ногайцы, турецкие сипаи, лезгинцы и казаки-некрасовцы. По приблизительному подсчету консула, войско хана увело в полон не менее 20 тысяч человек.
Интересен факт присутствия при этом грабеже французского консула. Это является отражением более широкой антироссийской политики, характерной для европейских держав даже в наши дни. Так, когда Российской государство в XVIII веке стало энергично теснить Крым и Турцию, подняв знамя освобождения христиан из неволи, то европейские государства для поддержания «политического равновесия», стали оказывать покровительство Турции и даже спровоцировали ее начать войну против России за то, что она избавилась от вассальной зависимости от ханов и присоединила Крым в конце XVIII века. С тех пор противостояние между ведущими европейскими государствами и Российской империей перешло в политико-дипломатическую плоскость.