Еврейско-нуландовская революция фестивалит. Скоро вступление в НАТО и в ЕС

Русь и евреи. Викинги в каганате

Исторический роман. Пятьдесят третья глава 

Автор - Валерий Мясников  

Десятые годы двадцать первого века от Рождества Христова 

Игорь Вяземский откинулся на спинку сидения с подушкой в восточном киевском ресторане «Караван» на Кловском спуске. Саша, новая жена его приятеля Александра Шумова, рассказывала о том, что еврейско-нуландовская революция скоро победит и еврейско-нуландовский подвид мутировавшей еврейско-марксистской комиссарии мгновенно или почти мгновенно примут в НАТО и в ЕС. Разумеется, Александра использовала иные термины, нежели «еврейско-нуландовская революция» и «еврейско-нуландовский подвид мутировавшей еврейско-марксистской комиссарии», но Рюрикович их не использовал из-за их демагогичности.

Екатерина Родзянко также полулежала рядом с князем, положив свою голову на его левое плечо и у Игоря промелькнуло, что Саша может рассказывать что угодно, но пока на его плече лежит голова Кати он готов выслушать какой угодно трёп от кого бы то ни было. Александр Шумов сидел рядом с Сашей на другой стороне стола и тихо пил какой-то алкогольный коктейль. Какой Вяземский не знал, поскольку он был не любитель коктейлей и в них не разбирался.

- Что молчите? – закончила свой рассказ вопросом Александра.

Игорь посмотрел на Катю, его девушка слегка пожала плечами и ответила:

- Саша, мне было интересно выслушать твой рассказ, но ты ведь полька? Какое тебе дело до сказок прогибающихся перед евреями представителей властей Запада о будущем еврейско-нуландовской революции на майдане и её адептов?

Александра взяла паузу, а потом сделала свой ход:

- Да, я полька, но я живу «в Украине» (здесь и далее кавычки автора), а ты разве не «украинка»? Разве твоя фамилия не Родзянко, разве тебе не важно, что будет завтра с «Украиной»?

Екатерина улыбнулась и продолжила беседу почти мгновенно:

- Я русская, когда я говорю о русских, то я имею ввиду всех нас: малороссов, великороссов, белорусов, русин и других. И моя фамилия Родзянко - русская. Мне необходимо знать, что происходит на моей Юго-Западной Руси сегодня и что будет с ней завтра, однако при этом я точно знаю, что еврейско-нуландовская революция - это враг моей родины. И я точно знаю, что еврейско-нуландовских революционеров с майдана не возьмут в НАТО и в ЕС. Может быть, когда-нибудь единая Малая, Великая и Белая Русь после демонтажа еврейско-путинско-нуландовско-лукашенковской власти и будет в НАТО и ЕС, если пожелает, но это вопрос не сегодняшнего дня. Я так же знаю, что еврейке Нуланд и ей подобным политиканам прогибающиеся перед евреями власти США и Запада приказали ныне разводить рядовых еврейско-нуландовских революционеров на майдане, вешая им лапшу на уши.

После слов Кати за столом повисла тишина. Спустя некоторое время Александр предложил выпить. Все сделали по несколько глотков. Саша, как и Александр какого-то коктейля, а Игорь и Екатерина вина. Затем Александра всё-таки высказалась:

- Катя, ты ещё очень юна и для тебя это хорошо, и ты находишься под полным влиянием Игоря, может быть и это хорошо для вас.

После этих слов Рюрикович улыбнулся и на мгновение обнял Екатерину за плечи, а затем ответил:

- То, что Катя красива и юна, это хорошо. А что касается того, кто из нас и на кого сильнее влияет, то это спорно, что моё влияние на неё сильнее, чем её на меня.

Беседа и дальше протекала в небольшом пикировании Саши и Кати, мужчины же предпочитали молчать. Однако ближе к концу вечера Игорь высказался ещё раз:

- Саша и Саша, я не знаю многих внутренних механизмов, которые движут вами в вашей симпатии к еврейско-нуландовской революции, но мне бы хотелось предупредить вас, что она и её последствия могут обжечь вас, обжечь вас лично. Подумайте об этом.

Приятель Вяземского кинул ему головой и коротко ответил:

- Подумаем.

Жена Саши, Саша же откинулась на подушку и промолчала, слегка сжав губы и глядя в глаза Вяземскому. Приятели вскоре попрощались. Шумовы вызвали такси и поехали на Подол в квартиру, которую они не так давно купили, а Игорь и Катя пошли пешком на Николаевскую, ныне, увы, официально называющуюся в честь архитектора Владислава Городецкого, но это всё-таки лучше, чем носить имя еврея Маркса.

Екатерина жила на Николаевской в шикарной квартире её сестры, которая большую часть года вместе со своим мужем фризским бизнесменом и их сыном проводила на родине мужа в Нидерландах. Рюрикович обычно снимал гораздо более скромную квартиру где-нибудь поблизости и в последнее время Родзянко жила у него, но сейчас девушка настояла, чтобы Игорь жил вместе с ней в квартире её сестры. Аргументы Екатерины были просты, первый - настоятельная просьба сестры, чтобы она жила в её квартире и присматривала за ней, а второй Катя не афишировала, но Вяземский понимал, что девушке не особо комфортно идти одной домой и выходить из дома, когда вокруг еврейско-нуландовские революционеры. Дом, в котором была квартира сестры Екатерины оказался совсем рядом с эпицентрами еврейско-нуландовской революции. И хотя конфликтов у Родзянко с революционерами пока не было и всё шло относительно мирно, но от того, что дом оказался почти в эпицентре революции, Катя была не в восторге.

Из «Каравана» Игорь и Екатерина пошли в квартиру на Николаевскую улицу не кратчайшим путём, а делая приличный круг из-за того, что пожелали увидеть, что происходит на Крещатике и майдане, где было большинство еврейско-нуландовских революционеров. Палаточный городок жил своей жизнью. Ночью киевлян стало заметно меньше, чем днём или даже вечером, поскольку погода была довольно прохладной. Зато на Крещатике и майдане было немало революционных десантников из числа прихожан «Украинской» ГКЦ с Галичины. Некоторые из них не смотря на поздний час довольно весело отплясывали какой-то танец.

Пройдясь по Крещатику и майдану, Рюрикович и Родзянко медленно пошли к себе. Придя в квартиру и сделав себе чай с лимоном, чтобы согреться, Игорь и Катя сели в зале на диван, решив обменяться впечатлениями от увиденного. Среди прочего Вяземский сказал:

- Пожалуй нам стоит подумать о снятии квартиры чуть подальше от майдана, чем квартира твоей сестры, поскольку вполне вероятно, что здесь скоро начнётся стрельба. Не похоже, что еврейско-нуландовская революция закончится мирно.