Список 47: где реакция парламента?

В списке 47 представлены журналисты и блогеры из разных сфер. С какой целью это было сделано? И почему до сих пор нет реакции парламента?

 Прежде всего, для того, чтобы было, о чем говорить, недоумевать, спорить, чтобы при прочтении этого возникло чувство непонимания и удивления. Там, где возникают такие чувства, тема обещает быть долгоиграющей, медийно привлекательной и таким, скажем, постоянным фактором для медийной сферы.

Может быть в этом заключалась рациональность.  Возможно,  хотели, чтобы реакция была именно такой: чтобы этот список переворачивали, обсуждали, недоумевали с разных сторон, чтобы мнения об этой истории не стали какими-то однозначными и исчерпывающими. С точки зрения медийных технологий, если кто-то хочет, чтобы тема была долгоиграющей, притягивающей внимание публики, то она должна быть с изъяном. Она не может быть завершенной и однозначной. Это, если исходить из того, что список делался не в спешке, с продуманностью, в том числе, чтобы дестабилизировать медийное поле, экспертную среду. Вести какие-то постоянные споры, все время сомневаться. Такая психологическая спецоперация, учитывая, что список небезобидный. Само название «расстрельный список» является далеко небезобидным. И его задача – спровоцировать психологические нестабильность и неустойчивость всей журналистской среды, а не только тех, кто в списке. Если это действительно так, то это могло быть запущено извне. А уже потом то ли по недоразумению, или по каким-то другим причинам, это было ретранслировано в наше публичное поле. 

Может быть и другой подход. После неумелой спецоперации с Бабченко, эта история оказалась незавершенной. Вот ее надо как-то закончить, финализировать. Чтобы это завершить, и надо было создать этот список, который, возможно, делали несколько людей, довольно некомпетентных, чтобы его составить. Но, если уже готовить список, то 47 фамилиями нельзя обойтись. Нас намного больше – представителей политической журналистики, блогеров. 

Так что, либо он делался в спешке, либо присутствовал дьявольский расчет. Но результат – один. Он начал расшатывать стабильность экспертной среды и провоцирует психологическую нестабильность и, в целом, дестабилизирует медийное экспертное поле, без которого репрезентировать сегодняшнюю политику что в Украине, что в мире, просто невозможно. Поэтому, дестабилизация медийных репрезентаций политики – удар по политике, а не по самих медиа репрезентантов и представителей медийной экспертной среды.

Не думаю, что фигуранты этого списка очень рады, что они там оказались. Списки такого рода довольно тревожны и рискованны. Думаю, что фигуранты этого списка оказались в довольно неприятной и неопределенной ситуации. Что им делать? Брать охрану? Либо быть постоянно начеку, постоянно озираться? Это выводит человека из психологического равновесия. Это может спровоцировать массовую шпиономанию, паранойю. Так что, даже если были у тех, кто составляет этот список, действовать надо было по-другому, не делать его публичным. Ведь теперь в медийную среду запущен вирус разного рода фобий и параной, что, конечно, только осложнит профессиональную деятельность политических, не только, журналистов. Поэтому, те, кто это затеял, либо те, кто подхватил эту историю, втянулись и втянули журналистское медийное сообщество в дьявольскую игру.

И еще вопрос – почему парламент до сих пор ничего не предпринял? Почему молчит комитет по свободе слова? Он уже давно должен был собраться в закрытом режиме и провести совещания по этому поводу, на котором разработать стратегию. Как-то это непонятно все.