НАТО двух скоростей и тормоза Украины. Грозит ли альянсу распад?

Глава МИД Венгрии Петер Сийярто наложил вето на созыв комиссии "НАТО-Украина" в декабре. Патриоты были настолько возмущены, будто в шаге от заветной цели у них перед носом захлопнули двери

Недавно СМИ сообщили, что министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто наложил вето на созыв комиссии «НАТО-Украина» в декабре. Патриоты были настолько возмущены, будто в шаге от заветной цели у них перед носом захлопнули дверь.

Несмотря на попытки госпропаганды убедить соотечественников, что мы как никогда близки к вступлению, с подписания в 1997 году Хартии «об особом партнерстве между НАТО и Украиной», евроатлантическая интеграция так и осталась на уровне деклараций и предвыборной маниловщины. За 20 лет мы так и не получили «план действий по подготовке к членству в Альянсе» (далее – ПДПЧ), который считается официальным приглашением на полноправное членство.

Процесс активизировался после потери Крыма и части Донбасса. За это время Киев отказался от внеблокового статуса и на законодательном уровне закрепил намерение влиться в НАТО. В 2015 году Порошенко объявил о начале масштабного реформирования армии, с тем, чтобы внедрить западные военные стандарты и в 2020 году подать заявку на вступление в блок. Но даже если к тому времени мы сможем стать участником ПДПЧ, это не гарантирует моментального присоединения к военному союзу – Македония получила статус участника в 1999 году, но в НАТО все еще не принята.

Однако сворачивать с евроатлантической колеи Украина пока что не собирается, потому информационные рупоры продолжают убеждать граждан в реалистичности евростремительных перспектив.  Правда, умалчивая об их целесообразности.

Как у всякой организации, у Североатлантического альянса есть четкие критерии эффективности, главный из которых – способность обеспечить коллективную безопасность. И с этим блок испытывает все большие трудности.

Для Украины главным показателем военной мощи являются количественные показатели, по принципу: чем больше – тем лучше. Присоединение к НАТО руководство страны видит как завершающий этап разукрупнения отечественной военной машины. Но Альянс сегодня предполагает обратный подход – создание малочисленных мобильных вооруженных сил.

Развал Советского Союза позволил значительно сократить размер армий. На данный момент 29 государств-участников имеют на 40% меньше личного состава, авиации, сухопутной и военно-морской техники, чем 16 членов блока в начале 90-тых. Примерно на столько же процентов силы НАТО отстают от показателей, прописанных в 1990 году в «договоре об обычных вооружённых силах в Европе».

Украина главным врагом называет Россию. Порошенко даже предложил на уровне национального законодательства закрепить за ней статус «агрессора», обозначив конфликт на Востоке как межгосударственный. НАТО же он рассматривает как вариант противодействия «оккупанту». Однако до 2013 года страны-участницы военного союза отрабатывали и участвовали только в миротворческих миссиях и антитеррористических операциях, которые предполагали противостояние заведомо более слабому противнику.

Только в 2014 году, после аннексии Крыма и войны на Донбассе, впервые за долгое время организация провела учения по защите границ и подготовке к конвенциональной войне (друг против друга двух и более государств). И сразу открылась новая проблема – военная инфраструктура не готова к территориальной обороне. Особенно у стран Восточной Европы – плацдарма предполагаемого наступления РФ.

Любая война зависит от того, насколько эффективно работает логистика. Материальное снабжение и скорость переброски войск – вот решающие факторы во время боевых действий. По словам командующего вооруженными силами США в Европе генерал-лейтенанта Бена Ходжеса, в Европе недостаточно железнодорожных путей и вагонов, чтобы в случае экстренной ситуации доставить живую силу и технику. Доставка воздушным путем также затруднена. По расчетам стратегического исследовательского центра RAND Corporation, для развёртывания американской страйкер-бригады в полном составе (примерно 300 восьмиколесных бронемашин Stryker и 4500 человек личного состава) необходимо 684 рейса тяжелых военно-транспортных самолетов С-17. Эксперты организации отмечают, что пропускная способность восточноевропейских аэродромов – не более 6 самолетов подобного типа. При самом грубом подсчете, для переброски понадобится более 114 рейсов, а это – неделя-две, в лучшем случае. Еще одно слабое место – мосты, которые могут не выдержать танков.

Польша и страны Прибалтики настаивают на создании «военного Шенгена» и усилении присутствия Альянса на своей территории. Однако к этому не готова Германия. Будучи некогда главной боевой силой НАТО, сегодня немцы ни морально, ни технически не готовы исполнять пятую статью натовского устава о коллективной обороне. Для сравнения, в польской армии танков, артиллерии и систем залпового огня в три раза больше, чем в немецкой. Польша выделяет положенные участникам блока 2% ВВП на оборону, в то время как ФРГ – всего 1,2%. Польский президент Анджей Дуда добивается, чтобы Польша заменила Германию в качестве «реального восточного фланга альянса», о чем он неоднократно заявлял с момента прихода к власти в 2015 году.

До 2020 года Еврокомиссия пообещала выделить на оборонные нужды 1,5 млрд. евро, а также еще 90 миллионов – на военные исследования. Этой суммы с трудом бы хватило на покупку 15 истребителей F-35, так что внутри НАТО эту новость восприняли с горькой иронией. Особенно американцы, которые на 70% финансируют блок. Военные союзники США слишком сильно сократили военные бюджеты для того, чтобы не только быть способными самостоятельно защитить себя, но и прийти на помощь другим членам Альянса. Фактически, сложилась ситуация, когда Штаты превратились в ключевого гаранта европейской безопасности. Поэтому президент Дональд Трамп потребовал от Германии 375 млрд. долларов, которые она «задолжала» Североатлантическому альянсу с 2002 года, когда военные расходы немцев опустились ниже установленных 2%.

Вследствие вышеописанных проблем, члены НАТО погрязли в недоверии и взаимных претензиях друг к другу. Страны Восточной Европы призывают США к обеспечению их территориальной безопасности. Их соседи из Западной и Центральной части настаивают на сокращении военной зависимости от Пентагона. Германия и Франция обсуждают формирование автономного европейского военного альянса, без привязки к НАТО.

Впрочем, даже если военные расходы Германии достигнут требуемых показателей, это не значит, что вслед за ними вырастет военная активность Берлина в целом. Несмотря на предположение европейских лидеров, что их отношения с Соединенными Штатами окажутся стабильными, милитаристские замашки Трампа все же вызывают напряжение у Старой Европы. Чего не скажешь о Польше и Прибалтике, которые с удовольствием подыгрывают внешнеполитической агрессивности Вашингтона против Кремля.