Антикоррупционный суд и другие провалы власти

Свежеорганизованные антикоррупционные структуры пытаются нейтрализовать с помощью публичных скандалов и регулярных междоусобных войн с уже существующими

После «революции достоинства» борьба с коррупцией вышла на новый уровень. Под давлением гражданского общества и благодаря усилиям международных организаций был создан ряд новых антикоррупционных структур – НАБУ, САП, НАПК. Некоторые только предстоит создать – Государственное бюро расследований (далее – ГБР) и Антикоррупционный суд.

Основным источником злоупотреблений является сверхконцентрация полномочий. Эти ведомства были призваны разграничить их между «старыми» и «новыми» правоохранительными органами. Ключевым для этой цели является ГБР. Оно должно было отобрать следственную часть функций у ГПУ (в первую очередь), СБУ, МВД и ГФС. К его подследственности относятся «элитные» преступления – бывших президентов, всех членов правительства, министров, сотрудников правоохранительных органов и судей. При этом Госбюро сможет расследовать военные преступления, а также правонарушения НАБУ и САП.

Этот сверхмощный орган должен был заработать еще в марте 2016 года. Однако до сих пор не запущен.

Власть привыкла, что подобные учреждения стоят на ее защите, а не общества. Так исторически сложилось, что в Украине борьба с коррупцией – это еще один вид борьбы за власть. Кого «наказать» из топ политиков и чиновников решал президент. Он контролировал органы с антикоррупционными функциями – Генпрокуратуру и Службу безопасности. Это позволяло принуждать к лояльности высших должностных лиц. И под видом борьбы с коррупцией, умело пиариться на том, когда кто-то становился «крайним», если не мог или не хотел демонстрировать гаранту личную преданность.

С созданием НАБУ нынешний глава государства начал терять этот традиционный инструмент влияния. Как видно по «янтарному делу», Нацбюро действует без предварительного согласования «наверху», а так же вопреки интересам тех, кто там восседает. Оно было создано в период, когда к реформированию отечественной правоохранительной системы было приковано внимание реформаторов и западных партнеров.

Однако с момента последнего Майдана прошло достаточно времени, чтобы его «тонизирующий», «отрезвительный» эффект на власть прекратился. Преданность демократическим идеалам и европейским ценностям позабыта. Система стабилизировалась, окрепла.

Постреволюционная команда взяла под крыло устоявшиеся правоохранительные институты. В частности, путем возвращения «смотрящих». Им пытаются сохранить статус-кво, а то и расширить возможности досудебного расследования. Свежеорганизованные антикоррупционные структуры пытаются нейтрализовать с помощью публичных скандалов и регулярных междоусобных войн с уже существующими.

К тем, которые еще предстоит создать, подходят по принципу – если лишать полномочий одно из «старых» учреждений, то так, чтобы не нарушить управляемость системой в целом. Потому необходимо избежать управленческого эксцесса, допущенного с НАБУ.

Попытка установить политический контроль над ГБР была очевидна еще на уровне принятия профильного закона. Согласно Конституции, правом назначать руководителей подобного рода ведомств обладает Кабинет министров, однако вопреки этому директор Бюро будет назначаться президентом с подачи конкурсной комиссии.

Последняя, к слову, стала главной преградой на пути полноценного запуска Госбюро. Власть учла опыт избрания руководящего состава НАБУ, поэтому на сей раз к ее формированию не был допущен ни один общественник. Все девять членов комиссии тем или иным образом связаны с одной из крупнейших политических групп: пятеро – с БПП, и четверо – с Народным фронтом.

В современной мировой практике конкурс подразумевает выявление наиболее компетентных и квалифицированных претендентов, путем честной конкурентной борьбы между ними. В постмайданный период проведение конкурсов стало чуть ли не главной панацеей от коррупмированности государственной службы и признаком эффективности реформ. Нас убеждали, что они способны изменить принципы национальной кадровой политики.

В руках нашей власти конкурс стал орудием саботажа и устранения неугодных. Главной целью оказалось распределение должностей в новом антикоррупционном органе, который заберет из подчинения Юрия Луценко прокурорское следствие. Так как состав конкурсной комиссии был полностью подчинен этой цели, говорить о независимой, профессиональной и беспристрастной оценке конкурсантов не приходится. Вследствие ангажированности ее членов, в финал вышли претенденты, единственным отличием которых друг от друга является степень лояльности к руководству государства. Фактически, конкурс стал прикрытием политических договоренностей. Что подтвердил один из кандидатов – Анатолий Матиос. По его словам, он «будет или не будет председателем ГБР, если две политические фракции найдут понимание между собой»

Видимо, достичь его не удалось, так как до сих пор комиссия не выбрала директора и двух замов, необходимых для старта ГБР. Который, кстати, имеет дедлайн – 20 ноября 2017 года. В этот день наступает пятая годовщина нового Уголовно-процессуального кодекса. Согласно его положениям, подследственность ГБР приходит в действие не позже, чем через пять лет со дня вступления в силу Кодекса. После этой даты может произойти правовой коллапс: следователи прокуратуры лишатся своих полномочий, но передать их некому. Законно прокуроры смогут вести только те дела, которые были заведены до 20 ноября. После – даже если будут браться за расследование, во-первых,  сторона защиты сможет развалить дело в суде из-за несоответствия новым юридическим нормам действий стороны обвинения. Во-вторых, судьи могут отказаться рассматривать прошение прокуроров.

Кто будет дальше выполнять следственные функции прокуроров? Будут ли прокурорами приниматься сообщения и заявления о преступлениях высших чиновников, правоохранителей и судей? Не откажутся ли суды принимать у них ходатайства, если те все же решаться начать новые уголовные производства? Ответов на эти вопросы государство не дает, зато открывает перспективу парализовать функционирование судебно-прокурорского корпуса.

Впрочем, даже если за оставшийся месяц удастся назначить председателя ГБР и его заместителей, полноценную работу ведомство сможет начать не скоро. Необходимо утвердить бюджет организации, найти средства на ее финансирование, отыскать помещения. Этой же самой комиссии предстоит выбрать глав семи территориальных управлений, следственных, специальных, оперативных и прочих подразделений. Всего в штат нужно набрать полторы тысячи сотрудников.

Пробуксовка по каждому из этих пунктов – возможность оттянуть создание потенциально опасного для власти правоохранительного органа. Сформировать центральный штаб и запустить разветвленную структуру власть решится только в том случае, если будет уверена, что в ее руках – подконтрольный ей карательный меч.