Проблемы детей войны Кабмин собирается решать нестандартно

В правительстве не видят проблем с детьми Донбасса, но если появятся, то решать их планируют исключительно лозунгами

На сайте Кабмина 5 апреля 2017 года появилась утвержденная Концепция Государственной социальной программы «Национальный план действий по реализации Конвенции ООН о правах ребенка» на период до 2021 года. Документ для страны крайне важен, т.к. именно он определяет вектор движения в части обеспечения социальной защиты детей Украины на ближайшие 5 лет. В первую очередь ищу положения, касающиеся детей войны.

В первом разделе, где указаны основные насущные проблемы, лишь в предпоследнем абзаце написано: «Вооруженный конфликт в Украине негативно повлиял на жизнь детей в населенных пунктах, на территории которых осуществлялась антитеррористическая операция. Большинство из них нуждаются в медицинской, психологической, педагогической реабилитации и социальной реинтеграции». Все. Больше проблем нет!

При этом, именно из данного раздела в перечне достигнутых за предыдущий период весомых результатов узнаю, что в Украине активизировался процесс усыновления и наблюдается снижение уровня младенческой и перинатальной смертности. Правда, далее по тексту указывается об увеличении показателей смертности и заболеваемости детей, а в следующем разделе Концепции сообщается о тенденции к уменьшению количества усыновленных детей. Становится очень интересно.

В разделе «Анализ причин возникновения проблем» читаю, что перед органами государственной власти стоят насущные задания по выполнению комплексных мероприятий по созданию условий для полноценной жизни и социально-психологической реабилитации детей, пострадавших от вооруженного конфликта. То есть подразумевается, что эти комплексные мероприятия уже разработаны и утверждены? Но это ложь, прикрываемая бравадным лозунгом. Пока ничего подобного на государственном уровне нет!

В разделе «Пути и способы решения проблемы» в качестве одного из приоритетов указывается о недопущении участия детей в военных действиях и вооруженных конфликтах. Не о запрете на законодательном уровне, как того требует Комитет ООН по защите прав ребенка, а лишь о недопущении. Различие, согласитесь, существенное.

В заключении данного раздела опять звучный лозунг про обеспечение защиты прав и интересов ребенка в условиях военных действий и вооруженных конфликтов, но почему-то в ожидаемых результатах выполнения социальной программы про детей войны вовсе не вспоминается. Наверное, государство ничего не ожидает от запланированного в данном направлении процесса.

В сухом остатке: отсутствие конкретики, замалчивание многочисленных детских проблем и, как следствие, надежда только на семью, родных и близких. Государство где-то там, за пределами реальности.