Шанс реанимировать антикоррупционную политику в Украине

Разрозненность антикоррупционных органов дискредитирует государственную политику в сфере борьбы с коррупцией.

Более того, отсутствие единоначалия в антикоррупционной политике лишь порождает дополнительные точки напряженности в обществе и государстве. Эту проблему может решить реформа, целью которой должно стать создание Единого антикоррупционного центра.

Неадекватная модель антикоррупционной системы – причина неповоротливости и низкой эффективности

Несмотря на обилие антикоррупционных органов в Украине, дела в этой сфере продвигаются крайне медленно. Всевозможные рейтинги уровня коррумпированности этому яркая демонстрация. Мы уверенно «окопались» в группе самых «успешных» с конца.
Размеры коррупции приобрели такого масштаба, что уже подрывают сами основы государства. Для наглядности приведу данные, которые озвучил Артем Сытник – «коррупционный рынок» Украины оценивается в 85 млрд. грн. И это только цифры, фигурирующие в делах НАБУ. А сколько еще не охвачено, не выявлено?! Для понимания, это больше 10% государственного бюджета на 2017 год.
Причин этому масса. Это и тотальная бедность, и определенные национальные особенности, и заинтересованность в коррупционных схемах элит, и слабость институтов гражданского общества и многое другое. Но основная, по моему глубокому убеждению, в неправильности выбора модели системы антикоррупционных органов.
В мировой практике выделяют, как минимум, две основные модели антикоррупционных органов:
1. Единые многоцелевые специализированные органы, наделенные правоохранительными полномочиями и превентивными функциями;
2. Разрозненные специализированные антикоррупционные институты. Наличие отдельных органов, которые специализируются на следствии, отдельно на оперативно-розыскной деятельности, исследовательских и превентивных функциях.
С точки зрения эффективности, особенно в условиях тотальной коррумпированности, наиболее адекватной для такой страны как Украина была бы первая модель. Подобным образом работают (и работают эффективно) специализированные органы в таких странах как Сингапур, Литва, Латвия, Гонконг.
В Украине же, при создании антикоррупционной системы, остановились на второй модели. Вместо единой структуры, как, например, это сделали в свое время в том же Сингапуре, у нас сформировали минимум два основных органа (НАБУ и НАПК) и несколько вспомогательных, в том числе в структуре других правоохранительных (САП, которая, как минимум формально, подчинена Генпрокуратуре) и судебных органов (запланировано создание Специализированных антикоррупционных судов).
Хотя, например, в том же Сингапуре, в свое время, был создан единый центр (Бюро по расследованию случаев коррупции), который совместил в себе следственно-карательные и превентивное направления деятельности. Там каждый гражданин знает куда обратиться в случае выявления факта коррупции. Он точно знает кто ответственный за ситуацию с коррупцией в стране. Бюро по расследованию случаев коррупции Сингапура обладает в некотором смысле авторитарными полномочиями. Такой подход дал отличный результат. Сейчас Сингапур в числе самых не коррумпированных и успешных стран мира!
Как показала практика, выбор Украиной второй модели стал причиной того, что антикоррупционные органы превратились в неповоротливые «организмы», к тому же с существенным внутренним конфликтным потенциалом. Скандал, который разразился вокруг НАПК после срыва второго этапа э-декларирования, стал яркой тому иллюстрацией. Вдруг оказалось, что у нас в НАПК никто ни за что не отвечает, а его руководители ведут борьбу не с коррупцией, а друг с другом, при этом не забывая выписывать себе колоссальные премиальные.

Единый антикоррупционный центр – способ реанимировать антикоррупционную политику

Существование разрозненной (по второму типу) системы антикоррупционных органов, кроме низкой эффективности, создало еще и такую проблему как размытие (даже отсутствие) ответственности в государстве за антикоррупционную политику. То каким образом формируются НАБУ, НАПК, САП полностью выводит их за скобки какой-либо политической ответственности.
Что я имею ввиду. Правительство, в случае неэффективной работы, может быть отправлено в отставку. Парламент может быть распущен, Президент переизбран или ему может быть объявлен импичмент. Уволить руководителей НАБУ и НАПК, даже если они отвратительно справляются со своими обязанностями, крайне затруднительно. Т.е. мы создали антикоррупционные органы которые очень проблематично призвать даже к элементарной ответственности за низкую эффективность.
Преследуя цель формирования равноудаленных от центров политического влияния антикоррупционных органов, мы сформировали условия для безответственности. Квотность же и коллегиальность породили не качество и профессионализм, а конфликты и ангажированность.
Какой выход из сложившейся ситуации я вижу? Уже сегодня назрела необходимость реформирования антикоррупционных органов. В условиях современной Украины, тотально пронизанной взяточничеством, воровством, кумовством и т.п. нам нужна сильная вертикально выстроенная организация. Условно ее можно было бы назвать Единый антикоррупционный центр.
Это может быть реализовано двумя путями:
1. Полная перестройка антикоррупционной системы в соответствии с первой моделью. Т.е. мы объединяем НАБУ, НАПК и пр. в единый орган и встраиваем его в систему политической ответственности какой-нибудь одной ветви власти.
2. Создание Единого антикоррупционного центра как интегрального механизма системы антикоррупционной политики государства, который также должен быть встроен в систему политической ответственности одной из ветвей власти. Этот вариант не предполагает ликвидацию или слияние НАБУ, НАПК и других. Мы просто создаем интегральный орган, который реализует свой функционал в том числе с помощью уже имеющихся органов. Они входят в его состав как структурные элементы.
Единый антикоррупционный центр должен быть понятным и доступным гражданам. Они должны уметь им пользоваться (знать, как и куда обратиться), видеть в нем тот орган, который может «дать по рукам» и посадить за коррупцию любого, начиная с вороватой паспортистки в ЖЭКе и заканчивая депутатом, министром, известным бизнесменом. На определенный период времени (5-10 лет) можно даже наделить Единый антикоррупционный центр, не побоюсь этого слова, авторитарными полномочиями в сфере выявления, расследования, предупреждения и борьбы с фактами коррупции.
Этот орган должен быть максимально, насколько это возможно, независимым в своей работе. Но независимый не означает безответственный. Эффективная работа Единого антикоррупционного центра должна быть частью политической ответственности в стране. Тут мы должны решить, будет это ответственность Кабинета министров или Президента, или, возможно, Верховной Рады. У них должны быть реальные и действенные механизмы влиять на подобный центр. Иметь ситуацию, как это происходит сейчас, что нельзя кого-либо призвать к ответственности за реализацию антикоррупционной политики, недопустимо. Также нужно исключить момент коллегиальности в вопросе управления этим органом. Пример НАПК показал, что это тупиковый путь.
Наличие Единого антикоррупционного центра, по моему убеждению, позволит максимально сконцентрировать организационный, материальный, человеческий ресурс и, наконец, сделать рывок в вопросе борьбы со злом коррупции. Сегодняшняя фрагментированность делает это крайне затруднительным. Мировой успешный опыт стран подобных Украине говорит исключительно в пользу централизации и единоначалия!