Это является источником растущей тревоги среди космополитически настроенных либералов. Путин плохой, говорят они, и такими же плохими являются крайне правые европейские партии, которые теперь с ним заодно — речь идет об основанном на исламофобской политике мультиконтинентальном альянсе, который вызывает тревогу у достаточно большой части общественного мнения всего Запада.
И среди политических элит существует, в действительности, довольно прочный консенсус относительно того, что это, на самом деле, плохо. Американские военные лидеры постоянно называют Россию самой большой угрозой для возглавляемого Соединенными Штатами мирового порядка. Среди республиканцев это те люди, которые фокусируют свое внимание на национальной безопасности, и они оказывают самое сильное сопротивление Трампу, а после выборов сенаторы-республиканцы оказывают больше давления на него по вопросу о российских компьютерных «взломах», чем по другим темам. В ходе своей кампании Хиллари Клинтон явно пыталась использовать этот вопрос и заявляла о том, что Трамп будет марионеткой Путина.
Однако основная масса публики безразлично относится к международным делам, и большинство людей это, судя по всему, совершенно не беспокоит. Внешняя политика — классический вид вопросов, который не имеют значения в политике до того момента, пока не произойдет что-нибудь очень плохое, и тогда эта тема становится весьма значимой.
Лидеры в области национальной безопасности, представляющие весь политический спектр, обоснованно обеспокоены тем, что те дружеские договоренности, которые Трамп, похоже, хочет заключить с Россией, лишь переместят звенья храпового механизма, и все в итоге закончится вовлечением Соединенных Штатов в более непосредственное военное противостояние в Европе, которое мы предпочли бы не подвергать испытанию.
Вместе с тем, холодная война уже давно закончилась, и американо-российские отношения, а также подход России к Европе изменились, хотя большинство американцев этого не заметили. В данной статье предпринимается попытка ответить на самые основные ваши вопросы относительно современных американо-российских отношений, а также о том, в каком направлении они могут двигаться в эпоху Трампа.
1) Что такое Россия?
Как вы, наверное, уже видели на карте (в том числе на способной ввести в заблуждение проекции Меркатора), Россия является исключительно большой страной, которая занимает восточную треть Европы, а также всю северную часть Азии. И хотя российская нация и культура являются весьма древними, восходящими к широко признанным формам принятия православного христианства племенами восточных славян в 10-м веке, современное российское государство было создано совсем недавно, и оно возникло, с юридической точки зрения, 25 декабря 1991 года, когда произошел легальный роспуск Советского Союза.
Сам Советский Союз был федеративным государством, состоявшим из 15 союзных республик, границы которых были проведены примерно по этническим линиям. Однако важно отметить, что само это деление по этническому принципу было в высшей степени несовершенным. В стране существовали значительные меньшинства, особенно в районе Кавказских гор и в Сибири. Одновременно значительное русское меньшинство проживало в большинстве остальных 14 Советских республик, и поскольку русский язык был, по сути, самым главным языком Советского Союза, существовала значительная тенденция в направлении русификации местного населения во многих других республиках. И последнее — но не по существу: как и других случаях, процесс проведения границ не очень соответствовал лингвистическим фактам на земле. Существует таджикское меньшинство в Узбекистане, более значительное узбекское меньшинство в Таджикистане, и также узбекское и казахское меньшинства в Казахстане.
Поскольку Советский Союз с самого начала управлялся в высокой степени авторитарным режимом, сущность советского федерализма не имела большого значения в практическом отношении. Республики были административными единицами, и они, на самом деле, не были суверенными федеративными образованиями с автономной властью и реальными возможностями в том, что касается контроля центрального правительства. Однако после развала Советского Союза советский федерализм стал исключительно важным, поскольку каждая из 15 советских республик сразу же стали суверенными независимыми государствами.
Хотя современное российское государство, с юридической точки зрения, является правопреемником Российской Советской Федеративной (Социалистической) Республики, оно, во многом, является также наследником Российской Империи, существовавшей до образования Советского Союза (оба эти государства называются «Россией», и в этом хороший намек). Накануне первой мировой войны царская власть распространялась почти на всю ту территорию, которая позднее войдет в состав Советского Союза. Помимо этого, в состав Российской Империи входила современная Финляндия, а также большая часть сегодняшней Польши.
Эта древняя империя имела административное деление, однако ее составные части не соответствовали советской схеме и — что очевидно — не включали в себя «Россию» как отдельное образование, поскольку все государство в целом называлось Россией. Мировая война, русская революция, а затем гражданская война привели к потере Польши, Финляндии, Латвии, Литвы и Эстонии, а также к превращению оставшейся части империи в Советский Союз.
И Советский Союз, и Российская Империя были крупными мультиэтническими государствами, большая часть населения которых составляли русские и официальным языком которых был русский. В результате утраты европейской территории и населения СССР, на самом деле, был более русским государством, чем Российская Империя. Однако советские руководители решили создать новую, меньшую по размеру Россию внутри СССР, которая, тем не менее, продолжала оставаться крупным мультиэтническим государством.
Особенно важно то, что после прекращения правления в Советском Союзе Коммунистической партии, ее власть не была заменена на новый режим во всем Советском Союзе. Вместо этого развалилось политическое образование, и в результате сокращенная Россия стала независимым государством, окруженным бывшими Советскими республиками, которые российские чиновники стали называть «ближнем зарубежьем» и продолжают рассматривать как часть законной сферы влияния Москвы — так же, как это было в тот период, когда они находились под каблуком Российской Империи и Советской России.
2) Почему американо-российские отношения имеют такое большое значение?
Американо-российские отношения, конечно же, не всегда были плохими. Колониальная Америка имела незначительные торговые отношения с Россией, а когда началась Война за независимость США (American Revolutionary War), Россия заняла позицию «вооруженного нейтралитета», что на практике означало поддержку американской стороны и подрыв усилий Британии, направленных на ограничение американской торговли. По данным исследования Фрэнка Голдера (Frank Golder), посвященного Екатерине Великой и Американской революции, российская правительница «никогда не сомневалась в том, что полное отделение от страны-матери было единственным решением», и Екатерина постоянно предлагала свои услуги в качестве посредника для облегчения достижения соглашения на основе предоставления независимости.
Отношение к России оставалось, в основном, дружественными в первое время существования республики. Во время Гражданской войны в Америке, представлявшей собой масштабный кризис, и в тот момент, когда Британия и Франция, казалось, пытались вмешаться на стороне конфедератов, российское правительство поддержало юнионистов, а некоторые исследователи, в том числе биограф Линкольна и специалист по американо-российским отношениям Бенджамин Томас (Benjamin Platt Thomas), полагают, что Россия сыграла важную роль в сдерживании англо-французской интервенции.
Россия в то время имела весьма натянутые отношения с Британией из-за южной экспансии России, из-за ее продвижения в направлении различных элементов британской колониальной системы. Русские цари считали сильные Соединенные Штаты полезным противовесом Британии. Подобного рода соображения привели в 1867 году к продаже Аляски Соединенным Штатам. Русские пришли к выводу о том, что у них нет реальной возможности защитить Аляску от англо-канадской агрессии в случае войны с Британией, и поэтому они решили сбыть ее за некоторое количество наличных стране, которая сможет удержать ее в своих руках и не позволит Британии ее захватить.
В 20-м столетии и Россия и Соединенные Штаты улучшили свои отношения с Британией и Францией — Россия даже воевала с ними на одной стороне против Германии и Австрии в первой мировой войне. Соединенные Штаты вступили в войну на стороне союзников в 1917 году, а к этому моменту царистский режим уже перестал существовать из-за давления, вызванного неудачными действиями на военном фронте. Новые надежды России, связанные с республиканской формой правления, казалось, уничтожили главное идеологическое препятствие для дружественных американо-российских отношений, и, кроме того, обе страны были союзниками в войне.
Затем под руководством Ленина произошла Октябрьская революция, в результате которой большевистская фракция захватила власть, вывела Россию из войны и начала формулировать идеологическую концепцию, направленную, по сути, на свержение всех правительств в мире. Эта революция привела к гражданской войне, продолжавшейся после победы союзников в первой мировой войне, к войне, в ходе которой большевики боролись против различных «белых» армий и этнических сепаратистских группировок. Соединенные Штаты поддержали некоторые «белые» группировки, в том числе они направили 40-тысячный контингент вторжения в российский тихоокеанский порт Владивосток, тогда менее значительный контингент присоединился к французским, британским и итальянским войскам в арктическом порту Архангельске.
Этот эпизод не так хорошо известен на Западе, однако «белые» силы в определенный момент были довольно близки к победе, но, в конечном итоге, верх взяли большевики. Американские войска были выведены из России к 1920 году, а администрации Гувера отказывались признать большевистский режим. Только в первый год президентского срока Франклина Рузвельта Соединенные Штаты установили дипломатические отношения с СССР. Через несколько лет началась Вторая мировая война, сделавшая Соединенные Штаты и Советский Союз союзниками, однако после окончания войны они превратились в яростных соперников, и так было во время продолжавшейся несколько десятилетий холодной войны, ареной которой стал весь мир. Сама холодная война, как принято считать, закончилась в период с 1989 года по 1991 год, когда перестали существовать коммунистические режимы в Восточной Европе. Однако холодная войны была многогранным конфликтом, и, с российской точки зрения, Соединенные Штаты, по сути, не перестали ее вести и продолжили политику отбрасывания российского влияния уже после того, как Россия отказалась от мечты, связанной с глобальной коммунистической революцией.
3) Так о чем конкретно идет спор?
Полезно будет вернуться назад в 1990-е годы, когда президентом Соединенных Штатов был Билл Клинтон, а президентом России — Борис Ельцин.
Россия была исключительно слаба в тот момент, а ее экономика страдала от наследия коммунизма, а также от некоторых неудачно осуществленных программ приватизации и глобального обвала цен на нефть. Варшавский договор — военный альянс, державший Восточную Европу под советским контролем, — был распущен. Однако НАТО, его соперник в период холодной войны, организация, созданная в 1948 году с очевидной целью противодействия советскому влиянию, не была распущена. Наоборот, этот альянс расширился, и его новыми членами стали Польша, Венгрия и Чешская Республика, и, кроме того, проводились переговоры о вступлении других посткоммунистических стран в этот клуб.
Соединенные Штаты дважды применили военную силу против Сербии, традиционного союзника России — первый раз это произошло в связи с поведением Сербии в гражданской войне в Боснии, а во второй раз из-за ее отношения к албанским сепаратистам в Косово. При Джордже Буше-младшем НАТО еще больше расширилась, включив в свой состав Словакию, Румынию, Болгарию, а также — что было более провокационным шагом — бывшие советские республики Латвию, Литву и Эстонию.
Одновременно Россия смогла в значительной мере восстановить свою силу. Новый президент Владимир Путин начал процесс создания политической системы, которая была авторитарной, однако включала в себя, в определенной мере, дееспособные и функционирующие государственные институты, отсутствовавшие при Ельцине. Цены на нефть, в целом, были высокими, и российская экономика восстановилась, превратившись в экспортера природных ресурсов. В то же время вторжение Соединенные Штатов в Ирак в значительной степени подорвало международный престиж Америки и вызвало разногласия среди западных союзников.
Как заметил Леон Арон (Leon Aron), руководящий изучением России в консервативном Американском институте предпринимательства (American Enterprise Institute), путинизм в своей основе является реакцией на этот опыт. Путинская повестка и политическая привлекательность основаны на «том, что продемократические революции конца 1980-х годов и начала 1990-х годов предпочитали не замечать, то есть на глубокой травме, вызванной потерей исключительного статуса этой страны и миссии, в которую верили миллионы россиян». Путин и многие другие россияне, которые вполне были довольны развалом коммунизма, оставались, тем не менее, советскими, а затем и российскими патриотами, и их огорчало утрата Москвой своего глобального влияния при Горбачеве и Ельцине. Повестка Путина, если говорить в глобальном аспекте, состоит в восстановлении влияния России на мировой арене.
Это стало причиной втягивания России в два резких конфликта с администрацией Обамы. Один из них связан с Украиной, где прозападное правительство в 2014 году стало причиной захвата Россией некоторых частей этой страны с более сильными лингвистическими и культурными связями с Россией. А другой — с Сирией, где Россия осенью прошлого года разместила свои истребители и ударные вертолеты для того, чтобы помочь сирийскому режиму отразить наступление повстанческих сил. Кроме того, Россия вынуждена была провести целый ряд информационных операций — речь идет о вещании на иностранных языках, о пропагандистских веб-сайтах, хакерстве и т.д., — направленных на разрушение политического консенсуса на Западе относительно расширения НАТО и противодействия российской экспансии.
4) Насколько сильна Россия?
Путинская Россия — это значительно более сильная страна, чем ее версия ельцинского периода, однако она далека от того, чтобы быть равной Соединенным Штатам. Обама указал на это во время своей последней пресс-конференции. По его словам, Россия как страна менее значима, это более слабая страна, она не производит ничего из того, что другие хотели бы купить, за исключением нефти, природного газа и оружия. Они не делают инноваций».
Именно этот аргумент Обама со временем привык приводить, споря с ястребами в Республиканской партии еще до появления Трампа, и делал он это, пытаясь таким образом бороться с излишним алармизмом. И это, в известной мере, правильно.
Россия больше Соединенных Штатов по территории, однако ее население составляет меньше половины населения Америки. Что касается объема экономики, то ВВП России немного меньше ВВП Кореи и немного больше ВВП Австралии. Если учитывать прожиточный минимум, то здесь у России лучше показатели, и она находится между Германией и Бразилией. Однако по всем параметрам она в настоящий момент слишком слаба и бедна для того, чтобы доминировать в Европе, не говоря уже о том, чтобы держать в благоговейном страхе Соединенные Штаты.
Хотя критика Обамы экономики России и является верной, ее экономика, на самом деле, демонстрирует некоторую силу в том, что касается ее рыночной структуры. Типичная развитая экономика в определенной степени зависит от хороших отношений с другими важными странами, и нужно это для того, чтобы работали цепочки поставок, а рынки оставались открытыми. Разрыв американо-китайских отношений, к примеру, был бы разрушительным для крупных компаний в обеих странах. Поскольку Россия в основном продает только однородные товары на большом глобальном рынке, то у нее больше возможности относиться с презрением к общественному мнению, и некоторые сомнительные режимы, в том числе в Саудовской Аравии, в Иране и в других странах, также пользуются этим. У России имеются также внешние атрибуты статуса великой державы, включая постоянное место в Совете Безопасности ООН, современную космическую программу и, конечно же, большой ядерный арсенал.
Ничто из этого не наделяет Россию сравнимой с Соединенными Штатами силой, но это, тем не менее, означает следующее: трудно помешать России повсеместно использовать свое влияние. Россия может наложить вето на резолюции ООН, она относительно защищена от экономического давления и она не может быть непосредственно атаковала без риска последующей катастрофы.
5) Вот мы уже и продвинулись вперед на 2 тысячи слов, а как теперь насчет песни для того, чтобы сбросить напряжение?
Россия давно известна своим вкладом в глобальную высокую культуру, особенно в том, что касается писателей и классических композиторов. Но когда я жил в Нижнем Новгороде летом 1998 года, самым большим хитом там была «Песенка» (Ля-ля-ля) группы «Руки вверх».
Это был особенно низкий пункт для России в течение этого достаточно мрачного десятилетия — в то время правительство Ельцина объявило дефолт по внешним долгам, что привело к обвалу курса рубля. Инфляция достигала 87%, несколько банков рухнули, а Ельцин и либеральные реформисты, занимавшие главенствующее положение среди высокопоставленных политиков в середине 1990-х годов, лишились политической поддержки, которую в последующие годы им так и не удалось восстановить.
Спустя пару лет немецкая группа ATC сделала кавер-версию этой песни на английском языке, после чего эта малоизвестная мелодия стала международным мега-хитом. Считайте это метафорой комбинации внутренней силы и внешнего унижения, которое испытала Россия в последние годы правления Ельцина.
6) Что сделала Россия для того, чтобы помочь Трампу победить, и почему она это сделала?
Американское разведывательное сообщество — при отсутствии очевидных возражений со стороны иностранных разведывательных служб — считает весьма вероятным то, что российское правительство стояло за хакерскими атаками на Национальный комитет Демократической партии и на главу избирательного штаба Клинтон Джона Подесту (John Podesta), что привело к публикации внутренней электронной переписки на портале Wikileaks. Существуют внутренние разногласия по поводу того, в какой мере публикация этих документов была направлена на оказание помощи Трампу во время выборов, или, если говорить более обобщенно, на распространение хаоса и/или дискредитацию Хиллари Клинтон.
Ясно одно: с самого начала президентской кампании — задолго до того, как по обе стороны Атлантики избрание Трампа стали считать реальной возможностью — российский внешнеполитический истеблишмент был весьма встревожен поведением Клинтон.
Федор Лукьянов, председатель президиума «Совета по внешней и оборонной политике» — полуофициальной организации в Москве, — еще в 2015 году сказал об этом в беседе с корреспондентом Vox, рассуждая с точки зрения российского руководства. «Хиллари — это худший вариант из всех претендентов на пост президента, возможно, даже хуже любого республиканца». Лукьянов полагал, что Клинтон будет проводить еще более «ястребиную» политику в отношении России, чем Обама, и он сослался на ее подготовку к тому, чтобы оставить пост госсекретаря в администрации Обамы, и на то, что она «сделала пару заявлений уже без оглядки на дипломатичность. Заявления относительно России, относительно ресоветизации постсоветского пространства, а также по поводу Путина продемонстрировали ее истинные чувства».
И, на самом деле, в ходе своей предвыборной кампании Клинтон подтвердила наличие подобных чувств и призвала к увеличению поддержки со стороны Соединенных Штатов борющихся с Асадом повстанцев в Сирии.
Все это дало России достаточно оснований для того, чтобы не любить Клинтон, а также для того, чтобы попытаться нанести ей ущерб или поставить ее в затруднительное положение. Однако почти все люди, вовлеченные в политику со стороны Республиканской партии, в течение многих лет подвергали резкой критике Обаму, они говорили, что его позиция в отношении России слишком слабая и призывали его к более активному вмешательству в Сирии, к тому, чтобы предоставить больше оружия украинскому правительству и даже к дальнейшему расширению НАТО. Все это давало России мало оснований для того, чтобы рассуждать о вмешательстве и поддержке какой-то одной партии, и так продолжалось до того момента, пока не произошло потрясение и на сцене не появился Трамп, предложивший целый ряд дружественных в отношении России точек зрения. Россия в течение многих лет добивается расположения различных правых популистских движений в Европе — французского Национального фронта, итальянского «Движения пяти звезд», Австрийской партии свободы и т.д., — и поэтому добавление Трампа в эту конюшню не является чем-то из ряда вон выходящим.
7) Почему Трампу нравится Путин?
Первоначальные заявления Дональда Трампа с похвалой в адрес Владимира Путина рассматривались многими как своего рода ошибка в ходе избирательной кампании. В 2014 году в рядах республиканцев было принято хвалить Путина, и это было способом критики Обамы, поскольку эти люди говорили о том, что американского президента обманули или перехитрили.
«Путин играет в шахматы, — заявил республиканец из штата Мичиган и (бывший) глава специального Комитета по разведке Палаты представителей Майк Роджерс (Mike Rogers), — а мы, на мой взгляд, играем в шарики». А сенатор-республиканец Джон Маккейн из штата Аризона сказал, что Путин «полностью переиграл нас» на Украине, сравнив при этом его хитроумное лидерство с «наивностью» Обамы.
У Трампа не было особых реальных позиций в американском консервативном движении, и, как подчеркивает Дара Линд (Dara Lind), он часто спотыкался во время своей кампании, пытаясь использовать соответствующий партийный жаргон. Часто Трамп просто «пытался выразить традиционные консервативные взгляды», но вместо этого «говорил то, что многие американцы считают грубым и экстремальным».
Со временем заявления Трампа и его действия по поводу политики в отношении России стали слишком интенсивными и частыми для того, чтобы от них можно было просто так отмахнуться. В частности, он поддержал российскую интервенцию в Сирии, его команда изменила платформу Республиканской партии для того, чтобы перестать призывать к поставкам вооружений украинскому правительству, он поставил под сомнение американские обязательства в отношении к НАТО, не согласился с данными разведывательного сообщества о российских хакерах, а также выразил надежду на улучшение американо-российских отношений.
Многие либералы видят в этом, по сути, свидетельство авторитарных тенденций Трампа, признаки естественной близости между будущим диктатором и уже существующим. Другие предпочитают смотреть на это с конспирологической точки зрения и полагают, что Трамп получает деньги от Кремля или его шантажируют, используя для этого какой-нибудь kompromat.
Подобные варианты возможны, но следует подчеркнуть, что русофилия не является специфическим феноменом Трампа — он разделяет его вместе с настроенными против иммиграции популистами в разных частях Запада, предлагая фундаментальное «заземление» в идеологии. Питер Бейнарт (Peter Beinart) полагает, что именно по этой линии проходит раздел между «идеологическими» и «цивилизационными» консерваторами. Говоря менее вежливо, Трампа сближает как с Путиным, так и с европейскими крайне правыми лидерами то, что они не особенно любят мусульман.
Подобные чувства, разумеется, уже давно присутствуют у простых представителей избирательной базы Республиканской партии, и своего рода ленивый сплав в виде единственного и понятного исламского врага помогает объяснить, каким образом вторжение в Ирак преподносилось публике. Однако официальная идеология консервативного движения довольно сильно отличается от этого. Джордж Буш-младший изо всех сил старался в своей риторике отделить «Аль-Каиду» (запрещена в России, ред.) от исламского мейнстрима, тогда как Трамп и представители правых, имеющие такие же взгляды, «описывают ислам как враждебную силу, а также подозревают обычных мусульман в проявлении симпатии по отношению к джихадистам до того момента, пока не будет доказано обратное».
В России имеется значительное мусульманское меньшинство, которое составляет 10% от всего населения страны и продолжает увеличиваться. Как уточнил Денис Соколов (Denis Sokolov) из Вильсоновского центра (Wilson Center), оно является объектом довольно суровых репрессий. Частично они связаны с законными действия, направленными против терроризма и экстремистского насилия, но в значительной степени они представляют собой механизм социального контроля, реализуемого в рамках более широкого контекста путинских репрессий в отношении гражданского общества. Исламские группировки, будь то в самой России или в связанных с Россией бывших Советских республиках Центральной Азии, либо пользуются поддержкой государства, либо подвергаются там осуждению как террористы.
Какие бы еще вещи ни сближали Трампа и Путина, важно понимать, что существует элемент общей идеологической концепции, основанный на исламофобской политике, который и связывает трампизм, путинизм и многие другие европейские популистские движения.
8) Не является ли лицемерием жаловаться по поводу вмешательства России?
Соединенные Штаты, несомненно, имеют свой довольно приличный послужной список вмешательства в политику иностранных государств, и иногда дело даже доходило до прямого подстрекательства к государственному перевороту, направленному против лишившихся расположения иностранных лидеров.
Прямым аналогом нынешнего поведения России, как отметил в октябре Ишан Тарур (Ishaan Tharoor), можно считать американские попытки, направленные на то, чтобы не допустить победы левых коалиций на выборах в странах Западной Европы — в первую очередь в Италии — в конце 1940-х годов.
В конце 1940-х годов созданное как раз в то время ЦРУ получило первоначальные навыки работы в Западной Европе, оттесняя с политической арены наиболее влиятельные левые партии этого континента и профсоюзы. В 1948 году Соединенные Штаты поддержали центристских христианских демократов в Италии и помогли обеспечить им победу над левой коалицией, главную роль в которой играла одна из наиболее влиятельных коммунистических партий в Европе. Оперативники ЦРУ передали миллионы долларов своим итальянским союзникам, а также помогли организовать то, что можно назвать беспрецедентной подпольной пропагандистской кампанией — она включала в себя фабрикацию документов для дискредитации коммунистических лидеров с помощью придуманных скандалов сексуального характера, проведение кампании по массовой рассылке писем американцев итальянского происхождения своим (бывшим) соотечественникам, а также распространение истерии по поводу захвата русскими Католической церкви и подрыва ее слияния. «У нас были мешки с деньгами, которые мы доставляли определенным политикам для оплаты их политических расходов, затрат на проведение избирательных кампаний, изготовление плакатов, памфлетов», — вспоминает Марк Уайатт (F. Mark Wyatt), сотрудник ЦРУ, руководивший этой операцией, и позднее он в течение двух с половиной десятилетий оказывал прямую поддержку христианским демократам.
Сегодня американские политические интервенции, как правило, проводятся неброско и более транспарентно — они осуществляются через такие организации как Национальный фонд поддержки демократии (National Endowment for Democracy) и Агентство по международному развитию США (US Agency for International Development). А официальной целью называется поддержка демократии и демократических институтов, а не какой-то конкретной политической партии или стороны.
Однако проводимая в настоящее время линия может быть размытой. Как отметил Джоэл Бринкли (Joel Brinkley) в 2004 году в газете New York Times, «российские лидеры, многие украинцы и даже некоторые члены Конгресса спрашивают: а не были ли 58 миллионов долларов, предоставленных Соединенными Штатами за последние два года Украине, направлены, на самом деле, на то, чтобы отстранить от власти существующее там правительство?» Конечно, с точки зрения России, революция роз в 2003 году в бывшей Советской Республике Грузии и оранжевая революция в 2004 году на Украине, свергнувшие пророссийских лидеров и приведшие к власти пронатовских и прозападных лидеров, пользовались поддержкой Соединенных Штатов.
Справедливо и то, что Путин лично обвинил Хиллари Клинтон в подстрекательстве антиправительственных протестов после парламентских выборов в России в 2011 году.
Нынешние авторитарные режимы, как правило, регулярно проводят выборы, частично это делается для того, чтобы получить для себя ту легитимность, которую предоставляет электоральная политика. Это означает, что оппозиционная политика часто организована вокруг выборов (в отличие, скажем, от насильственных революций) и протестных движений, возникающих после периода выборов. Поскольку Россия, действительно, является авторитарным государством и имеет союзнические отношения с авторитарными режимами в соседних государствах, представляется невозможным провести разграничительную линию между «вмешательством в иностранные выборы» со стороны Соединенных Штатов и поддержкой Соединенными Штатами «демократических институтов и прав человека» за границей.
Нет необходимости принимать за чистую монету российский нарратив для того, чтобы увидеть следующее — на практике американская внешняя политика всегда смешивает геополитические и гуманитарные интересы. Протесты против сирийского режима рассматриваются иначе, чем протесты против режима в Бахрейне, поскольку Соединенные Штаты имеют различные отношения с указанными режимами. Американские попытки, направленные на поддержку демократии в посткоммунистической Европе, являются искренними. Однако это не означает, что они не являются частью согласованных усилий, направленных на встраивание этих стран в архитектуру безопасности и экономическую архитектуру НАТО/Евросоюза, экспансия которых выгодна Вашингтону и ущемляет интересы Москвы.
Попытки России повысить шансы на успех популистских политиков, разрушающих существующий во внешней политике Запада консенсус, не является точным зеркальным отражением подхода Соединенных Штатов к Восточной Европе, и телекомпания Russia Today не является тем же, что «Голос Америки» или Би-Би-Си, но здесь, по крайней мере, присутствует семейное сходство.
9) Как может выглядеть американо-российский альянс?
Трамп, на самом деле, пока еще не изложил основы своей концепции политики Соединенных Штатов в отношении России и ограничился всего лишь расплывчатыми замечаниями о том, что «это будет, действительно, прекрасно», если Соединенные Штаты и Россия смогут поладить. Однако Рекс Тиллерсон (Rex Tillerson), которого Трамп предлагает на должность госсекретаря, является официальным кавалером путинского ордена Дружбы народов, а в качестве главы компании Exxon Mobil он активно лоббировал вопрос о снятии американских санкций в отношении России.
Тиллерсон персонально получит огромную выгоду, если Соединенные Штаты пойдут на односторонние уступки на этом фронте. Трамп тоже, кажется, склонен прекратить поддержку Соединенными Штатами повстанцев в Сирии, выступающих против существующего там режима.
С точки зрения американского истеблишмента в области национальной безопасности, большая проблема с подобными идеями состоит в том, что в обмен на односторонние уступки со стороны Соединенных Штатов Россия ничем не пожертвует. Верно то, что прекращение санкций в отношении России будет выгодно некоторым американским банкам и компаниям, занимающимся добычей ископаемого топлива, которые смогут сделать больше денег, если вернутся к тому, чтобы делать бизнес с Путиным. Однако американские военные чиновники и дипломаты будут выступать в поддержку дальнейших агрессивных шагов в Восточной Европе, в том числе в отношении таких стран как Эстония и Польша, которых мы обязаны защищать в соответствии со Статьей 5 Североатлантического договора.
Трамп намекнул в прошлом на то, что он может не захотеть выполнять американские обязательства в этом отношении, и, вероятно, его не беспокоят возможные неблагоприятные последствия умиротворения на Украине. Однако довольно сложно представить, как именно может выглядеть американо-российское партнерство. Широкая антиисламская коалиция имеет определенное количество эмоционального и идеологического смысла, однако она лишена ясного практического вывода. Трамп обещал, например, проводить жесткую политику в отношении Ирана, который является ключевым партнером России в гражданской войне в Сирии. И если Трамп поможет Асаду одержать решительную победу в Сирии, формирования «Хезболлы», участвующие в настоящее время в этой войне, получат возможность вернуться в Ливан и возобновить конфликт с Израилем.
Если говорить о более фундаментальных вопросах, то следует сказать, что Путин явно хочет добиться уступок от Соединенных Штатов, однако продолжительное партнерство, возможно, противоречит его целям.
И Буш, и Обама в начале своего президентства хотели улучшить отношения с Россией, но в результате они приходили к выводу о том, что во многих важных вещах Путин не желает улучшения отношений. Сделать Россию вновь великой означает пытаться восстановить ее до почти равной позиции с Соединенными Штатами, существовавшей в разгар холодной войны. Но пока Россия остается явно менее значительной, более бедной и более слабой страной, чем Соединенные Штаты — а все это в значительной мере соответствует действительности, — партнерство будет основано на неравных условиях, и в некоторых важных аспектах оно будет подрывать цели российской внешней политики.