Предновогодние посиделки на Майдане Конго. Часть вторая

Вторая часть получилась больше политической. Но что делать – в такой стране живем.

Первую часть читайте здесь 

- Вас не было под Лукьяновским СИЗО на дне рождении Юли Тимошенко, хотя в анонсах концерта группа ТНМК значилась. Побоялись?...

Фагот – Мне звонил Олесь Доний, звал, но я не смог, потому, что как раз в этот день не был в Киеве. Как не крути, Юля боец, и как любой боец, вызывает огромную долю уважения. Я ее поздравил на своей странице в facebook. Мы когда-то ездили вместе в туре и прониклись симпатией к этому человеку. Я всегда высказываю свое мнение и не заморачиваюсь, надо это делать или нет.

- Скажи, а очень многих испугал арест Юли Тимошенко?

Фагот - Мы все прекрасно понимаем, что если посадили Юлю, то это яркий маячок того, что в этой стране, если ты еще не сидишь, это не значит, что ты не виновен, просто это недоработки органов. Если можно посадить Юлю, так красиво все преподав, то можно посадить любого. Они тем самым говорят – Мы серьезно пришли. У нас есть офигенный северный сосед, с которого мы будем брать пример.

- Тебе не кажется, что арест Юли Тимошенко это больше сведение личных счетов?

Фагот - Знаешь, чем отличается элита от богемы? Есть такая злая шутка из детства, чем отличается богема от элиты – элита моется. Вот они уже нормально вымытые ребята. Мое твердое убеждение, что для них наша страна - это ЗАО. Одна большая фирма, где они все считают, сколько и как здесь могут заработать.

- А тех, кто не входит в это ЗАО, они попросту крышуют? Так получается?

Фоззи – А знаешь, откуда взялось понятие «крыша»? Я сейчас, как раз изучаю этот вопрос.

- В связи с чем изучаешь?

Фоззи - Я пишу третью книгу.

- О чем книга?

Фоззи - О наперсточниках. «Крыша» это термин наперсточников. Становиться «крышей» это значит накрывать от посторонних. Есть «станок», это нижний, который работает, крутит колпаки, а верховые это те, кто стоит вокруг и изображает игроков, тем самым заманивая лоха. Стать «крышей» это значит наклониться над «станком», чтобы окружающие что-то не видели.

- Почему решил писать про наперсточников?

Фоззи – Это яркая тема.

Фагот – Фоз просто любит ностальгировать по 90-м. Первые его две книги были про Харьков 90-х. Сейчас продолжает тему.

- Так это будет книга про наперсточников в Харькове?

Фоззи – Нет, это уже про Крым. Он славен наперсточниками со всей страны. В том числе там было много наперсточников и из Харькова. Рекорд наперсточников в 1988 году составлял сто шестьдесят девять тысяч рублей за день. Ты представляешь, как могло крышу сносить от такого количества денег? Мне сейчас надо в Харькове взять интервью у одного бывшего наперсточника. Киевских я уже записал.

- А легко брать у них интервью? Ведь вряд ли это откровенные и общительные люди…

Фоззи - Тот, с которым я проводил интервью теперь киноактер и режиссер, да к тому же еще и преподаватель. Поэтому он очень даже открыт.

- Возвращаясь к аресту Юли Тимошенко, вы не боитесь высказывать свою позицию в стране, где, как вы сами же говорите, могут посадить кого угодно?

Фагот – Тебе честно сказать? Да, я опасаюсь. Я прекрасно понимаю, что власть дает понять – Ребята говорите, говорите, но не заговаривайтесь. Но, тем не менее, я понимаю, что если я замолчу, то мне же будет хуже от того что я молчу. Это уже внутренний диалог с самим собой. Я вижу, что меня не устраивает в построении определенными людьми этой страны, и я об этом говорю. Потому, что мне бы хотелось, чтобы эти люди все-таки думали больше о стране, как о Cтране. А не, как о своем бизнесе. Любая страна, которая живет под авторитарным режимом, не думает о культуре…

Фоззи – Чувак, в странах с авторитарным режимом как раз о культуре думали. Советская власть вкладывала в культуру достаточно много.

Фагот – Нет, нет, есть разница, думать о культуре, которая выгодна власти, или думать глобально о развитии культуры как таковой. Никакой тоталитарный режим никогда не отпускал думающих людей в свободное плаванье. Наоборот, пытался их зажимать в тиски и контролировать.

- Вот-вот. Как раз недавно Партия Регионов пыталась продавить закон про 25-процентную квоту украинской музыки, что характерно, в украинском эфире…

Фоззи – А еще у них появился проект закона о гастрольной деятельности.

- Это тот, который призван ограбить музыкантов?

Фагот – Не только музыкантов, но и промоутеров. Смотри, если ты хочешь сходить на концерт, ты должна купить билет. Но в стране и так отвратительная экономическая ситуация, и у людей не так много денег на билеты. А они хотят сделать еще хуже. Потому, что промоутерам, которые  организовывают концерты, будет еще сложнее. Потому что билеты могут подорожать. Хотя, если говорить о больших музыкантах, то у нас и так самые дорогие билеты в Европе. Я сравнивал цены на билеты Depeche Mode в Европе и у нас - огромнейшая разница. Прикинь, здесь в два раза дороже, чем в Барселоне. А этот закон еще больше усложнит схему. Они, вначале, обрезали бюджет у чернобыльцев, у льготников, у пенсионеров. Теперь добрались до музыкантов. Закон  напрямую музыкантов не касается, но он касается промоутеров. А тем самым и музыкантов, и всех, кто ходит на концерты.

- А в чем суть?

Закон еще не работает, а мне уже в день нашего сольника в Crystal hall, в десять утра, позвонили из налоговой – У вас сегодня концерт. Почему вы не заплатили три недели назад налоги? Я говорю – Какие налоги?... Понимаешь, по этому, еще не работающему закону, за три недели до запланированного концерта ты должен заплатить пять процентов от максимального дохода с концертного зала. То есть, грубо говоря, ты проводишь концерт во Дворце Спорта. Он вмещает десять тысяч человек. За три недели до концерта ты должен заплатить пять процентов от десяти тысяч билетов. Это при том, что никто не знает, сколько придет людей. Может, будет аншлаг, а может прийти три человека. Это уже даже не грабеж.  Это мне напоминает анекдоты времен Кучмы. Только тогда, оказывается, еще все было хорошо. Анекдот такой: Собрались Буш, Ширак и Кучма. Буш говорит – я знаю, что налогоплательщик зарабатывает сто долларов, я ему говорю, отдай пятьдесят. Не знаю, как он на остальные пятьдесят выживает. Ширак говорит – я знаю, что он зарабатывает сто евро, я ему говорю, отдай семьдесят. Не понимаю, как он на оставшиеся тридцать выживает. Кучма говорит – а я знаю, что он сто гривен зарабатывает, и говорю -  отдай сто пятьдесят. И не пойму, откуда он еще полтинник берет…

- Помимо этого у нас еще и в интернете хотят ввести цензуру.

Фагот – Это отдельная тема. Это пахнет Советским Союзом. Такое ощущение, что они боятся любого мнения, которое они не смогут проконтролировать. Издавая все эти законы, они пытаются закрутить гайки в любом месте, чтобы хоть как-то влиять на мыслящее население страны. Последнее время, когда я разговариваю с народом, куча людей понимает, что отсюда надо валить.

- Так какой выход? Валить? Или уходить в подвалы? Или играть подпольные квартирники?

Фагот – Именно поэтому мы сейчас говорим, а не молчим. Хотя я понимаю, что сильно ситуацию это и не изменит. Но, не получается только у того, кто не пытается даже попробовать. Мы пытаемся пробовать, пытаемся говорить об этом, и пытаемся до них же это все донести. Они не понимают, что они себе сами яму роют. Но в итоге все равно поймут, что их ненавидят. Зачем так портить себе карму?

- Может они считают, что боятся, значит любят…

Фагот – Понимаешь, в чем фишка… Терпение у народа есть, но оно не безгранично. Все прекрасно помнят, что в средние века ворам попросту отрубали руки. Потому, что скапливается у народа, о чем говорят, у меня ощущение, что народ уже начал точить топоры. И в итоге кому-то из этих красавцев, которые принимают все эти воровские законы, народ отрубит руку, а скорее всего, две… Ты знаешь, что у нас сейчас регулярная армия в стране в четыре или пять раз меньше армии МВД? О чем это говорит? О том, что власть не собирается защищать территориальную целостность страны. Власть собирается воевать внутри страны, с народом. Все это лежит на поверхности. И все думающие люди говорят об этом. Я очень жалею, что Америка и Европа переключились на арабский мир, и отвернулись от нас. В какой-то момент они попытались нам помочь, но, благодаря некоторым политическим деятелям, мы все это благополучно проср…и и теперь выгребаем сами.

- Да, во время Оранжевой революции Европа в нас поверила. Раз уж мы вспомнили про Оранжевую революцию, как Харьков реагировал на вас, когда вы участвовали в Оранжевой революции?

Фагот – Постоянно грызлись со всеми. Это было очень напряженное время. Но, мы чувствовали, что это правильный путь. Моя мама была одна из огромного девятиэтажного дома на моей стороне. Ну, за что боролись, на то и напоролись. Люди, которые тогда не понимали, к чему это все может привести, теперь ощущают это на своем кармане.

- После Оранжевой революции многие разочаровались и в оранжевой власти.

Фагот – А как можно было в ней не разочароваться?

Фоззи – Ющенко - это футболист, который вел в первом тайме 3:0, а во втором пропустил десять мячей, плюнул в судью, переругался с болельщиками, послал нафиг бокового судью, залез в карман тренеру, а потом еще обижается и кричит, что он выглядел лучше.

- На дне рождении у Юли Тимошенко под СИЗО было порядка семи тысяч человек. Как вы считаете, народ готов к новому Майдану? Если готов, то за кем готов пойти?

Фоззи – Вот весь вопрос именно в том, что непонятно за кем. Всем понятно, что политика это серпентарий. Умные оппоненты подталкивают нас – Не лезь туда, там все равно все одинаковые. Но, всех одинаковых не бывает. Это процесс эволюции. С точки зрения эволюции очень хорошо, что политическая ситуация сейчас именно такая. Мне кажется, очень большое количество людей сейчас лишится иллюзий. Другое дело, какой ценой? С точки зрения истории, это очень прикольно.

Фагот – Да, но, если у нас проанализировать кучу разных исторических моментов развития Украины, то у меня такое впечатление, что тут какая-то заколдованная ситуация. Московское княжество изначально было подчинено Киеву. А потом оно в какой-то момент оборзело. Теперь они нам рассказывают, что мы окраина. Всегда какие-то процессы по устаканиванию Украины, как страны напарывались на, то, что кто-то, кто был заинтересован в этой территории, разделял и властвовал. Главное было на этой территории перессорить между собой какие-то сильные элементы. Есть красивая история про татаро-монгольское иго. Да, были какие-то набеги, но войны, как таковой, по большому счету и не было.

- История вообще понятие относительное.

Фагот – То, что пишут ее победители, это еще одна отдельная тема.

- Возвращаясь к настоящему времени, вы за кого-то будете выступать в предвыборной кампании следующего года?

Фагот - Мы возвращаемся к вопросу за кем идти. Когда народ не доволен, он готов идти за кем-то. Но, надо понимать за кем идти. И нужна очень серьезная поддержка. Сейчас не война семнадцатого года, когда можно было во время заварушек пересидеть на съемных квартирах и договориться о каких-то митингах. Сейчас информационные технологии настолько пошли вперед, что я уверен - они сейчас знают, что мы с тобой сидим и разговариваем.

- Когда общество недовольно, им легче манипулировать.

Фоззи – Всегда в традициях украинского государства, последние пару веков, было недоверие. Нет единого предмета для обожания. Это наша главная разница с нашим северным соседом - у нас нет привычки кого-то обожать. В случае с Ющенко, как раз был вариант, когда люди открылись. Поверили и забыли, что у нас есть выслуга лет, которая нам говорит, что не надо их любить, потому что их любить не за что. Мне кажется, сейчас любви не будет. Будет просто исключение наиболее плохих вариантов. Возвращаясь к эволюции, да, это болезненные ощущения, но они важны в эволюционном плане.

- Ты мне напоминаешь высказывание одного мудреца – самое худшее пожелание своему врагу - жить во времена перемен.

Фоззи – Есть другая цитата – Если долго сидеть на берегу реки, мимо проплывут трупы твоих врагов.

- Вот интересно. Вы оба харьковчане. Харьков не самый украиноязычный город. Вы что, изначально осознавали себя украинцами, говорили по-украински, думали по-украински?

Фагот – Конечно нет. Просто в какой-то момент начинаешь это чувствовать. Начинаешь чувствовать, что это правильный путь. Быть частью российского имперского стада не хочется. Нас тянут обратно в эту империю. И мы в какой-то момент почувствовали, что нам это не нужно. Мы начали этому сопротивляться, и продолжаем этому сопротивляться сейчас. Пытаемся донести это до людей, которые пока этого не понимают. Есть люди, которым это удобно и выгодно. Им подходит быть в табуне. Им проще так жить, когда плеткой махнули и сказали – Туда! Они ропщут, но все равно бегут туда, куда им сказали. Если есть воля, то можно даже за очень короткий период времени поменять менталитет людей. Президент Грузии, Саакашвили, окончил Киевский институт международных отношений, он может говорить по-украински, а большинство наших красавцев не могут. Саакашвили говорит по-украински лучше, чем наш премьер-министр Азаров. Жалко, что страной сейчас рулят антиукраинские люди.

 - И все-таки, вы можете вспомнить хотя бы примерно, когда вы почувствовали себя украинцами?

Фагот – Мою бабушку звали Прасковья Изотовна Иванова, то есть абсолютнейшая русская. Но, когда мне было два года, она меня научила стихотворению Степана Руданского. А Степан Руданский в Советском Союзе был запрещенным украинским поэтом. Это был обычный детский стих, ничего в нем политического не было. Я думаю, бабушка понимала – да, мы большая страна, все круто, мы все можем, но все равно должна быть какая-то самоидентификация.

- Самоидентификация это конечно здорово, но на этом ведь могут играть. Ты говоришь про антиукраинскую политику, но ведь может быть перегиб и в другую сторону. Между национализмом и нацизмом очень тонкая грань.

Фоззи – Играть надо с каким-то материалом. А тут сам материал путается. У меня бабушка была дочерью врага народа. Ее отец был железнодорожный начальник, арестован и расстрелян в Мерефе, под Харьковом, через три дня после ареста. Где его расстреляли, моя бабушка узнала через лет двадцать. При этом она до самой смерти была советским человеком. Идеология так хорошо работала у коммунистов, что просто не подкопаешься.

- В фашистской Германии идеология тоже хорошо работала. Не можем ли мы пойти в эту сторону, учитывая всенародную нелюбовь к Януковичу? Не пойдут ли люди за крайне правыми политиками, например, такими как, скажем, Тягнибок?

Ответ на этот вопрос в финальной части отчета о посиделках с ТНМК в ближайшие дни