Каково это - быть первым грешником?

Каждый раз, приступая ко Причастию, мы называем себя первыми грешниками. Но святые отцы предупреждают нас о том, что даже самоукорение может стать причиной для превозношения.

В апостольском чтении сегодняшнего дня эхом отзывается фраза, ставшая для нас некой "богослужебно-благочестивой формулой". В кульминационный момент Литургии, когда священник выходит в храм с Чашей, мы складываем крестообразно руки и раз за разом повторяем за ним слова молитвы святителя Иоанна Златоуста перед Причащением. В тексте молитвы святитель ссылается и на читаемый ныне отрывок Послания апостола Павла к Тимофею, в котором он говорит, что "Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый" (1 Тим. 1,15).

К сожалению, мы не всегда до конца осознаём, какой глубокий смысл заложен в этих, казалось бы "затёртых" в нашем сознании словах! Повторяя эту молитву чаще всего лишь механически, мы сразу сводим на "нет" все молитвенные и покаянные труды, предшествующие Причащению. И правда, сложно ощущать себя первым грешником, когда все грехи уже оплаканы на Исповеди и когда сердце переполнено радостью об ожидаемом единении со Христом. И тут вдруг нас застают врасплох слова святителя Иоанна Златоуста о первенстве причастника в сонме грешников. Появляется несоответствие, но оно кажется таковым лишь на первый взгляд. 

Чувство первенства во грехе, по мнению святых отцов, выступает наиболее эффективным средством для борьбы с тщеславием и превозношением. Причём, такое чувство является не выдуманным, а вполне реальным. Глядя на греховное падение другого человека, мы видим только внешнее выражение этого падения. Точно также, если мы видим, как человек внезапно падает посреди улицы, мы до конца не знаем причины его падения. Мы можем предположить, что он пьян, а на самом деле у него случился сердечный приступ. Презрительно обходя его стороной, мы даже не догадываемся, что именно в эту минуту он остро нуждается в нашей помощи. 

В духовной жизни всё происходит точно также. Мы видим человека самолюбивого, гневливого, сребролюбивого, развратного и судим его только по видимым поступкам. Мы не задумываемся над тем, что всему этому предшествовала череда внутренних падений в глубине его души. В себе же мы призваны видеть всё - и внешнее и внутреннее, если, конечно, поставим перед собой такую задачу. По мере раскаяния в грехах, мы замечаем за собой новые грехи. По мере возрастания опыта борьбы со страстями мы потихоньку, правда не всегда успешно, стараемся "вылавливать" из ума посеянные дьяволом греховные помыслы. Именно из внутренней брани проистекает описанное апостолом чувство своего первенства среди остальных грешников. 

Но очень часто христианин становится человеком крайностей. Он может недооценивать свою падшую природу, но может и переоценивать её, ставя себя в ничто и занимаясь "самовыкорчёвыванием". Все крайности в духовной жизни, по мнению святых отцов, приводят к гордости. Так и самоукорение может быть человеку как во благо, так и во вред. Оно выступает добродетелью, когда мы ощущаем себя духовно нищими, но душу продолжает согревать вера в то, что Господь эту нищету восполняет Своей милостью и любовью к нам. 

Когда мы излишне концентрируемся на своей греховности, мы перестаём впускать Бога в свою душу. Мы туго затягиваем опустевшую сокровищницу души так, как будто она наполнена драгоценностями доверху. И чем больше мы её затягиваем своим притворным укорением, тем меньше возможности остаётся у Бога для того, чтобы наполнить её Своей благодатью. Тогда к нам исподволь подкрадывается дьявол, внушая мысли о том, какие мы благочестивые в своём смирении. А на самом деле и смирения у нас уже никакого нет. Осталось лишь мнимое и напускное "смирение", а точнее - самолюбие в самоукорении. "Ты для того и смиренномудрствуешь, чтобы избежать высокомерия; а если через это ты впадаешь в высокомерие, то лучше тебе и не быть смиренным", - обличает нас святитель Иоанн Златоуст. 

В ситуации, возникающей перед Причащением, каждому из нас следует задастся вопросами: "О чём я молюсь?", "Что я прошу у Бога"?, но главное: "Кем я являюсь на самом деле"?. Да, я грешен, я виновен перед Богом за всё злое, что я бесстыдно совершил перед Его лицом. Но в то же время Ты, Господи, сейчас находишься рядом со мной в Своих Теле и Крови. Ты сотворил меня и благоволил, чтобы я уподобился Тебе в душевной чистоте. Я не стану праведником, но и не утону в грехе, потому что Ты всегда протянешь мне руку помощи в трудную минуту. Ты - мой Отец, а я - Твоё чадо. Прости меня и не покидай меня. Я буду стараться всегда идти по жизни рядом с Тобой! 

Человек постоянно, как канатоходец, балансирует на грани между добром и злом, между добродетелью и грехом. Но очень важно, чтобы ощущая себя грешными, мы не впадали в отчаяние, но всегда чувствовали рядом с собой твёрдую опору в лице нашего Господа. И тогда, называя себя первыми грешниками у Чаши, мы станем первыми гостями на брачном пире в доме у Небесного Отца.