Кадровый голод

Несколько лет назад к власти пришла новая команда, лозунгом которой было «Мы не воруем и никому не дадим». «Отлично», - сказали старые работники и уволились.

В моем родном городе (не стану его называть, чтобы лишний раз не позорить) аховая ситуация в жилищно-коммунальном хозяйстве. Городская власть не может найти специалистов. Именно специалистов. Потому как те, кто работает, таковыми не являются. Отсюда все проблемы – дороги, тротуары, мусор, бродячие собаки и т.д.

Несколько лет  назад к власти пришла новая команда, лозунгом которой было «Мы не воруем и никому не дадим». «Отлично», - сказали старые работники и уволились. Эти старые работники, получая нищенскую зарплату, зубами держались за свое место. Они были в курсе всех городских коммунальных проблем, решая их, естественно, включая свой интерес. Реконструкция придомовых территорий – откат, ремонт крыш – откат, покупка новой техники для ЖКХ – откат. Собственно на этих откатах и жили. Но ситуацией владели. На любой вопрос отвечали так, что слова от зубов отскакивали. Где какая яма на дороге, где какая кровля течет, где какой порыв, знали назубок. И выбивали финансирование.

Тем, кто пришел им на смену, государство резко повысило зарплату, убрав коррупционную составляющую. В итоге желающих поработать на ниве руководства жилищно-коммунальным хозяйством искали днем с огнем. Тех, кого находили, через некоторое время с почетом увольняли. И так несколько раз. Потому как с трудом найденные «специалисты» справедливо полагали, что зарплата от них никуда не денется, а проблемы, которых меньше не стало, можно решать очень не спеша по очень длинной очереди их поступления. Когда возмущение сначала населения, а потом и депутатов горсовета достигало пика, «специалистов» увольняли и занимались поиском новых. Старые спецы ехидно улыбались… Это у нас такая обратная сторона борьбы с коррупцией.

Я тут давеча затеял очередной ремонт. Поднял старые связи. Звоню одним. «Ребята, - говорю, - есть работа». «Не, - отвечают, - нам с Польши ехать долго, а тебе выйдет дорого». Звоню вторым. «Та ты что, - говорят, - мы и в Чехии себя неплохо чувствуем. Так что скоро не жди». «Может присоветуете кого?» - спрашиваю. «Не, - отвечают, - давай как-нибудь сам ищи». На свой страх и риск позвал новеньких…  Если зрение слабоватое, то, в принципе, и так пойдет. И гости вообще-то одобряют, но как-то натянуто. «Скока-скока, - спрашивают, - ты заплатил за это удовольствие?». И, суки, цокают языками.

Мы тут отчаянно радовались безвизу. Наконец-то, думали, свободно сможем ездить в Европу. Первыми, кто воспользовались этой возможностью, оказались рукастые, мозговитые, «непатриотичные» граждане. Какой смысл горбатиться тут за копейки, когда за тот же труд можно получать хорошие деньги, - решили они. И помахали мозолистой рукой бывшей родине. Уехав поднимать экономику родине новой. При этом счет возвращающимся идет на десятки, счет отъезжающим – на тысячи. Хто буде відроджувати вільну Україну, если та создает все условия для эмиграции, а не работы здесь и сейчас. Вопрос риторический. В какой-то мере успокаивает, что ситуация далеко не нова. Говорят, в Прибалтике жуткий дефицит медсестер. Что делать, если в Литве их зарплата составляет 600 евро, а в соседней Норвегии доходит до 6000 евро. Поэтому неудивительно, что выражение «лучше там, где нас нет» многие хотят ощутить на практике.