Мы - не рабы!

Приступаю к третьей – пока заключительной части исследований на тему рабской психологии

Приступаю к третьей – пока заключительной части исследований на тему рабской психологии. Собственно, тут я буду искать раба в себе, прекрасно понимая, что его так просто не искоренить. Вернемся к Чехову и его рекомендации выдавливать раба по капле. Даже не врач знает, что, давя прыщи, от них не избавишься. Так и с внутренним рабством – родившись инфицированным, будешь жить с этой инфекцией внутри до самой смерти. Максимум – постараешься скрыть совсем уж вопиющие проявления рабства – чтобы не было стыдно за бесцельно прожитые годы, как говаривал другой, на этот раз советский, классик. Кстати, тоже фигура весьма интересная. Но ему как раз простительно, ввиду отсутствия образования. Мозги Николая Островского были еще в юности качественно засраны «комиссарами» - идеологами большевизма. Вот и пытался наш герой, прекрасно осознавая раба в себе, вырваться за пределы этого самого рабства любой ценой. Беда в том, что однозначной правды нет и никогда не было – попались бы ему учителя иной направленности, бог знает, кем бы он стал, за кого воевал, и вообще –как бы все повернулось в стране и мире.

Коммунистическая идеология вообще весьма привлекательна для неокрепших умов, которые понимают, озираясь – в мире все не так, несправедливо, некрасиво, негуманно. И тут появляется «учитель» с маузером, явный борец с несправедливостью, сидевший в тюрьме, суть – покаранный гадами за правду. Романтика! Ну и лозунги – «Мы не рабы, рабы – не мы!», «Кто был никем, тот станет всем!» и прочая лабуда. Кстати, с точки зрения пиара – отличные слоганы! Просто, доступно, понятно и веско! Вот только лозунг «мы - не рабы» как раз рабы и придумали, ничего более сложного в голову им прийти просто не могло, да и зачем? Все просто и понятно, «кто не с нами, тот против нас», «хто не скаче, той москаль» - ничего не напоминает? Ну а «кто был никем», стать всем в принципе не может, ибо он «никто» неспроста. Вернее, как оказалось, может, но лишь в абсолютно кривом и нелогичном обществе, и то не навсегда.

Итак, чтобы раб таковым себя не считал, достаточно дать ему в зубы яркий лозунг, поставить в строй аналогичных персонажей и дать пендель, указав нужный вектор движения. И все! Вы же замечали, основа рабства – коллективизм! Все самые отвратительные действия делаются «за компанию» - оно и веселее, и, казалось бы, безопаснее – ответственности меньше. Но это иллюзия, за преступления, совершенные группой лиц в сговоре, уголовный кодекс предполагает более суровое наказание. Однако, когда шайка перерастает в народные массы, а тривиальный гоп-стоп в революцию, начинаются совсем иные расклады.

Итак – высший цинизм – вооружить рабов «оружием пролетариата», дать транспарант «Мы не рабы!» (упрощенно – «Я не я!») и отправить вершить расправу над неугодными. В случае победы – всем амнистия и почет, ну а в противном случае… О нем, как-то не принято говорить – не может его просто быть, ведь дело-то наше правое, то есть – победить мы просто обязаны! К счастью для зачинщиков, рабы очень плохо учили историю, да и все прочее, если разобраться. Поэтому, когда появляется гуру с пистолетом и богатым жизненным опытом, ему внимают с трепетом.

Это я к тому, что рабство не имеет национальности и кастовости. Как писал Игорь Губерман –

Боюсь, как дьявольской напасти,
Освободительных забот:
Когда рабы приходят к власти,
Они куда страшней господ.

Емко и по существу. Поэтому и ковыряюсь в себе, понимая – получи я неограниченную власть – головы полетят, как капуста! Накопилось, наболело и накипело – хочется одним махом покарать всех козлов, чтобы наступило благоденствие. А, подумав, понимаешь, что благоденствия-то, как раз и не получится! Что мои сторонники будут так же воровать и обустраивать свои полутемные делишки. Ну а по-настоящему хорошие люди во власть просто не пойдут – не интересно им это. Человек, имеющий талант, постарается его развивать и самореализовываться, а сидеть со скучающим видом в Раде и жать кнопки за бабки – удел бесталанных и беспринципных. Попробуйте разубедить – давно живу и много видел.