Донбасс в оккупации: период полураспада

Ведение боевых действий в Донбассе может стать причиной радиоактивного заражения местности

Через месяц, 16 сентября, исполнится 36 лет с того дня, как на шахте «Юный коммунар» недалеко от Енакиево,  был поставлен уникальный по своему идиотизму эксперимент. В самом центре густонаселенного Донбасса,  на глубине чуть меньше километра был произведен ядерный взрыв мощностью 300 тонн в тротиловом эквиваленте.

Во глубине донбасских руд…

По официальной версии, группа советских ученых таким образом пыталась обеспечить безопасность горняков. По их мнению, ядерный взрыв должен был «встряхнуть» горные породы,  снизив количество метана в угольных пластах, а значит,  и угрозу шахтных взрывов. Среди авторов идеи называли лауреата Ленинских и Государственных премий, академика Михаила Садовского, академика АН УССР Николая Полякова  и министра угольной промышленности СССР Михаила Щадова. 

По неофициальным данным –  взрыв на «Юнкоме» был частью программы ядерных испытаний Министерства обороны СССР, пытавшегося в очередной раз «догнать и перегнать Америку». Доказательством этой теории является факт, что разработкой и реализацией программы занимались специалисты «почтовых ящиков», входивших в структуру МО – «Арзамас-16» (Саров) и «Челябинск-70» (Снежинск). Для этого на глубине 903 метра была подготовлена полость размером 2 на 3 метра, в которую и поместили «Объект «Кливаж».  Он  представлял собой металлический цилиндр длиною три метра и диаметром 50 сантиметров. Какие именно радиоактивные вещества были помещены внутрь капсулы, долгое время оставалось загадкой, поскольку вся документация, связанная с взрывом, была засекречена и вывезена в Москву. Цилиндр  со всех сторон обложили несколькими  кубометрами песка и окружили бетонными плитами.

 Перед проведением испытаний военные предупредили о предстоящих учениях по гражданской обороне и предложили временную эвакуацию жителям домов, расположенных рядом с шахтой. По свидетельствам местных жителей, 16 сентября 1979 года,  начиная с раннего утра, их организованно начали вывозить на расстояние около пятнадцати километров от поселка. За городом, куда их привезли на автобусах, была организована полевая кухня, на которой не только кормили всех желающих, но и наливали «беленькую», играла музыка. Ни о чем не подозревающие люди были рады внеплановому выходному и бесплатной выпивке.

 Ровно в 12.00 по московскому времени прозвучал взрыв. В домах, находящихся в радиусе 10 километров  от «Юнкома», был ощутим мощный подземный толчок. Из окон вылетели стекла, с полок  упала посуда, со стен домов посыпалась штукатурка, кое-где появились трещины. Над поселком еще долго не умолкал вой собак, скуливших от страха,  и рев домашней скотины.

 В шахте, на глубине 900 метров,  осталось 95% радиоактивных продуктов взрыва. Это около 100 тонн твердых радиоактивных отходов и около 500 кубических метров загрязненной радиацией воды. Песок, который  расплавился  в момент взрыва, образовал вокруг этих веществ стеклообразную оболочку в форме эллипса, радиусом от 10 до 15 метров.

 На следующий день, 17 сентября, шахтеры, как ни в чем не бывало, спустились в забой. Еще пять лет они добывали уголь на горизонтах «Девятка» и «Мазур», которые расположены всего в 70 метрах от эпицентра взрыва. По некоторым сведениям, многие из них подходили к спекшейся массе, откалывая  от нее кусочки отбойными молотками в качестве «сувениров». Полгода спустя местные медики начали фиксировать непонятные заболевания  и возросшие показатели смертности среди жителей Юнокоммунаровска. И только после Чернобыльской трагедии, когда у ликвидаторов аварии начали массово констатировать симптомы лучевой болезни,  клиническая картина прояснилась.

 Любовь Леоненко, глава ОО «Громада Юнокомунаровска», которая долгое время изучала этот вопрос, уверена, что именно ядерный взрыв на «Юнкоме» стал причиной аномально высокого процента онкозаболеваний и ранней смертности среди жителей поселка. 

 Чуть позднее участок ствола, где проводились ядерные испытания, просто залили бетоном.  Специальные работы по глубинной консервации зараженных выработок и остатков ядерного заряда, не проводились.

Наследие «мирного» атома

 В 1990-1991 году ПО «Укруглегеология» совместно с Минатомэнерго провело исследование остаточного радиологического загрязнения на месте взрыва. Пробы показали уровень в 60 кюри, который создается изотопами плутония-239 и америция 241.  Это одни из наиболее «долгоживущих» радионуклидов,  которые имеют период полураспада в 90 и 433 года соответственно.

 В 2004 году Николай Даньчишин, доктор физико-математических наук, опубликовал данные исследований, которые тогда проводились. В статье, которую напечатала «Всеукраинская техническая газета», он писал, что в 1991 году ученые зафиксировали частичное разрушение стеклообразной оболочки и постепенное разрушение стенок камеры. Еще тогда он предупреждал о возможности загрязнения подземных и поверхностных источников воды частицами радиоактивного расплава и радиоактивной жидкости.

 В  2002 году, после того, как уголь был выбран,  шахту «Юнком» поставили на «сухую» консервацию – из выработок постоянно откачивали воду. На это ежегодно тратилось от 20 до 40  млн гривен из бюджета Украины. От более дешевого пути – «мокрой» консервации, то есть затопления выработок, отказались, опасаясь размыва стенок защитной капсулы.

 «Укруглереструктуризация», в чьем ведомстве находилась шахта «Юнком» после закрытия, рассматривала три основные угрозы  для разгерметизации взрывной капсулы. Прежде всего, это подъем уровня грунтовых вод и растворение стенок защитной камеры. Второй угрозой могло бы стать локальное техногенное землетрясение в результате нарушения горного массива. Кроме того, опасность для целостности капсулы могли представлять вторичные тектонические процессы.

Но специалистам и в голову не могло прийти, что рядом с шахтой, где содержится такое чудовищное наследие советского прошлого, будут стрелять из «Градов».

 Но даже если исключить возможность прямого попадания реактивного снаряда, то это не предотвратит трагедию. За время оккупации Донбасса в Донецкой  и Луганской областях было остановлено около десяти шахт. Оборудование, которое должно было откачивать воду, боевики вырезали на металлолом, поэтому горные выработки затапливаются водой. Агрессивные шахтные воды, уровень которых постепенно поднимается, могут размыть капсулу, после чего ее содержимое попадет в небольшую  речку Булавинку, впадающую в Азовское море. По подсчетам специалистов, при нынешнем объеме повышения уровня грунтовых вод, это может произойти уже в ближайшем будущем – через 1-2 года. 

 В Москве хорошо знают о ядерной угрозе в  районе Енакиево. Напомним, именно в России хранятся все документы о ядерном взрыве в Донбассе 36 лет назад.

 Укрепление капсулы, создание более безопасного хранилища или перезахоронение отходов в строящемся новом безопасном конфайнменте на ЧАЭС – все это возможно только в условиях полного прекращения боевых действий и восстановления контроля Украины над оккупированной территорией. Между тем, Москва продолжает агрессию, подвергая риску радиоактивного заражения территорию не только нашей страны, но и граничащих с ней: Польши, Беларуси, России.

Перерастет ли жаркое лето-2015 в ядерную зиму-2016?

Шахта «Юнком» под Енакиево – далеко не единственная точка, которая может стать причиной ядерной катастрофы, которая выйдет далеко за пределы Украины.

 Специалисты-экологи хорошо знают, что в селе Цупки Шахтерского района,  еще с 80-х годов ХХ века, в шахтах неглубокого залегания (до 200 метров), находятся контейнеры с радиоактивными веществами. При этом в Шахтерске сосредоточено большое количество бронетехники, гаубиц и ракетных систем залпового огня, которые принадлежат боевикам. Взрыв боеприпасов или прямое попадание в могильник приведет к его расконсервированию,  и  последующему заражению радионуклидами воздуха, почвы, поверхностных и грунтовых вод.

 Еще одна «горячая» точка, о которой много писали украинские СМИ  -  Донецкий казенный завод химических изделий, на котором уже было несколько масштабных взрывов. По словам замдиректора ДКЗХИ Вадима Мальцева, боевики с лета прошлого года не пускают туда ни технологов, ни дирекцию предприятия, поэтому проконтролировать ситуацию невозможно. Между тем, на территории завода находится могильник, в котором захоронено 150 контейнеров с  твердыми и жидкими радиоактивными отходами общим объемом около 400 кубометров. Находятся они практически на поверхности -  для захоронения радионуклидов был вырыт обычный котлован, а опущенные в него контейнеры просто залили бетоном.

 Не менее страшное содержимое находится в выработках  расположенной неподалеку закрытой шахты №11 (им. Шверника). Там глубина  залегания контейнеров с ядерными отходами не превышает 300 метров. Могильник был создан в 70-е годы ХХ века, и сейчас находится в аварийном состоянии.

 Особенную опасность представляет то, что рядом находится так называемая Дурная балка,  которая часто фигурирует в сводках военных действий. Протекающие в ней ручьи впадают в реку Вольчью, которая является частью водосборной системы Карловского водохранилища, снабжающего водой Донецк и окрестные поселки.

 В 1997 году этот могильник  уже был под угрозой расконсервации – в одной из бетонных плит,  в результате проседания грунта, появилась трещина, которую тут же залили бетоном. В сентябре 2010 года на Заводе химреактивов был масштабный пожар, после чего снова пришлось принимать меры, предотвращающие утечку радиации.

 Начиная с осени прошлого года на ДКЗХИ, где боевики устроили лабораторию по изготовлению взрывчатых веществ, было несколько взрывов. После одного, особо мощного, взрывная волна прокатилась по всему городу (около 5 километров), а  очевидцы сообщали о появление облака грибовидной формы в эпицентре взрыва.

 После того, как 16 июня на Донецком коксохиме прогремел очередной взрыв, замглавы Восточноукраинского экологического института Дмитрий Аверин заявил, что на оккупированной территории не ведется экомониторинг, и поэтому невозможно получить достоверную информацию об уровне радиационного фона. В то же время, Аверин отметил, что ситуация в Донбассе находится на грани экологической катастрофы.

 Украинские власти, в лице главы Совместного центра по контролю за режимом прекращения огня Андрея Тарана обращались к представителям ОБСЕ с просьбой проверить радиационный фон в городе.

 «Эта ситуация вызывает большую озабоченность украинской стороны, поскольку существует вероятность утечки радиоактивных элементов, что очень опасно для здоровья и жизни большого количество гражданского населения региона, - заявил Таран. – Мы будем благодарны представителям СММ ОБСЕ за проведение мониторинга радиационного фона в этом районе, подконтрольном боевикам, а также другие мероприятия, которые будут способствовать устранению опасности  в регионе».

 Замглава миссии ОБСЕ Александр Хуг в интервью Deutsche Welle заявил, что мониторинг  радиационного фона в зонах проведения спецопераций не входит в обязанности специальной мониторинговой миссии. И при этом добавил: "Хотя, конечно, мы примем меры предосторожности. Если среда, в которой работают наши наблюдатели, небезопасна, мы отзовем наших наблюдателей".

 Трагедия Чернобыля показала, что радиоактивное загрязнение не признает  государственных границ. Боевики НВФ и власти России, снабжающие их оружием и боеприпасами, уже сегодня представляют собой угрозу для европейских стран, безответственно ведя военные  действия в таком опасном регионе.

 Пока политологи гадают, решится ли Путин на третью мировую с применением ядерного оружия, мало кто догадывается, что мы уже столкнулись с  радиоактивной угрозой лицом к лицу. И на смену жаркому лету-2015 в Европу может прийти ядерная зима-2016.