Кто кому бенефициар?

Глава мониторинговой организации Charity Tuner Екатерина Жук — о скандале вокруг бумажного декларирования бенефициаров посреди карантина

Уже шесть лет при каждом обязательном анкетировании сотрудники обслуживающего нашу организацию банка старательно вникают в наши процессы ради заполнения документов, каждый раз по-новому — продолжаются постоянные изменения претензий государства к юрлицам, физлицам, а особенно к неприбыльным организациям.

Мы пытаемся найти логику в этой эскалации придирок, но находим только усталость. Потому что который год мы… ищем бенефициаров! Хотя их наличие в любой неприбыльной организации не предусмотрено законодательством.

Шесть лет назад, когда мы только начинали кампанию против мошенничества, проводимого под видом благотворительной деятельности, выяснилось, что самые многочисленные “скрыночники” (непонятные люди с боксами для сбора денег) плотно повязаны с ОРДЛО и ростовскими “юристами” — деньги собирали здесь на улицах, а отправляли “пострадавшим”. Собрав документальные доказательства об отмывании денег, я передавала бумаги в разное время в разведку, СБУ, полицию. Итог? Ни одного уголовного дела.

В Минсоц продолжают выдавать разрешение на ввоз тонн б/у вещей даже фондам, замешанным на продаже гуманитарки. “Мы не проверяем реестры уголовных дел, это не наша работа”, — сказали мне в Минсоц.

Все имена и адреса ГО и неприбыльных организаций есть в Едином реестре, у всех отчеты уходят в налоговую, а Минюст согласовал их уставы, в которых черным по белому написано, что бенефициарами — получателями помощи — являются граждане Украины. Ведь неприбыльная организация ни в каком виде не ставит себе целью заработок.

Но зачем-то в июле 2021 года Минюст и Минфин решили продемонстрировать бурную деятельность, которая неприбыльным сектором вполне резонно была воспринята как пакость: вы там активничаете безнаказанно, лезете во все щели, вот идите постойте в очередях и покажите свои лица. Те лица, что давно идентифицированы, внесены в госреестры и с момента регистрации по закону потеряли всякое влияние на работу организации.

В ответ ГО и благфонды начали возражать: на дворе ковид и ни к чему собирать толпы в присутственных местах, и ходить толпой в эпоху диджитализации — разве не дно? А про то, что ГО и БФ в принципе не могут иметь бенефициарных владельцев, тоже ясно. Потому что там нет ни владельцев, ни прибыли.

Но резонов никто не слышит — в ответ обещают за неучастие в этой суете штрафы от 17 тыс. грн и выше. И да, ковид — не проблема. И да, только ножками.

В 2017 году в Берлине, на Ежегодной большой встрече мониторинговых организаций, представитель фонда предотвращения отмывания средств для финансирования терроризма FATF, на который ссылаются авторы неадекватного закона о бенефициарах, рассказывал и разъяснял 10 шагов дополнительной проверки неприбыльных организаций для выявления связи с террористами. Эти принципы реализованы в Украине? Увы. Закон не запрещает получение финансирования от структур из страны-агрессора. И не ставит барьер на пути денег, которые иными фондами направляются в Крым в чемодане. Но затребовало регулярно носить бумажки, подтверждающие то, что уже есть в государственном реестре и не влияет на работу организации.

Очень раздражает и униженная позиция некоторых грантовых организаций по отношению к действиям украинской власти. Вместо того чтобы громко заявить о бессмысленности происходящего, несколько недель назад некоторые крупные грантовые организации сели обсудить друг с другом, как правильно подавать ненужные бумажки! И даже написали обращение к депутатам “от лица неприбыльного сектора” с просьбой продлить сроки подачи информации об отсутствии бенефициаров.

Продолжаются изменения претензий государства к юрлицам, физлицам, а особенно к неприбыльным организациям

Тем временем активисты категорически не приемлют двух вещей. Во-первых, почему кто-то от их лица обсуждает способы следовать очевидным несуразностям, имея все ресурсы, чтобы их не допустить в принципе. А во-вторых, по какой причине, собственно, появился этот страх перед властью, почему нельзя, как и прежде, критиковать очевидно неадекватные регуляции? Ну и третье, принятый в начале октября закон об отсрочке кампании по декларированию (отсутствующих) бенефициаров — не решение проблемы, а анестезия, чтобы все же продавить впоследствии контроль над сектором.