Дочь нежна

В прокат выходит победитель Венецианского фестиваля фильм Где-то Софии Копполы - трагикомедия об актере, который вспомнил, что у него есть дочка.

Если проводить параллели с реальным миром, главный герой фильма Джонни Марко (Стивен Дорфф) - это кто-то вроде Микки Рурка времен Сердца ангела. То есть актер на пике карьеры, которому больше некуда деваться, кроме как осесть в эпицентре легендарных попоек - отеле Chateau Marmont. Женщины сами расстегивают перед ним лифчики, проблемы со сном он решает с помощью таблеток и трясущих попами близняшек Синди и Барби.

В своей разгильдяйской манере Марко не запоминает имена, дни недели и увлечения живущей отдельно от него 11-летней дочери (Эль Фэннинг), которая пробудет с ним некоторое время перед тем, как отправиться в спортивный лагерь. И вот в промежутке между сражениями в видеоигры и совместным просмотром сериала Друзья на итальянском актер понимает, что ему давно уже не было так хорошо.

Первое желание, возникающее еще до конечных титров Где-то, - поиск сходства между сюжетом и личной биографией режиссера, чей папа, если кто забыл, снял Крестного отца и Апокалипсис сегодня. Сама Коппола называет какие-либо совпадения случайными и не утруждает себя тем, чтобы судить или даже объяснять поступки своего героя - тот в буквальном смысле тихо уплывает у нее из кадра на надувном матрасе.

Застрявший в боевиках класса С Стивен Дорфф, чьим последним приличным выходом был кинорежиссер-террорист в Безумном Сесиле Б. 2000 года выпуска, берется за свою роль как за последнюю возможность поправить репутацию. Другое дело что Коппола требует от него не так уж много - в основном задумчиво курить по вечерам на террасе и с ошарашенным видом просыпаться по утрам в своей постели. Лучшие его полторы минуты на экране приходятся на тот момент, когда гримеры обмазывают его помятый фейс специальной пеной, оставляя свободными только ноздри, и ему нужно всего лишь глубоко дышать и периодически сглатывать слюну.

Если судить по фильму Копполы, жизнь народного артиста не тяжелая, не грустная, не скучная, а в большей степени странная и потому отчасти смешная. В кадре по очереди появляются голый массажист, миланская Катя Осадчая, эстрада с огромными бутафорскими кошками, очередная поклонница в одной капитанской фуражке.

Где-то - это такие ботинки крокодилом внутрь, картина нарочито скромных достоинств, которая проходит в режиме полуулыбки. У Копполы острый глаз к мелким незначительным деталям, типа деревянной подставки, на которую Марко становится во время рекламной фотосессии, чтобы не быть ниже своей партнерши по фильму.

Можно представить себе, какое раздражение должны вызвать горькие слезы знаменитости, регулярно получающей чек с шестью нулями, но София продолжает настаивать на том, что герои таблоидов тоже плачут и что даже если ваш сосед сверху - Бенисио дель Торо, это не значит, что вам есть о чем разговаривать в лифте. Ее персонажам все так же тоскливо в дорогих гостиницах, будь это токийский Hyatt из получивших Оскар за сценарий Трудностей перевода или дворец Версаль в преступно недооцененной бунтарской Марии-Антуанетте. И нет никакого противоречия в том, что наследница традиций большого голливудского клана, жена и мать двоих детей по-прежнему снимает лучшие фильмы об одиночестве.

В своей последней картине Коппола окончательно превращается в Гаса ван Сента в юбке, певицу меланхолии и легкой грусти с тем отличием, что герои ван Сента (Мой личный штат Айдахо, Слон, Последние дни) - замкнутые в себе худосочные юноши, а все без исключения героини Копполы - светловолосые девушки, которым отчаянно хочется пообниматься. В подтверждение этому поющий под гитару официант Chateau Marmont переделывает в колыбельную бодрый хит Элвиса о том, как хорошо бы стать чьим-то плюшевым мишкой.

Она бы запросто могла прозвучать еще раз в финале, из которого становится ясно, что в данном конкретном случае название фильма Somewhere правильнее было бы перевести не как Где-то, а как Куда-то. В том смысле, что ты никогда не знаешь, в каком направлении тебя на самом деле везет твой черный Ferrari.