Соня Сотник: Любовь должна быть

Эксклюзивное интервью с Соней Сотник, специально для читателей сайта Корреспондент.net. Часть первая. О пятом размере груди, Богдане Ступке и автографе Блока

Когда популярный певец или музыкант начинает совмещать свою основную работу с журналистикой, в этом ничего необычного как бы нет. Таких примеров, хоть в ближнем, хоть в дальнем зарубежье более чем достаточно. А вот случаев, когда журналист совмещает свою основную работу с успешной концертной деятельностью, навскидку припомнить непросто. Журналист «Radio ROKS» Соня Сотник – ворвавшаяся в мир украинских исполнителей со своими «непричесанными песнями обо всем», да еще и в сопровождении далеко не самых хилых музыкантов, как раз тот редкий случай…

- Год назад мы первый раз услышали Соню Сотник на сцене клуба Бинго. Потом были арт-паб Бочка и большой гастрольный тур. И вот ты снова даешь концерт в Бочке…

- Это будет более домашний концерт. Не такой пафосный, как раньше. Домашний сабантуй в тапочках.

- Твой новый концерт это Сонник № 2?

- Это не новый концерт. Там не будет нового материала. Будет несколько новых песен, но не более. Мы отъездили тур. Сыграли еще пару концертов. Просто хочется еще поиграть. Меня кто-то спросил – А новые песни будут? Мы старые играли в Киеве всего два раза, можно мы их третий раз сыграем? (смеется).

- Чем ты занята кроме подготовки к концерту?

- Заканчиваем одну песенку для фильма, для смешного сериала. Надеюсь, он выйдет с нового года. Это российский канал. Песня называется «Рыба мечта», достаточно забавная. А еще  зимой увидела короткометражный фильм в сети. Он мне очень сильно понравился. Полгода я искала режиссера этого фильма, чтобы с ним связаться. Я его нашла, он оказался австрийцем, живет в Австрии. Мы ему прислали нашу песню, и он с удовольствием согласился нам отдать свое видео. Поэтому скоро у нас будет новый клип на очень смешную женскую песню, которая называется «Мне нравятся женщины, которые курят». Видео достаточно провокационное. Его как обычно не возьмут в ТВ ротацию, но нам не привыкать (смеется).

- Тебе не кажется, что в неформатной украинской музыке не хватает женской лирики?

- Да нет, женской музыки навалом – «Хочу быть любимой» (начинает напевать тонким голосом – хочу быть любимой).

- Я имею в виду непопсу.

- Как-то не понятно, что из этого попсовое, а что нет. Я сегодня слушала совершенно попсовую песню и там была фраза «кудрявые дети фигачат стрелы», имелись в виду амуры. Эта фраза в попсовой песне, и я думаю – ну и где попса? Рамки этого понятия размытые. Иногда бывает рок, который поет девушка, но текст настолько банален и ужасен, так же как и музыка не интересная и скучная, что лучше бы этого не было. И наоборот, бывают попсовые вещи, которые очень трогают. Мне кажется, что вопрос не в жанре музыки, главное, чтобы не было скучно. Если скучно, то жанр уже не важен. Может быть очень сильное оперное исполнение. В арии Кармен женская лирика может быть исполнена очень круто (смеется). 

- Вообще поющий журналист явление редкое.

- Ну, опять же, смотря с чем сравнивать. Элис Купер ведет программу на радио. Много музыкантов становятся радиоведущими. Борис Гребенщиков прекрасно ведет программу на радио. Сева Новгородцев раньше тоже был музыкантом, не нужно забывать об этом. Вопрос, наверное, не в том, кто человек по профессии, когда он поет. Возьмите всех рок музыкантов, очень редко кто-то из них профессиональный музыкант. И наоборот, очень много профессиональных музыкантов занимаются Бог знает чем.

- Ты начала петь в тридцать пять лет.

- Если быть до конца честной, то это было не в тридцать пять, а в четырнадцать лет.

- И о чем ты пела в четырнадцать лет?

- Все о том же.

- Ты уже тогда пела про пятый размер груди?

- То же самое, но с точки зрения четырнадцатилетнего человека. Песни о том, о чем ты переживаешь внутри, но будучи подростком. Ясно, что о революции я никогда не пела. У нас была своя группа в четырнадцать лет, но мы все «забили» на репетицию. Потом, уже в университете была еще одна попытка сделать группу. Она тоже не получилась. У нас был даже продюсер. Было две репетиции. Потом продюсер ушел в церковь свидетелей Иеговы, и на этом закончилась наша бурная деятельность. А потом…нужно иметь очень большое желание и очень много сил, и очень сильную уверенность внутри, что это кому-то нужно. У меня было два человека в жизни. Один сказал – Если ты можешь заниматься чем-то другим, занимайся чем-то другим, не занимайся музыкой. А другой сказал – А чего ты не занимаешься музыкой? Благодаря этим двум людям и случилась такая метаморфоза.

- Тебе раньше не хватало веры в то, что твои песни кому-то нужны?

- Безусловно, уверенности в себе. Кому это надо? Но, когда настал момент, что это надо не кому-то, а это нужно мне, вот тогда все и случилось. Прежде всего, это надо мне. Мне стало интересно этим заниматься.

- Что изменилось? Была куча занятий, которые позволяли не петь. Разве занятий стало меньше?

- У меня появилось свободное время. Я тогда была только в утреннем шоу. У меня закончились два больших проекта. И я поняла, что у меня есть время, за которое я могу что-то сделать. Либо я буду приходить домой и «втыкать» в монитор, пить чай и читать какие-то книги, или я смогу что-то сделать, по крайней мере попробовать. Не получится так не получится, получится так получится. Никто с меня не спросит. Я сама себе хозяйка. Поэтому так случилось. А потом опять начались дела, работа.

- Так что Соня Сотник, которая поет, может опять исчезнуть?

- Я могу себе позволить петь – я пою. Я не хочу – я не пою. У меня нет никаких обязательств перед продюсерами, рекординговыми компаниями, перед моим руководством. У меня есть обязательства только перед самой собой. Мне все время кажется, что я занимаю чье-то место, когда я на сцене.

- Соня Сотник всегда умела над собой смеяться?

- Конечно. В четырнадцать лет даже больше чем сейчас. Тогда, в четырнадцать лет, я открывала в себе какие-то вещи, они мне были интересны. Сейчас тоже, кстати, я открываю в себе очень много вещей, и  они мне интересны, не так смотришь на жизнь. А по поводу вечного внутреннего сомнения, оно все равно присутствует. Не сомневаются только дети и умалишенные. Это нормально. Есть свободный вечер. Можно его провести с пользой, встретиться с друзьями. А можно не с пользой. Лучше его провести с пользой.

- Ты уже год гастролируешь с концертами…

- Меня это все очень удивляет (смеется).

- И что не возникает осознание того, что ты нужна публике?

- Гастролировать и публика это для меня не цель. Меня очень радует, когда возникает какая-то идея. Очень сильно увлекает сам процесс. Мне зачастую результат не очень сильно интересен. У меня в команде все достаточно сильные перфекционисты. Когда мы записываем какой-то трек, это могут быть бесконечные правки. Сама работа с этими людьми мне доставляет удовольствие, потому, что я точно не смогла бы это делать одна. Меня интересует это взаимодействие, эта магия, которая происходит. Когда ты приходишь, у тебя есть текст и какая-то мелодия. И, вдруг это обрастает каким-то «мясом», появляется совершенно другой продукт. Это магия. Например, мы сделали песню, а кто-то взял и снял на нее клип, как это было с песней «Любовь должна быть». Леша Шапарев снял клип. Мне нравится его подход. Мне нравится, когда я не участвую в съемках клипа. Моя работа сделана, мы сделали песню, это наша история. А то, что режиссер увидел какую-то другую историю, это уже его работа, его видение. Это очень клево.

- А если это уже будешь совсем не ты?

- Вот в этом и кайф.

- А как же ревность к своему детищу?

- Наоборот. Хочется, чтобы детище росло и прорастало в других жанрах. Даже если это будет какой-то извращенный жанр. Когда звонят какие-то ребята и говорят – Мы хотим снять клип. Я говорю – Снимайте.

- Ты хотя бы смотришь, что эти ребята делают, перед тем как отдать им свою песню?

- Зачем?

- То есть любой позвонит, скажет – Хочу снять клип на твою песню – и ты со спокойной душой отдашь?

- Абсолютно! Меня это радует!

- А как ты относишься к пиратству? Есть ли смысл издавать диски, когда можно все скачать из интернета?

- Диски уже давно никто не покупает. Диски превратились в сувенирную продукцию. Это нужно понять раз и навсегда. Это некий сувенир, который музыкант должен выпустить, как фиксацию времени. Нужно примириться с тем, что и кино, и музыка должны быть в свободном доступе в интернете. Это, так же как и радио, и телевизор – ты включаешь и смотришь, слушаешь. Это те же самые бесплатные каналы коммуникаций. Каждый может пойти и скачать себе в IPod твою песню.

- Раньше, для того, чтобы услышать музыканта, надо было идти на концерт, теперь достаточно скачать его музыку из интернета и поставить ее рингтоном  на свой мобильный. С появлением интернета не потерялась связь с публикой, которая была раньше?

- Ты знаешь, что точно изменилось с интернетом, это то, что если ты первые пятнадцать секунд  человека не держишь то, тогда это бесперспективно. Это если мы говорим про тех, кто хочет славы и узнаваемости. Если же тебе в принципе это не интересно, ты можешь делать все, что хочешь.

- Неужели тебя совсем не привлекает популярность? А как же энергетика восторженной публики?

- Я не могу тебе ответить на этот вопрос. Я никогда не выступала перед залом в двести тысяч человек. Пока мои концерты мало чем отличаются от дней рождений и банкетов и корпоративов, которые я регулярно веду. В силу внутреннего смущения, для меня очень важно, чтобы, когда мы гастролируем, в зале было хотя бы несколько человек, которых я знаю. Мне гораздо важнее разговаривать с людьми, нежели застыть в красивой позе. Я люблю, когда мне что-то кричат из зала. Поэтому я больше люблю маленькие залы. Опять-таки, говорить об этом с моим опытом концертов, очень смешно. Хорошо сказал Богдан Ступка – Главное дожить до семидесяти, а потом живи, сколько хочешь. Вот после семидесяти мы уже можем поговорить о том, что мне нравится или не нравится. Приехал Максим Пересыпкин, харпер. Маленький мальчик, который был с нами на концерте в Одессе, играл на губной гармошке, ему восемь лет. Он захотел мороженое. Мы пошли в супермаркет купить мороженное. Он вышел из супермаркета жутко разочарованный. Говорит – Соня, так ты не звезда? Я говорю – В каком смысле? Он – Тебя никто не узнает. Он приехал ко мне играть на концерт, где была тысяча человек, а потом он вышел со мной же в город, и у него было жуткое разочарование. Мальчик шикарный, очень талантливый.

- То, что тебя не узнают в супермаркетах похоже не сильно тебя расстраивает.

- Даже радует. Представь себе, я жила своей спокойной, нормальной жизнью. Выходила в тапках выносить мусор. В киоск за сигаретами, возле дома. И тут вдруг – чпок – и я уже хожу с охраной мусор выносить, и кульки у меня не просто мусорные, а желтенькие, с ниточками. Я очень удивляюсь, когда меня узнают.

- Автографы просят?

- Автографы тоже не просят. Ну, на концертах бывает.

- А если на улице подойдут, что будешь делать?

- Для меня это всегда странно. Когда мне говорят – Дайте автограф – я искренне спрашиваю – Зачем? Я понимаю, когда мои подруги говорят – Слушай, там на мойке чуваки слушают Radio ROKS. Они вас так любят с Кузиным. Слушай, дай автограф, они мне скидку дадут. Вот эту схему я понимаю (смеется). Хотя с другой стороны, если бы я увидела Леонарда Коэна или Тома Вейтса… нет, наверное, не взяла бы автограф.

- Было когда-нибудь желание взять у кого-то автограф?

- Нет, я никогда не брала ни у кого автограф. Для меня вообще подойти что-то у человека попросить… Чего вдруг врываться в чье-то пространство? У меня дома есть один очень ценный автограф. Мой папа как-то взял старую книгу в библиотеке и из нее выпала бумажка. Это был автограф Блока – «Незнакомка», написанная рукой Блока. Папа отдавал на экспертизу, есть подтверждение, что мы действительно являемся обладателями автографа Блока. Вот это для меня ценно. Мне очень нравится, когда ты видишь две загадочные буквы в начале текста – посвящение кому-то. Или, когда писали барышням в альбомы. Вот это красиво, когда некая знаменитость, не зная тебя, на каком-то балу, рифмовано пишет тебе, что-то в альбом. Это ценно. Кстати, Цветаева одно и то же стихотворение посвящала двум разным людям. Она была очень влюбчивая.

- Раз уж мы заговорили про Цветаеву, у тебя в текстах тоже, так или иначе, прослеживается тема любви. У тебя есть такая же потребность в состоянии влюбленности, как и у Цветаевой?

- Я бы очень хотела быть постоянно влюбленной. К сожалению, с возрастом это становится тяжелее. С одной стороны, это эйфория. А с другой стороны, начинаешь острее чувствовать боль.

- Наверное, с возрастом ты начинаешь слишком хорошо видеть развитие событий…

Продолжение следует