Жизнь других

Англичане к столетию со дня смерти Толстого сняли фильм о последних годах жизни великого писателя и мыслителя, сделав основной акцент на не простых отношениях графа и его жены, Софьи Андреевны.

Последние несколько дней все только и говорят о Викки Беннет - британской видео-арт-художнице с якобы мировой репутацией, которая открывала у нас десятый по счету фестиваль нового британского кино. Все, кто мне встретился, говорили о ее видео-арт-шоу вещи исключительно неприятные. И не потому, что круг моих знакомых – люди желчные. Но потому, что просто, видимо, не любят когда их водят за нос, называя искусством то, что таковым не является.  Я на открытии не был, и потому ничего от себя говорить не стану. Но мне вспомнился другой мастер видео-арта,  живущий в Нью-Йорке – англичанин Дуглас Гордон. Среди  прочего Гордон этот известен своей работой «24 Hour Psycho», которая представляет собой замедленную версию хичкоковского хита, которая, как заявлено в названии, длится 24 часа. На премьере, устроенной художником в своем доме, уснули все приглашенные им маститые критики. Мне до сих пор не понятно, какое отношение это имеет к современному искусству? И уж если Энди Уорхола с его поп-артом некоторые и сейчас называют шарлатаном, то по какому ведомству проводить таких как Дуглас Гордон и госпожа Беннет?   

Но, вернемся к британскому кино. Я тут отправился посмотреть «Последнее воскресение», англичанина Майкла Хоффмана («Один прекрасный день», «Королевская милость») – еще один образец нового британского кино, правда, с легким эскапистским привкусом. Сказать по правде, я не был так уж скептически настроен перед показом, как можно было бы подумать. Хотя бы потому, что, к примеру, англичане, снимая фильмы по русской классике, даже сильно ошибаясь в деталях, всегда умудряются делать крайне мощные постановки. Взять хотя бы «Доктора Живаго» (1965) Дэвида Лина, который и сейчас выглядит куда убедительнее российского сериала с Меньшиковым. «Последнее воскресение» пошло дальше и линовского фильма, и какого-нибудь  «Онегина» (1999) Марты Файнс, заклейменного в свое время как клюкву, где по части фактуры все было не так, а верхом всех несовпадений являлась сцена бала в доме у Лариных, где гости танцевали под хит русско-японской войны «На сопках Маньчжурии».  

В «Последнем воскресении» ничего такого нет. Ну, может, немецкая вилла, где проходили съемки и не похожа на Ясную поляну, а крестьяне не выглядят такими уж русскими. Но все остальное – очень убедительно. И особенно актеры, играющие центральные роли. Тут вообще вся история строится на отношениях Льва Николаевича, отданного восьмидесятилетнему канадцу Кристоферу Пламмеру, и Софьи Андреевны, сыгранной Дамой Британской империи – Хеллен Миррен. Отношения эти показаны одновременно и как сложные, и как страстные, и в какой-то мере очень эротичные. В одной из сцен патриарх, примером, кукарекает в спальне у жены, пускаясь, не смотря на солидный возраст, в какие-то любовные игрища вроде петушка и курочки. Здесь вообще вместо драмы или даже трагедии великого мыслителя, переживающего разлад между словом и делом, между исповедуемыми идеалами и практическими проявлениями воли,  а мелодрама, но какого-то чеховского градуса. Толстому у Хоффмана жену любить сложнее, чем народ. Он отрекается  от семьи, родового гнезда, всех привычек долголетней жизни и на закате дней ищет примирения с самим собою в слиянии с великою народною стихиею. Но на смертном одре, вопреки истории, зовет к себе Софью Андреевну. Законы жанра, знаете ли!

 В противостоянии между убежденным толстовцами и Софьей Андреевной, автор, разумеется, выбирает сторону Софьи Андреевны, а с ней и настоящую любовь, а не всякого рода там умствования, вегетарианство и воздержания.

 Фильм Хоффмана больше похож на пьесу о не простой жизни супругов Толстых, чем на кинороман о закате великого писателя. К тому же Хеллен Миррен своей экспрессивной игрой формирует настоящий эмоциональный мелодраматический стрежень всего фильма. Тем, как она картинно истерит, палит из револьвера по портрету Черткова (соратника Толстого в его общественных начинаниях, издателя и диссидента), превосходно сыгранного Полом Джаматти, бросается в пруд и распускает волосы, она немилосердно переигрывает своих партнеров. Не иначе как в Миррен проснулись все ее русские гены: прабабка актрисы была русской графиней, семья ее была упомянута в «Войне и мире», а дед – кадровый офицер императорской армии и дипломат, бежавший от большевиков в Англию с маленьким сыном Василием. И у Василия этого, женившегося на англичанке, в 1945 году родилась дочь Елена Миронова, ставшая позже Хелен Миррен – английской актрисой, лауреаткой американского «Оскара», которой роль графини  Толстой принесла четвертую по счету номинацию.

«Последнее воскресение» вообще имеет все шансы быть фаворитом нынешней оскаровской гонки. Академики любят такие мелодраматические фильмы, в которых перекликаются история и современность, литература и кино. А тут и папарацци, толпящиеся у дома Толстого, и скандалы между супругами, эротика и классический роман воспитания чувств молодого человека (тут отдает «Запахом женщины»). Ведь все происходящее на экране мы видим глазами молодого идеалиста, университетского выпускника по фамилии Булгаков (Джеймс Макэвой), в действительности служившего у Толстого секретарем. По сюжету злой гений Чертков засылает невинного во всех смыслах парня к писателю как агента влияния. Но Булгаков по ходу пьесы переживает драму перерождения, теряет невинность с некой Машей (Кэрри Кондом), обитательницей толстовской коммуны, и обретает некое философское видение мира. Его отъездом со станции Астапово, где нашел свой последний приют великий русский писатель, и завершается этот в меру качественный и одновременно сладковатый фильм, поставленный по роману Джея Парини  The Last Station: A Novel Of Tolstoy's Final Year. А в основе этого романа были как раз дневники того самого Булгакова.